Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

3) Надежда избавиться от этих налогов при посредстве контрабанды часто ведет к конфискациям и другим карам, которые совершенно разоряют контрабандиста — человека, который, хотя он и заслуживает величайшего порицания за нарушение законов своей страны, часто не способен нарушать законы естественной справедливости и был бы во всех отношениях прекрасным гражданином, если бы законы его страны не делали преступлением то, что природа никогда не думала признавать таковым. В тех странах с дурным управлением, где существует по меньшей мере общее подозрение относительно наличности многих ненужных расходов и весьма неправильного расходования государственных доходов, законы, ограждающие последние, мало уважаются. Немногие люди проявляют щепетильность в отношении контрабанды, когда, не нарушая присяги, могут найти удобный и безопасный случай к этому. Если кто-нибудь сочтет недопустимым покупать контрабандные товары, то, хотя такая покупка является явным поощрением нарушения фискальных законов и лжеприсяги, в большинстве стран это было бы сочтено одним из тех педантических проявлений лицемерия, которые не только не приобретают человеку уважения, но и навлекают на него подозрение в том, что он еще больший мошенник, чем большинство его соседей. Благодаря такой снисходительности общества контрабандист часто поощряется продолжать промысел, который он, таким образом, приучается считать до известной степени не- винным, а когда вся строгость фискальных законов готова обрушиться на него, он часто бывает склонен оружием защищать то, что привык рассматривать как свою законную собственность. Будучи сначала скорее неблагоразумным и легкомысленным, а не преступным, он в конце концов слишком часто становится одним из самых смелых и наиболее решительных нарушителей законов общества. При разорении контрабандиста его капитал, который раньше затрачивался на содержание производительного труда, поглощается или государственной казной, или податным чиновником и затрачивается на содержание непроизводительного труда, благодаря чему уменьшается общий капитал общества и сокращается полезная промышленная деятельность.

4) Эти налоги, подвергая по меньшей мере розничных торговцев облагаемыми предметами частым посещениям и придирчивым расследованиям сборщиков налогов, без сомнения, иногда причиняют им известные притеснения и всегда приносят много неприятностей и затруднений; хотя и такого рода неприятности, как уже отмечено, не представляют собой, строго говоря, издержек, однако они эквивалентны расходу, который каждый человек готов понести для того, чтобы откупиться от них. Акцизные законы, хотя они лучше достигают цели, для которой установлены, являются в этом отношении более придирчивыми и обременительными, чем законы таможенные. Купец, привезший из-за границы товары, облагаемые известными пошлинами, уплативший эти пошлины и сложивший товары на склад, в большинстве случаев не подвергается уже никаким дальнейшим беспокойствам или придиркам со стороны таможенного чиновника. Иначе обстоит дело с продуктами, облагаемыми акцизом. Акцизные чиновники не дают торговцу покоя своими постоянными посещениями и расспросами. Ввиду этого акцизные налоги более непопулярны, чем таможенные пошлины, а равным образом и чиновники, взыскивающие их. Утверждают, что, хотя эти чиновники в общем выполняют свои обязанности, может быть, столь же хорошо, как и таможенные чиновники, они все же отличаются обычно некоторой жестокостью характера, часто чуждой последним, так как обязанности нередко вынуждают их быть очень надоедливыми и придирчивыми к некоторым из своих соседей. Впрочем, такое мнение является, весьма вероятно, лишь внушением нечестных торговцев, контрабанда которых была предупреждена или обнаружена бдительностью чиновников.

При всем том неудобства, которые, пожалуй, в известной степени неотделимы от налогов на предметы потребления, ложатся на народ Великобритании не большей тяжестью, чем на народ всякой другой страны, правительство которой обходится приблизительно столь же дорого. Наше положение отнюдь не великолепно и может быть улучшено, но оно не хуже или даже лучше, чем положение большинства наших соседей.

Вследствие мнения, что налоги на предметы потребления представляют собой налоги на прибыли торговцев, они в некоторых странах взыскивались при каждой последовательной продаже товаров. Если облагаются прибыли купца-импортера или купца, занимающегося переработкой, то, казалось, справедливость требует обложения также прибылей всех промежуточных покупателей, посредничествующих между ними и потребителем. Известная алькавала в Испании была, по-видимому, установлена соответственно этому принципу. Она представляла собой первоначально налог в 10 %, потом в 14 %, а в настоящее время — лишь в 6 % при продаже всякого рода собственности, движимой или недвижимой, причем взимание его повторяется и при каждой новой продаже собственности* [* "Mйmoires concernant les Droits etc.". Tome I. P. 455]. Взимание этого налога требует множества податных чиновников для надзора за перевозкой товара не только из одной провинции в другую, но и из одной лавки в другую. Он обрекает на постоянные посещения и осмотры со стороны сборщика налогов не только торговцев некоторыми видами товаров, но и всех вообще торговцев, любого фермера, любого владельца мануфактуры, любого купца и лавочника. В большей части страны, где введен такой налог, ничего нельзя производить для продажи на отдаленном рынке. Производство каждой части страны должно сообразоваться с потреблением ее округи. Ввиду этого Устариц* [* Ustariz. Teуrica y prбctica de Comercio у de Marina. Madrid, 1724] именно алькавале приписывает упадок и разорение мануфактурной промышленности в Испании. Он равным образом мог бы поставить на ее счет упадок сельского хозяйства, поскольку алькавала взималась не только с мануфактурных изделий, но и с сельскохозяйственных продуктов.

В Неаполитанском королевстве существует подобный налог в 3 % со стоимости всех договоров и, следовательно, со всех сделок о продаже. Он легче соответствующего испанского налога, и притом большей части городов и приходов дозволено уплачивать вместо него определенную сумму. Они собирают эту сумму способом, каким хотят, обычно таким образом, чтобы это не причиняло затруднений внутренней торговле данной местности. Поэтому неаполитанский закон далеко не так губителен, как налог испанский.

Единообразная система обложения, которая за немногими незначительными исключениями существует во всех частях Соединенного королевства Великобритании, оставляет всю внутреннюю торговлю страны, как сухопутную, так и каботажную, почти совершенно свободной. Внутренняя торговля почти совершенно свободна, и большая часть товаров может перевозиться с одного конца королевства в другой без каких бы то ни было разрешений или пропусков, без всяких опросов или осмотров со стороны податных чиновников. Существуют немногочисленные исключения, но они таковы, что не могут нарушать нормального хода какой-либо важной отрасли внутренней торговли страны; например, при перевозке товаров по побережью требуются удостоверения прибрежных таможенных постов. Впрочем, за исключением угля, остальные товары почти все свободны от обложения. Эта свобода внутренней торговли, результат единообразия системы обложения, является, пожалуй, одной из главных причин процветания Великобритании, поскольку каждая большая страна необходимо представляет собой лучший и самый обширный рынок для большей части продуктов ее собственной промышленности. Если бы такая же свобода в результате подобного же единообразия могла быть распространена на Ирландию и колонии, величие государства и процветание всех частей империи были бы, вероятно, еще более значительны, чем в настоящее время.

Во Франции многообразные фискальные законы, существующие в различных провинциях, требуют наличия множества податных чиновников для охранения границ не только королевства, но почти каждой отдельной провинции, чтобы препятствовать ввозу определенных товаров или взыскивать с них определенные пошлины, немало затрудняя этим внутреннюю торговлю страны. Некоторым провинциям разрешено уплачивать известную сумму взамен gabelles, или соляного налога, другие совсем освобождены от него. Некоторые провинции освобождены от монополии торговли табаком, которая в большей части королевства принадлежит обычно генеральным откупщикам. Так называемые aides, соответствующие акцизным сборам в Англии, весьма неодинаковы в различных провинциях. Некоторые провинции освобождены от них и уплачивают вместо них определенную сумму. В тех провинциях, где они взимаются и сдаются на откуп, существует много местных налогов, которые не распространяются за пределы отдельного города или округа. Так называемые traites, соответствующие нашим пошлинам, делят королевство на три большие области: первая охватывает провинции, находящиеся под действием тарифа 1664 г. и называющиеся провинциями пяти главных откупов; в их число входят Пикардия, Нормандия и большая часть внутренних провинций королевства; вторая охватывает провинции, находящиеся под действием тарифа 1667 г. и называемые провинциями на положении иностранных; в их число входит большая часть пограничных провинций; третья охватывает провинции, которые приравниваются к иностранной территории и которые ввиду того, что им разрешено свободно торговать с иностранными государствами, в своей торговле с другими провинциями Франции облагаются такими же пошлинами, как и другие иностранные государства. К ним относятся: Эльзас, три епископства — Метц, Туль и Верден и три города — Дюнкирхен, Байонна и Марсель. Как в провинциях пяти главных откупов (называемых так ввиду старинного разделения таможенных пошлин на пять главных отделов, из которых каждый сдавался первоначально особому откупщику, хотя в настоящее время они все соединены в один откуп), так и в тех, которые считают- ся на положении иностранных, существуют многочисленные местные пошлины, действие которых ограничивается отдельным городом или округом. Они существуют даже в провинциях, приравниваемых к иностранной территории, в частности в городе Марселе. Нет нужды указывать, насколько должны умножаться как стеснения внутренней торговли страны, так и количество налоговых чиновников, чтобы охранять границы этих различных провинций и округов, подчиненных столь различным системам обложения.