Яд минувшего (сборник) - Вера Викторовна Камша

удовольствие от общества друг друга, но дрикс и бергер вошли вместе. Офицер для особых поручений при особе регента мог думать о спутнике что угодно, на его лице не отражалось ничего.

– Господин Кальдмеер, – Ноймаринен прервал прогулку и опустился в украшенное волками кресло, – прошу вас сесть. Командор Райнштайнер, к вам это тоже относится.

– Благодарю. – Рука адмирала невольно метнулась вниз – придержать несуществующую шпагу – и схватила пустоту. Вот так держишься, держишься и ошибешься…

– Наш разговор не для разглашения. – Рудольф терпеть не мог беседовать сидя, но таким, как Кальдмеер, лучше смотреть в глаза. – Не знаю, сколько лет продлится эта война, но вы меня моложе, и заметно, а граф Ариго и барон Райнштайнер младше вас. Они – подходящие свидетели.

Адмирал молчал. Не враждебно, не вызывающе, а спокойно. Так бы, наверное, молчал фок Варзов, окажись он в шкуре дрикса. Ноймаринен опустил на стол широкую ладонь.

– Господин адмирал цур зее, вы понимаете, что вашего флота больше нет?

– Не могу согласиться. – Кальдмеер держит голову так прямо по привычке, или виновата контузия? – Северный флот цел, как и верфи Ротфогеля и Метхенберг, а жители побережья рождаются моряками.

– Не только они, – уточнил регент. – Вы родились далеко от моря, но у варитов в жилах течет морская вода. Тем не менее ответить Альмейде вы сможете нескоро. Будем исходить из этого.

Спорить Ледяной Олаф не стал, полностью оправдав свое прозвище. Он ждал, что будет дальше, не более того.

– Вы, разумеется, знаете, что адмирал Альмейда отпустил господина Бермессера. – Молчанье собеседника не произвело на герцога ни малейшего впечатления. – Он исходил из того, что бездарный и трусливый дриксенский адмирал является невольным, но весьма полезным союзником Талига. В отличие от вас, Доннера, Бюнца, фок Шнееталя.

Кстати, примите мои соболезнования в связи с их гибелью. Как регент Талига я этому обстоятельству рад. Как человек и военный – я весьма сожалею.

– Благодарю. – Адмирал тронул старый шрам. – Если бы мы поменялись местами, я бы сказал вам те же слова. Я высоко ценю господ Альмейду и Берлингу, а перед вице-адмиралом Вальдесом в неоплатном долгу, но мы есть и останемся противниками. Их гибель для Дриксен была бы удачей.

– Верно. – Рудольф доволен, но, чтобы это понять, нужно знать его лет двадцать. – Мы есть и останемся противниками, но у нас есть дела более насущные, чем немедленное сведение счетов.

Рамон Альмейда не только хороший адмирал, он смотрит и на берег. Задержав вас и дав сбежать наперсникам Фридриха, он исходил не только из настоящего, но и из будущего.

Полностью уничтожить такой флот, как ваш, в одном сражении невозможно. Вы бы продержались до ночи и ушли, прикрывая уцелевших купцов. Альмейда бы вас преследовал, возможно, вывел из строя еще несколько кораблей, но большинство линеалов так или иначе добралось бы до Метхенберг. На этом война кончалась и начиналась политика. Пока вы, останься вы живы, занимались бы неотложными делами, господин Бермессер пустился бы во все тяжкие.

Не мне вам объяснять, что за неудачную кампанию пришлось бы отвечать. Вопрос – кому. Тому, кто вынудил Готфрида начать войну, или тому, кто не смог взять Хексберг? Бермессер и его дружки постарались бы свалить все на вас. С помощью гайифских денег и при отсутствии в Эйнрехте Бруно это им бы, скорее всего, удалось. К весне Бермессер был бы адмиралом цур зее. Подлецы и бездари ведут себя одинаково во всех армиях. Первое, что бы он сделал, это вышвырнул с флота тех, кто знает ему цену, и тех, кто умнее его. Накануне летней кампании Западный флот остался бы даже не без головы, а с ее противоположностью, что весьма облегчало задачу Альмейды. Не сомневаюсь, вы догадались, какую именно.

– Полагаю, что да, – негромко сказал дрикс, – флот Талига будет разорять побережье, чтобы вынудить его величество усилить прибрежные гарнизоны за счет центральной армии.

– Я рад, что вы это понимаете, – и старый волк действительно был рад, – но случилось неожиданное. Вырвавшиеся из бухты корабли погибли во время шторма. Судьба развязала Альмейде руки, и возвышение сторонника войны, каким бы бездарным тот ни был, стало Талигу без надобности. С другой стороны, казнь труса и, весьма вероятно, предателя заставит его приятелей притихнуть. Вы и ваш адъютант хотите, чтобы Бермессер и Хохвенде ответили за все?

Дрикс с трудом поднялся:

– Неважно, чего хочу я. – Жесткое лицо, серые глаза, одно слово, север. – Последним желанием Адольфа… фок Шнееталя и офицеров «Ноордкроне» было отправить Бермессера на плаху. Об этом мне рассказал мой адъютант. Если Создатель даст мне или Руперту возможность исполнить волю погибших, мы сделаем это без колебаний.

4

– Теньент Сэ! – Вопль был оглушительным и визгливым одновременно. – Теньент Сэ! Это вы?

– Кто это? – не понял Руппи, с удивлением разглядывая вошедшую в арсенал пару. Очень странную. Первый, тощий и длинный, с маленькой головой, напоминал сразу ужа и богомола, вторым был очень молодой, безукоризненно одетый полковник.

– Первый – наш местный ужас, – шепнул Савиньяк, – второй – тот самый мерзавец, о котором вы спрашивали.

Руппи кивнул. Полковничью перевязь в двадцать с небольшим на его памяти получали либо герои, либо шаркуны и проныры. Видимо, в Талиге дело обстояло так же.

– По приказу монсеньора регента! – Богомолоуж с недовольным видом уставился на Фельсенбурга. – Показываю полковнику Придду замок и знакомлю с офицерами. Господин полковник, представляю вам теньента Сэ.

– Благодарю вас. – Упомянутый полковник слегка наклонил голову, но руки не подал. – Мы знакомы. Более того, мы вчера уже встречались. Виконт, вас не затруднит представить меня вашему товарищу?

– Охотно, герцог, – оскалился Савиньяк. – Это – Руперт фок Фельсенбург. Руперт, представляю вам герцога Придда. Он только что из столицы.

Герцог Придд непринужденно поклонился, напомнив изяществом манер Хохвенде.

– Весьма польщен знакомством с виднейшим аристократом Дриксен. Надеюсь, вы здесь не скучаете?

– Никоим образом! – Поклон Руппи был не менее придворным. – Могу я узнать имя вашего спутника?

– Виконт Понси, – представил богомолоужа столичный герцог. – Переведен в Старую Придду из Тронко по ходатайству губернатора Варасты.

– К вашим услугам! – с крайне недовольной миной проорал Понси и замолчал, сверля Руппи откровенно неприязненным взглядом. – Желаете осмотреть арсенал?

– Мы его уже осмотрели, – холодно бросил Арно, – так что не смеем вам мешать. Понси, не знаю, известно ли тебе, что полковник Придд большой ценитель поэзии. Разговор о сем предмете обрадует его больше, чем вид оружия.

– Вы правы, теньент, – полковник предпочел не понять намека, – вид лежащего без пользы оружия в самом деле печален. Помнится, у Веннена на эту тему был неплохой сонет, к несчастью, я запамятовал первые строки. Господин Понси, вы мне не подскажете?

– Веннен – это хлам для старьевщика! – Настырный голос стал еще пронзительней. – Его помнят только из-за менторов! Нам насильно навязывают отжившие вирши, все эти сонеты и рондели. Можете