Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie"

И сердце Драко ответило:

– Я влюбился в тебя.

Но вслух он этого, естественно не сказал.

– Мы поцеловались, Грейнджер.

– В первый раз, я знаю, но не помню, – согласилась Гермиона.

Он улыбнулся ей. Именно улыбнулся, а не скривил губы или скорчил рот в гримасе:

– Первый был после Святочного бала на четвертом курсе.

– Что? – Она была в шоке. Как Драко и думал.

– Больше всего на свете, – продолжает он тихо, – я хочу, чтобы ты вспомнила это. Вспомнила все. Я так этого хочу, – покачал он головой, – но ты теперь с Ноттом. Жизнь – это блядская шутка, – закончил Драко.

Гермиона не помнила ничего. У нее были только его слова и смутные призрачные образы из сна. Но это была неполная картина.

– Поцелуй меня, – вдруг просит она. Было бы так здорово, если бы случилось, как в сказке. Он бы ее поцеловал, и все прояснилось.

– Ты права, Грейнджер, пора все это заканчивать, – он сделал шаг от нее.

Гермиона тут же сделала шаг к нему и сама его поцеловала. У него рука не поднялась ее оттолкнуть. Напротив, одной рукой он обвил ее талию, когда вторая придерживала подбородок.

Это был все сжигающий поцелуй, от которого у обоих подкашивались ноги. Они задыхались, но не от нехватки кислорода, а от нахлынувших эмоций.

Но жизнь – это не сказка. Она так и не вспомнила.

В отличии от парящей где-то там Гермионы, Драко оказался куда более приземленным, проще говоря – возбуждение охватило его. Он сделал шаг, и девушка уперлась поясницей в раковину. Ее глаза стали заметно больше, когда в живот ей кое-что уперлось.

Если бы она его оттолкнула, все резко бы встало по местам.

Если бы она его оттолкнула, то ничего бы больше не было.

Если бы она его оттолкнула, то он бы просто подрочил в своей комнате, представляя шелковистость ее кожи.

Если бы она его оттолкнула.

Если бы.

Не было никакого сопротивления с ее стороны. Не было никакой агрессии с его стороны. Между ними было только полотенце и его штаны. Как удачно, что он не натянул боксеры.

Он обхватил ее руками под ягодицами, а она крепко сжала своими ногами его талию. Он неспешно ласкал губами ее губы, пока нес в свою спальню.

Она снова оказалась распластавшейся под его юным, но крепким телом. Он снова нависал над ней, сминая губами нежную кожу. Ее полотенце спало, когда они еще даже не дошли до кровати. Свои штаны он просто приспустил второпях. Он не хотел спешки, но так боялся упустить этот момент. Чего греха таить, он был просто в себе не уверен.

Он немного помедлил, но Гермиона развела ноги пошире и чуть приподняла таз, приглашая, и его самоконтроль полетел к черту. Он тут же вжал ее в матрас и несколько раз провел пенисом вдоль половых губ.

Влажная.

Впервые за долгое время она влажная.

Для него.

Из-за него.

Мечты становились реальностью, когда она выгибалась, встречая каждый его толчок. Он с упоением смотрел в ее почерневшие от желания глаза. Он хотел бы вечно смотреть в них. Он хотел растянуть половой акт на как можно дольше, хотя уже и сам сбился с дыхания. Но вот она кончила, ее мышцы запульсировали, тесно обхатывая слизеринца, и он не выдержал.

Он не просто кончил. Он похоронил себя в ней.

Придя в себя, она хотела пойти к себе, но Драко удержал ее.

– Не уходи от меня, – просит он, и Гермиона замирает. Снова его комната и недосказанные двусмысленности. – Ты ведь не уйдешь, да? – Его ладонь крепче сжимает ее локоть.

– Это нормально, Гермиона, – мягко говорит он ей. – Просто мы оба тебе нравимся.

Он видел нерешительность в ее глазах. Мысленно он улыбнулся. Это маленькая, но победа.

Он не настаивал, ничего не говорил, просто молча потянул на себя, и она покорно легла рядом. Между ними было намного больше, чем они могли представить. А еще между ними был Нотт, и Драко ляжет костьми, но решит эту проблему.

Утром он проснется первым и осторожно покинет комнату, не шумя, давая гриффиндорке доспать эти двадцать-двадцать пять минут перед завтраком.

– Ты тут что, всю ночь сидел? – размял Драко руку, на которой Грейнджер, судя по всему, спала все это время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да.

– Занятия через полтора часа, поспал бы, – пожал плечами Драко.

– Я выпил бодрящее зелье, – ответил Блейз.

– Поздравляю, – зевнул Драко.

– Я расскажу Нотту об этом, – с места заявил Забини.

– О чем? – Хмыкнул Драко.

– О том, что мы поступаем некрасиво.

– И?

– Друзья так не поступают, – упрямо процедил Блейз.

– И что же ты расскажешь? – Драко с важным видом присел на диван.

– Ты ее насилуешь.

Блондин рассмеялся.

– Да брось ты, – хмыкнул Драко. – Если ты тут был всю ночь, то должен был прекрасно слышать, что все было обоюдно.

– А сколько раз было не обоюдно? – вспылил мулат.

– Это наше личное дело, и мы прекрасно ладим, – улыбнулся Драко дежурной улыбкой.

– Но это ненормально, это уже синдром, знаешь ли.

– Нам нормально, – отчеканил Малфой.

– Ты заставил меня трахнуть ее, – чуть ли не прокричал Блейз, но вовремя взял себя в руки.

– Я тебя не заставлял, – Драко сложил руки на груди.

– А как назвать тот факт, что ты мне зелья подлил? – Возмутился Забини.

Драко стал старательно рыться в диване, ища в подушках пузырек.

– Лови, – Малфой кинул другу маленькую бутылочку.

– Что это? – друг поймал и стал вертеть в руках. – Ромашка? Ты серьезно?

Драко встал на ноги, намереваясь закончить разговор и разбудить Гермиону.

– Когда будешь докладывать на нас Нотту, Блейз, обязательно укажи тот факт, что в большинстве случаев она трахается со мной добровольно, – выпалил Драко. – А вчера она признала тот факт, что мы оба ей нравимся. Но я не готов делиться ею с другими, вот в чем проблема. А что касательно тебя, Блейз, так скажи правду, – советует Драко. – Ты хотел выебать ее еще с сентября, а вчера ты нализался успокоительного зелья и преспокойненько отымел ее задницу в первый и последний раз.

– Но ведь зелье пох…

– Ты бы итак ее трахнул, Блейз, просто тебе нужно было найти причину, почему ты так сделал, – устало подытожил Драко.

– Как я с ней теперь общаться буду? – с ужасом восклицает мулат.

– Можешь оставить все, как есть. Она гриффиндорка, и поймет, что у тебя не было выбора. Но с другой стороны, можешь сказать ей правду, – с этими словами он ушел наверх.

Панси всю ночь ждала Блейза, но пришел он только под утро, помятый, но довольный. Она сразу поняла, что произошло. Она заметно повзрослела за это время, поэтому не стала закатывать сцену ревности или истерику. Но сердце знало, что еще один ее парень предпочел грязнокровку Грейнджер.

Панси поднялась обратно к себе в комнату, Блейз ее даже заботливо проводил. Девушка замерла у зеркала на несколько мгновений, не понимая, чем она хуже. Не найдя в себе изъянов, она прошла к комоду и открыла верхний ящик с нижним бельем, выбирая самое красивое. Нет, не самое красивое, а то, что так чертовски заводит Блейза. Она покажет ему, что он потерял.

Когда пальцы задели стекло, слизеринка вздрогнула, а потом намеренно пересчитала пузырики. Их хватило бы практически на год. Панси сама не поняла, как она решилась на это. Просто сестры Гринграсс поделились с ней информацией, что скоро одна из них будет помолвлена с Малфоем. А Паркинсон еще не отпустила его. Она не знала, как можно расстроить свадьбу чистокровной семьи иначе, кроме как беременностью на стороне. Именно поэтому она подменила противозачаточные зелья Гермионы Грейнджер на самый обычный витаминный коктейль, который был похож на эти самые зелья. Со дня на день она ожидала одну интересную новость. А зная аппетит Малфоя, Грейнджер должна была очень скоро его “осчастливить”. Она бы посочувствовала гриффиндорке, но ненависть к Гринграссам была сильнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нотт тоже всю ночь ворочался в постели. Это он наложил заклинание на ту тетку, что вручила Драко зачарованный подарок. Все должно было быть иначе. Если бы все прошло по плану, они с Асторией уже давно покинули бы Англию. Но все вышло по-другому. Сначала юноша думал, что судьба повернулась к нему жопой, но попка Гермионы Грейнджер оказалась очень привлекательной.