Непристойные предложения - Уильям Тенн

каждым разом — чуть ближе. И мой род — я — сможет это узнать, только если продолжится.

Я решил, что это похоже на состязание за лунный корабль. Я принял в нем участие потому, что очень сильно этого хотел, — а также потому, что считал себя подходящим человеком. Я верил, что обладаю качествами, необходимыми для этого сложного предприятия, которое положит начало эпохи межпланетных путешествий. Что ж, я также считал себя подходящим человеком для продолжения жизни. И то и то было гордыней — но гордыней фундаментальной. Если я считал себя достаточно хорошим, достаточно ценным, я не мог выйти из борьбы.

Что вернуло меня к лунному кораблю. Жизнь — это не просто размножение, только не человеческая жизнь. Жизнь — это еще и достижения. Человечество брало препятствие за препятствием, поскольку кто-то из составляющих его индивидуумов просто обязан был это сделать, вне зависимости от размножения. А я жил во времена серьезного препятствия, и мне выпало его преодолеть. Разве это не важнее детей?

С другой стороны, кого я дурачу? Оставшиеся четверо мужчин, приехавших на Станцию вместе со мной, могли справиться с работой не хуже меня. И если не долетит этот корабль — долетит другой. Я не так уж важен.

Но я хотел быть важным.

Я вернулся к началу. Помахал охраннику у ворот и пошел дальше, по протоптанной мною дорожке.

Мне казалось, что мой рот полон пролитых мной крупных слез, когда я следующим утром явился к полковнику Грейвсу. Он с интересом изучал мое лицо, пока я садился.

— Пришлось нелегко, да, Менгилд?

— Да, сэр, — печально ответил я, — нелегко. Но я принял решение и не передумаю.

Он ждал.

— Я решил… возможно, я буду жалеть об этом до конца жизни, но, как я уже сказал, не передумаю… я решил не лететь.

— Хм. Из-за стерильности?

— Да, сэр.

— Надо полагать, юная леди отказалась.

Я вытер лицо мокрым носовым платком и пожал плечами.

— Отказалась, но причина не в ней. Я думал всю ночь, и это мое личное решение. Я предпочту иметь детей, а не лунный корабль.

Он качнулся взад-вперед на кресле.

— Знаешь, Менгилд, есть такая штука, как искусственное осеменение. И ты сможешь стать отцом, если сдашь сперму перед взлетом.

— Так и вижу себя, — пробормотал я, — бегающим взад-вперед с пробиркой в руке и уговаривающим женщин выйти за меня замуж.

— Что ж, если рассуждать таким образом, это действительно не слишком романтично. Однако найдутся женщины, которые согласятся. Помни, Менгилд, ты будешь героем, величайшим героем всех времен.

— Предположим, это сработает, — возразил я. — Предположим, я женюсь — на одной из женщин, которые согласятся — и после искусственного осеменения стану отцом. Но что, если случится выкидыш? Или врожденные уродства? Замороженные сперматозоиды сохраняют жизнеспособность не больше пары лет. Однако это лишь часть проблемы, сэр. Вторая часть заключается в том, что я бы добровольно и необратимо рискнул никогда не стать предком. Я решил, что не хочу этого.

Полковник Грейвс поднялся.

— Это твое дело. И твое решение. Определенно. Я высказал эти предположения, потому что, по правде говоря, мы бы предпочли, чтобы корабль пилотировал ты. Ты на волосок лучше все прочих конкурентов. А значит, шансы корабля долететь до Луны и обратно будут на волосок выше. Мы очень хотим, чтобы он вернулся.

Они предложили работу следующему в очереди, и тот с восторгом согласился. Описали ему проблему — и он рассмеялся. Велели подумать двадцать четыре часа — и он подумал, вернулся и заявил, что по-прежнему хочет лететь. Бреш, разумеется.

Три недели спустя он взлетел, приземлился на Луне и в целости и сохранности вернулся на Землю, где его приветствовали как величайшего героя. Вот почему мы празднуем день Пола Бреша по всей Солнечной системе. Вот почему вы, журналисты, сегодня явились сюда за стандартным материалом для читательского интереса.

И я не могу поведать вам ничего нового.

Нет, не совсем так. Кое-что могу.

Как вам известно, я не женился на Ирен. Я женился на Фрэнсис, год спустя, когда устроился на работу в бригаду техобслуживания. Вот и все, что я сделал для межпланетных путешествий: поддерживал космические корабли в хорошем состоянии. Я неплохо зарабатывал, даже приобрел репутацию как шеф наземной бригады. Сейчас, само собой, я на пенсии.

Я жалею, что ни разу не слетал в космос, когда был моложе. Теперь я слишком стар, и мое сердце слишком слабо, чтобы меня допустили даже на роскошный пассажирский лайнер.

В отличие от Пола Бреша. Он стал не только первым человеком, полетевшим на Луну, но и членом Второй исследовательской экспедиции на Марс; там он вроде бы заблудился в пустыне, и больше никто никогда о нем не слышал.

Я? У меня есть только сын Дэвид и его жена в Новом Квебеке на Марсе, дочь Энн и ее семья на Ганимеде, дочь Милдред и ее семья на Титане и… ах да, кое-что новое.

На прошлой неделе мне сообщили, что, когда первый корабль к Альфе Центавра взлетел с Плутона, на борту находились мой внук Аарон и его жена Филлис. Говорят, путешествие займет тридцать лет, так что, возможно, по дороге у меня родится правнук.

Вот она, моя часть истории. Вот что я получил. Может, я и не стал новым Колумбом, зато стал предком. Пол Бреш получил свой день славы. Я получил свое тысячелетие.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Из всех написанных мной рассказов этот — один из самых любимых, хотя с точки зрения научной фантастики его можно назвать провалом.

Если подходить к научной фантастике, как делают большинство читателей, прямо в лоб, то есть как к предсказанию, «Темная звезда» — действительно провал. Этот рассказ можно назвать недатированным: описанные в нем события никогда не произойдут. Мы побывали на Луне («Один маленький шаг…» и тому подобная сочиненная пиарщиками ерунда), и вернулись, и решили обойтись без космической эпохи, по крайней мере, при нашей жизни. Никаких космических стерилизованных Колумбов — и очень мало славных исследовательских эпизодов, которым следовало бы иметь место после того, как космический Колумб выполнил бы свою историческую миссию.

Разумеется, если вы захотите проявить милосердие, то можете упомянуть несколько вещей. Например, заметить, что высадку на Луну в этом рассказе можно рассматривать как высадку на Марс или какую-нибудь звезду в грядущие годы — ведь вышедшую в 1898 году «Войну миров» Г. Дж. Уэллса не высмеивают за невероятное вторжение с Марса, а рассматривают как предсказание вторжения с древней планеты на орбите Альфы Центавра, или Ригеля, или Сириуса. И если вам захочется проявить особую доброту, вы даже можете