Александра - Олег Ростов

жены.

— Сочувствую. Тогда расскажи это брату по ордену, своему любовнику.

— Какому любовнику?

— Как какому? У вас же безбрачие, а потребности молодого мужского организма надо как-то удовлетворять. Вот вы там друг друга в зад и удовлетворяете. Я права? — Нож теснее прижался к моей шее. Я почувствовала, как по коже потекло что-то теплое.

— Ты, заткнись. Я не содомит.

— Я тебя поздравляю. Тогда расскажи сказку о тамплиерах какой-нибудь девке в придорожной таверне.

— Помолчи. Ты меня совсем заговорила. Вернёшь то, что взяла.

— А если не верну? Я жадная. Для меня много золота не бывает. Бывает только мало. Да я за пол серебряного талера удавлюсь.

— Золото можешь оставить себе, как и все монеты. Даже оставь себе копьё, плащаницу, крестильный крест и корону византийских императоров. А вот святой Грааль отдашь. И отдашь именно в ларце, в котором он находится. А так же вернёшь мощи Георгия Победоносца и тоже в той же раке, в которой они лежат. Отдашь это и мы тебя больше не потревожим.

— А не слишком много попросили твои кураторы? У них ничего не треснет?

— Что не треснет?

— Например их морды?

— Не треснут. А чтобы ты побыстрее шевелилась, мы твоего сына заберём, а с ним и маленькую принцессу, Дарью. Мы знаем, ты её любишь, как родную дочь. Тем более, она единственный ребёнок Вашего Князя.

— Только попробуйте тронуть детей, я вас уродов из под земли достану.

— Не достанешь. Нас много кто хотел достать, да только руки коротки.

Я молчала. Страх за детей нарастал во мне вместе с яростью. Мозг работал в усиленном режиме, просчитывая все ситуации.

— Что принцесса, думаешь, как бы меня обезоружить? Даже не пытай… — Он вдруг заткнулся, дернулся и нож выпал из его руки. Да и он сам упал. Я резко развернулась. Позади упавшего, стоял Айно.

— Что-то сержант ты долго шёл.

— Прости, Царевна-матушка. Отходил по нужде. Мочи терпеть не было. Возвращаюсь я тебя нет. А потом увидел, как этот тать нож держит у твоего горла. Ну я его и… Того.

— Ты что, убил его?

— Нет. Так гирькой приложил по макушке. — Айно вытянул руку и из его рукава выскользнул шарик, обтянутый какой-то материей. Шарик был на веревочке. — Это свинец. Я его в мягкую ткань обернул, это чтобы крови не было, когда аккуратно бьёшь кого по голове. Так хорошо стражников снимать.

— Значит так. Этого связать, в рот засунь ему кляп, чтобы он себе ничего не откусил.

— А что он себе может откусить?

— Язык. И… — Я наклонилась и осторожно сняла перстенёк с безымянного пальца левой руки. В этом перстеньке мог быть яд. Знаем такие штучки, проходили. Положила его в карман. Посмотрела на Айно. — Давай, сержант вяжи его. К нему никого не подпускать. Остаёшься с ним. Он очень важен, понял?

— Понял, Царевна Александра.

Я рванула по коридору. Молилась, главное, чтобы ничего с детьми не случилось. Возле детской было тихо. Оба стража сидели на полу, опустив головы. Оружие лежало рядом. Я проверила у них пульс. Отсутствовал. Открыла дверь. В детской горела свеча. Боярышня лежала на полу. Её зарезали, ударив стилетом в сердце. Детей не было. На меня навалилась страшная тяжесть. Руки у меня затряслись. Господи, прошу тебя, верни детей мне моих. Выбежала из горницы.

— К оружию! — Закричала во всю мощь легких. — Измена! — Я продолжала кричать, пока не послышался топот ног. Из-за поворота коридора высочило несколько вооружённых стражей, внутренней охраны Кремля. С ними бежал старший охраны Плетень.

— Что? — Подбежав, спросил он.

— Стража убита. Детей похитили. В том числе и Дарью, княжну. На меня нападение было. Тясячник, немедленно, перекройте все выходы из Кремля. Никого не выпускать. И к Государю бегите. Проверьте жив он⁈

Тысячник ругнулся и оставив со мной троих бросился к опочивальне Великого Князя. Вскоре и он сам прибежал ко мне. В штанах, сапоги одеты наспех и рубаха.

— Саша! Что случилось? — Тут он увидел кровь на моей шее. — Ты поранена?

— Пустяки, просто кожу оцарапали. Дарьюшку украли, Василий. И Вячеслава.

— Чтоооо⁈ — Я видела, как глаза Великого Князя стали наливаться кровью. — Кто посмел?

— Тамплиеры. Они пришли за казной и реликвиями. Надо перекрыть все выходы из Кремля, если ещё не поздно. Послать к митрополиту, предупредить, чтобы усилили охрану всех святых вещей.

В этот момент прибежал один из стражников.

— Великий Государь. Схватили того, кто похитил детей.

— А дети? — Тут же спросила я.

— Дети живы. Только спят.

— Где они?

— Несут сюда.

Вскоре появились ещё вооружённые ратники. Двое несли спящих детей. И ещё двое тащили моего сержанта, Илью. Я смотрела на него и не могла поверить.

— Илья? Ты?

— Я, Царевна-матушка. Повели, чтобы отпустили меня.

Василий шагнул к нему. Схватил Илью за грудки.

— Ты, смерд, посмел тронуть мою дочь?

— Прости, Великий Государь. А что мне оставалось делать? Не оставлять же её лежать с мёртвыми.

— Какими мёртвыми? — Князь удивлённо смотрел на моего сержанта.

— С теми, кто их украл. Они тогда живы были. Но мне пришлось убить татей. Их двое было.

— Отпустите его. — Сказала я страже. Но те продолжали держать Илью, заломив ему руки за спину. Конвой посмотрел на Василия. Он сам отпустил Илью.

— Отпустите. — Велел Князь. Илью отпустили. Он отряхнулся. Поклонился Великому Князю в пояс. Я взяла Дарью на руки. Она и правда спала, как и мой сын. Наверное, им что-то дали.

— Несите сына ко мне в опочивальню. — Сказала я стражнику. — И ещё, там второй мой сержант. Он сумел одного тамплиера взять живым.

Дарью я унесла в свою спальную. Туда же принесли и моего сына. Я положила обоих детей на свою постель. За мной зашёл и Василий. Я стояла и смотрела на спящих детей. Повернулась к Князю. Он обнял меня. Я не выдержала и разревелась. Василий гладил меня по голове.

— Саша, всё хорошо. Дети здесь. Татей найдём.

— Там одного взяли. Надо сделать всё, чтобы его не убили раньше времени. Думаю в разбойном приказе есть умельцы, которые на дыбе разговорят тамплиера?

— Есть такие умельцы. У них и немой заговорит.

— К митрополиту послали? Они попытаются выкрасть святые реликвии.

— Не беспокойся. Послали. Там у митрополита и так мышь не проскочит. А сейчас ещё больше усилят охрану. Поверь, Саша, сокровища церкви охраняются очень хорошо, даже лучше, чем самого Великого Князя.

До утра в Кремле были усилены меры безопасности. Ходить по Кремлю в одиночку было запрещено. Стража была расставлена везде, где только можно.

Я уснула только под утро рядом с детьми. Мне снился Святой Грааль и мощи Георгия Победоносца. Проснулась я от того, что дети уже не спали. Дарья сидела на постели, рядом со мной и тянула ручку к Вячеславу. Он держал в руках её соску.

— Ты зачем её сосёшь? — Задал сын малышке. Естественно она ничего не могла ему ответить, но продолжала тянуть к соске ручки.

— Сынок, ты зачем взял Дашину сосу?

— Я её полизал. Я думал она сладкая, а она нет. А почему она её сосёт?

— Потому, Вячеслав Иванович, что маленькие дети сосут у мамы титю. А если тити нет, то сосут такую вот соску.

— Но у тебя, мама, есть титя.

— Титя есть, но молока в ней нет. Поэтому я не могу накормить им Дашу. Её кормит другая женщина. Дай мне.

Забрала соску. Даша потянулась ко мне. Я встала. Взяла её на руки. Она была мокрая. Вот же мамка какая, совсем за ребёнком не смотришь, Саша! Открыла дверь и позвала нянек. Они принесли теплой воды и сухую одежду для Дарьи. Я помыла её, вытерла насухо. Помыла соску и сунула её ребёнку. Она довольно засосала. Так же пришла кормилица. Села кормить маленькую княжну. Я отправила с няньками Вячеслава позавтракать. Сидела, смотрела как кормят дитя и думала. Почему из всех реликвий им особенно важен Святой Грааль и мощи Георгия Победоносца? Причём именно в их ларцах? Почему готовы отдать плащаницу, копьё, корону? И почему именно в ларцах? А что, если важны именно ларцы, а реликвии не совсем? Они так, для фона? Что ценного может быть в ларцах или в каком-то одном из них? Да нет, это бред. Или Святой Грааль или ларец, в котором он находится. Даже пусть этот ларец украшен золотом и драгоценными камнями. Всё равно они не соизмеримы по своей ценности. Святой Грааль для христиан бесценен, как и мощи святого Георгия Победоносца. А ларцы, это просто