Слесарь. Трилогия (СИ) - Белов Иннокентий

Пока я прилег на всегда теплую поверхность Стола, закрыл Вход и разложил свои алмазы подальше друг от друга на зарядку.

Пора отдохнуть и зарядиться.

Где‑то через час я открыл глаза, теперь у меня уже получается спать по расписанию.

Проверка показала, что мана перевалила через половину и составила около двух третей от возможного объема, алмазы зарядились не так хорошо, где‑то на четверть, это маленькие, большие всего на пятую часть. Потратил примерно двадцать минут, чтобы заполнить себя и оставил лежать камни на старых местах. Теперь они могут спокойно заряжаться, с собой взял пару, на всякий случай.

Пора спускаться в ускоренном темпе, не забывая поглядывать по сторонам, не подходят ли Охотники или Маг со своими Слугами захочет вернуться в Храм.

Вот для него приятный сюрприз то будет.

Спускаться налегке, только с арбалетом, это не подниматься груженым, как ишак, и через пару часов я почти добежал до первого источника на своем пути, после чего стал осторожнее и тише передвигаться, помня и про злопамятного Корта и просто, на всякий случай. Прихватил только копье, остальное потом посмотрю, и к стоянке. Светило прошло свою верхнюю точку, через три часа начнет смеркаться и еще через час стемнеет.

На подходе к стоянке послушал пространство и понял, что успел в последний момент, чтобы спасти Зорьку от беспощадного хищника, который подобрался к стоянке со стороны откоса и теперь ждал чего‑то, опасаясь меня, по‑видимому. Глупенькая лошадка, вместо того, чтобы ускакать подальше, забилась на стоянке в дальний угол и пыталась так выжить.

– Ну, ведь, дуреха какая, – подумал я и направился прямиком к Зверю, который, поняв, что пришел злой человек, очень сильно бьющий по морде невидимыми кулаками, решил спрятаться и не нашел ничего лучше, чем забраться на высокое дерево на откосе, затихнуть в кроне и затаиться. Уходить от добычи он явно не хотел и нарывался на хорошую трепку. Прикрываясь выставленным вверх копьем, я какое‑то время стоял, ища глазами серое среди зеленых веток и, не сразу, но нашел и тело, и беспощадные желтые глазищи, не моргая таращившиеся на жалкого двуногого, посмевшего встать между добычей и хозяином.

– Ничего, у меня и не такие красавцы высоко летали, – спокойно пообещал я проклятой зверюге, – Ты, морда! Если бы увидел моего первого Зверя, срался бы дальше, чем сейчас висишь.

И кинув руку вперед, хорошо нацеленным ударом по стволу и веткам под лапами Корта лишил того опоры. Самого Зверя тоже сбило в сторону, и он стремительно полетел вниз, выпустив когти и падая на край склона. Но упасть я ему не дал, мощным, на всю ману ударом воздушным молотом подкинув вверх и далеко от склона. Видно, что котейка потеряла то ли сознание, то ли ориентацию, но упала она, как сломанная игрушка, в двадцати метрах от края склона и потом долго катилась вниз. Пока не замерла, распластавшись ничком.

Придется дорешать незаконченный пока вопрос и я, быстро перебирая ногами по откосу, и, притормаживая копьем по песку, приблизился к зверю, все так же распластанному внизу. Не стал долго целиться и сильно уколол в шею, удобно подставленную для удара и, помня про необыкновенно крепкую шкуру Корта. Копье вошло на половину лезвия и только теперь Зверь проявил свою привычную живучесть, пытаясь подняться на подгибающихся лапах и припадая на левую сторону.

Еще чего, хозяин положения здесь я и снова сильный толчок в пробитую шею заставил зверюгу опустить голову в направлении, куда указывал наконечник копья. Еще два сильных толчка и наконечник вылез с другой стороны. Сделав полукруг, не выпуская древко из рук, я развернул голову Корта в неестественное положение и еще успел глянуть в мутнеющие глаза Зверя.

– Дурак ты, братец! Сильный и глупый! – не упустил я возможность попрощаться с мнимым хозяином Норнийского нагорья, – Пора уступать дорогу магическому прогрессу!

И, выдернув копье, стал карабкаться обратно, забирая в более пологую сторону подъема. На душе у меня было все прекрасно, а спасение Зорьки радовало больше всего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 34 ПОСЛЕДНИЕ ХЛОПОТЫ НА СТОЯНКЕ И В ХРАМ

Но, вскарабкавшись на верх склона, я посмотрел вниз и настроение немного поменялось. Стало не такое очень уж радостное.

Я видел тушу Корта довольно далеко от склона, множество сломанных веток, разбросанных под деревом и изрядную проплешину в ветках сосны‑ели, там, куда пришелся удар маны.

Победив одну проблему, я создал себе еще одну. И серьезную.

Тушу я никуда не спрячу, нет времени, и сил на это.

Вот с деревом можно поправить ситуацию. Так, оно, стоящее, привлекает внимание своим состоянием и разбросанными ветками. Но, если его срубить и уронить в сторону мертвого Корта, вопросы могут и не возникнуть.

Поэтому – срочно за топором и, притом, местным.

Местное изделие было грубым и тупым, скорее мяло, чем рубило волокна ствола и пришлось мне работать своим топориком сначала и только потом пустить в ход топор со стоянки, затереть им острые следы прорубов и еще одним ударом маны уронить дерево в сторону туши. Оно с треском упало, ломая ветви, не достав верхушкой несколько метров до мертвого зверя.

Так, теперь все по правдоподобнее смотрится.

Значит, так, я загнал Зверя на дерево, нанеся несколько ранений. Надо ранения сделать, пока кровь не запеклась.

Или поздно уже?

Тогда так, загнал Зверя на дерево и пробил ему шею. Зверь на дереве и умер, слезать не захотел, поэтому я дерево и срубил. Но следов крови совсем на дереве нет и лучше мне не пытаться обмануть профессионалов.

В запале, так сказать.

Все равно, теперь вниз и попробовать несколько дырок проколоть, пару в подушечках лап. В животе. Под хвостом.

Попробовал, надо было сразу это делать, но и сейчас немного крови просочилось.

Маловато, все же, а из‑под шеи немеряно натекло, Охотники сразу поймут, где Зверь умер. И от какой раны.

Еще более фантастическое объяснение – Зверь сидел на дереве, чего‑то ждал, пока я срубил его и потом, после падения, я настиг его и убил возле кроны, оглушенного.

Ну, совсем хрень получается.

Будем отталкиваться от места смерти, с этим все понятно.

Как я так изловчился, что пробил шею немного сзади?

Как‑то изловчился.

Зачем дерево срубил, так, чтобы оно упало поближе к туше?

Объяснение одно. Чтобы сжечь тушу.

Зачем сжечь – вопрос десятый. Больше никак не объяснить победу над Зверем без использования магии, от этого и будем отталкиваться. Все равно, спрашивать будут через полгода, самое ближнее вероятное время, а то и никогда. Поэтому и не буду переживать сейчас, а просто поднимусь наверх и за два раза перетащу кучу, приготовленную под костер, сюда, на крону дерева.

Так и сделал, разложил ветки, полил все ресой, сделав пару хороших глотков, так жалко было тратить прекрасный продукт, но и ждать, пока все разгорится – времени уже не было совсем.

Поднапрягся и за задние лапы понемногу доволок котейку до кроны, потом перевалил несколько раз и закатил почти на центр. Щелкнул зажигалкой и стремительное пламя разлетелось по всей кроне, обхватив тушу со всех сторон. Сразу запахло паленой шерстью, я подхватил копье и уже, немного устало, зашагал вверх.

До сумерек еще часа два и мне надо торопиться, уйти подальше от стоянки и костра, вскоре могут и Охотники появиться, с вопросами разными.

Быстро написал на подготовленной дощечке, что увольняюсь из Гильдии и положил ее в шалаш. Подхватил отобранную вязанку высушенных дров, кинул небрежно крышку на погреб, без меня установят, как следует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Высыпал перед лошадкой все зерно, оставшееся в торбе, обнял за шею, погладил по морде и попрощался со своей верной помощницей:

– Прости, Зорька, что оставляю тебе здесь, сделал все, что мог, чтобы ты дождалась гильдейских.

Зорька негромко заржала, как бы тоже прощаясь, а, может, жалуясь, что оставляю ее одну, в страшном месте.