Чёрная пешка - Александр Лукьянов

Старушка пренебрежительно фыркнула:

-Что вам, что моему сыну щеки с брюшком нарастить - напрасная затея. Не в коня корм. Одна надежда, что с сыном хоть невестка преуспеет, она на кухне чудеса творит.

-Не надейтесь. -возразил Всеслав, -Вкуснее мамы никто не готовит.

Хозяйка вдруг внимательно осмотрела квартиранта. Всеслав ответил ей опасливым взглядом.

-Кстати, о семье и кухне… Достану-ка я альбом с фотографиями. -вкрадчиво предложила хозяйка. -Но не опасайтесь, фамильными историями докучать не буду. Просто есть там карточки, где одна моя знакомая запечатлена вместе с дочерью, весьма привлекательной девицей, притом, живущей в Черном Поясе.

-Зачем это? -с глубоким подозрением спросил Всеслав. -Что за недобрые интонации. Что я вам сделал плохого?

-Вы замечательный человек, но холостяк! -обвинительным тоном изрекла старушка. -А с этим надо бороться!

-С первым, или вторым? -смеясь, спросил Лунин, -По-моему, первое вытекает из второго.

Хозяйка отправилась в гостиную за альбомом.

Саракш, Островная империя

Желтый Пояс, о.Цаззалха, город Дезго-Гайхози

Народный суд

4 часа 60 минут, 9-го дня 1-ей недели Черного месяца, 9591 года от Озарения

Дезго-Гайхози был небольшим и компактно расположенным городом. Его граждане предпочитали добираться даже до противоположной окраины пешком или на велосипедах. Однако предметом заслуженной гордости горожан были целых пять автобусных маршрутов и несколько речных трамвайчиков, деловито снующих по каналам. Всеслав давно уже отметил безукоризненную организацию общественного транспорта в имперских городах. Дезго-Гайхози не был исключением: большое количество автобусов, продуманность расписания, удобное расположение остановок у школ, рынка, кинотеатров.

До здания суда можно было бы пройти по Белофлотской и проспекту императора Бузуки Ка. Всеслав поглядел на часы. Времени было более, чем достаточно. Поэтому он решил "дать крюка", прокатившись на речном трамвае. Прошел на палубу, бросил монетку в кассу из прозрачной пластмассы, оторвал билетик и встал у щита с объявлениями на корме. Над кабинкой трижды задорно хрюкнул звонок, трамвайчик отошел от причала и втянулся под мост.

Позавчера на имя гражданина Бидзанби Да пришла "общественная открытка". Он извещался о том, что по жребию был избран одним из девяти присяжных на заседание Народного Суда города Дезго-Гайхози, каковое имело место состояться 9-го дня 1-й недели Черного месяца в Доме Справедливости.

-Что же мне там делать? —озадаченно потер подбородок Всеслав, -Тут явно какая-то ошибка.

-Никакой ошибки! -не согласилась гладившая в это время белье хозяйка. -По окончании прошлого заседания суда, председателю, как и положено, поднесли большую коробку. Он вытянул из нее девять карточек с номерами паспортов всех, кто живет в настоящее время в городе. Среди них попалась ваша. Вот так волей случая вы стали присяжным на следующем заседании, которое завершится такой же процедурой. Мне тоже довелось разок поприсяжничать.

-Хорошее слово - "поприсяжничать". -одобрил Лунин. -Красивое.

Трамвайчик описал плавную кривую - канал огибал большую средневековую крепость. Всеслав с Интересом рассматривал толстые зубчатые стены, башни под коническими черепичными крышами. Крепость была признана архитектурным памятником имперского значения и историко-культурным заповедником.

-Папа, папа, смотри - ядеры в стене торчат! -восхищенно пропищали позади.

Всеслав оглянулся. Симпатичная малышка с торчащими из под полосатой шапки бантами восседала на отцовских коленях и в полном восторге указывала пальцем на стену бастиона, медленно уходящую назад.

-Не "ядеры", а "ядра", Ани. -поучительно поправлял отец.

Лунин коротко улыбнулся углами губ. Катер причалил, Всеслав сошел на берег и по каменной лестнице поднялся к массивным строениям, со стен которых литые чугунные доски сообщали историю их возведения. Ёто был центр города, сформировавшийся около четырехсот лет назад. Сейчас здесь размещались городская администрация, муниципальные учреждения, банки, техникум, музей… Тут же находился и суд. Лунин с некоторым усилием оттянул тяжелую темную дубовую дверь.

-Не подскажете, куда мне сейчас?

Молодой служащий с трехцветной ленточкой в петлице строгого серого кителя прочел "общественную открытку", вежливо попросил предъявить паспорт, сделал какие-то записи в толстенном журнале, выдал Всеславу тонкую картонную папку с надписью "К заседанию" и пригласил подняться в аудиториум на втором этаже.

-Вы пока первый. -сообщил дежурный, -но вот-вот прибудут и другие. Куртку можете повесить там же в стенном шкафу.

Аудиториум оказался просторным, слегка сумрачным помещением с высокими стрельчатыми окнами-витражами, выполненными в желто-голубых тонах. Посреди стоял огромный массивный круглый стол благородного коричневого дерева, напротив двери с одной стороны стола подковой были расставлены десять стульев с атласными подушками. На стене висели старинные карты Архипелагов, картины, изображавшие морские битвы: корветы-фрегаты, паруса-штандарты, пушки и все в клубах порохового дыма. Метрах в трех от стола Лунин увидел тяжеленную скамью, похоже, дубовую.

Всеслав сел на крайний справа стул и раскрыл папку.

Белый Пояс - это царство нерушимой казарменной дисциплины и трибуналов, карающих железной рукою за её нарушение. В Желтом Поясе, безусловно, ничего подобного нет. Более того, здесь не существует института права как такового. Его с успехом заменяет мораль, всячески поддерживаемая, и возведенная государством в ранг правовых норм.

Взгляды и поведение гражданина Желтого Пояса, конечно, могут в чем-то отклоняться от общепринятых, но окружающие проявляют завидную терпимость к чудачествам, никому не мешающим жить: "Нас это не касается!". Общественность также смиряется до определенного предела с некоторыми не одобряемыми ею привычками отдельных личностей. Курение взрослых, например, осуждают, его запрещают в общественных местах, ведут антиникотиновую пропаганду, поощряется также дранье ушей соплякам, замеченным с сигаретами. Но пока дурная привычка наносит ущерб единственно здоровью курящей личности, наказаний за нее не предусмотрено. Пьянство считают, естественно, неприятнейшим пороком. "Хагай-за убахэ ди бу дайза!" - "Пусть пошлет тебе [судьба] мужа-пьяницу!" гласит древнее проклятье островитянок. Но до тех пор пока пьянство вредит лишь тебе - это твоя личная беда. Конечно, общество всегда готово помочь с ней справиться. Для жертв зеленого змия предусмотрено бесплатное лечение, развернута антиалкогольная агитация, однако никто в Империи и не думает вырубать горные виноградники, взрывать фабрики по производству рома или топить подвыпивших в море. К мужчинам-бабникам отношение - презрительно-ироничное, к "слабым на передок" дамам - брезгливо-насмешливое. Но побивать грешников и грешниц камнями вроде бы никто не помышляет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});