Архив комиссара Каина - Сэнди Митчелл

Достойнейшая Джианелло Марчези (наблюдатель от Навис Нобилитэ): Также у подобных способностей имеется свойство усиливаться при прямом соприкосновении носителя с варпом, не так ли?

Инквизитор Синглтон: Насколько я понимаю, да. Но подобные действия были бы невообразимо опасны. Использование психических возможностей в варпе без экранирования привлекло бы внимание сил и существ невероятной мощи и злобности.

Навигатор Марчези: И все же. (Включает гололит.) Если мне будет позволено, я укажу вам на данный сенсорный контакт, записанный несколькими из уцелевших кораблей непосредственно перед их внезапным переходом в Материум. Орочье судно, скрывающееся в варпе, не так ли?

Адмирал Бовэ: Мы уже задумывались о подобной возможности. Оно, несомненно, является скитальцем, жестоко поврежденный штурмовой корабль типа „Зверюга“, его оставшейся двигательной мощности должно едва хватать на то, чтобы поддерживать свое положение относительно течений варпа. Бортовой системы жизнеобеспечения хватит не более чем на несколько часов.

Инквизитор Синглтон: Вероятно, на нем был не полный экипаж, а горстка чудил?

Адмирал Бовэ: Простите, инквизитор, но мне последнее слово незнакомо.

Инквизитор Синглтон: Это орочий термин, эквивалент нашего „псайкер“. Мог ли такой корабль поддерживать существование небольшой группы существ в течение длительного периода?

Адмирал Бовэ: Полагаю, что так. К чему вы клоните?

Навигатор Марчези: Во имя Императора, вы всегда такой тупой? Совершенно же очевидно, что он предполагает. Данное судно, вероятно, было намеренно поставлено туда, где находилось, то есть в наиболее вероятном течении варпа для подхода наших подкреплений, и на нем был экипаж из орочьих псайкеров. Так как возможности их были многократно усилены прямым контактом с варпом, они сумели вызвать психическую атаку, достаточную для того, чтобы вывести из строя навигаторов приближающихся кораблей и заставить их перейти в Материум как раз там, где поджидали в засаде основные силы.

Адмирал Бовэ: Император Земной! Насколько велика вероятность того, что мы снова столкнемся с подобной тактикой?

Инквизитор Синглтон: Учитывая, что псайкеры, о которых мы в данный момент рассуждаем, вне всякого сомнения, были поглощены существами варпа, привлеченными вспышкой энергии, в течение считаных мгновений после атаки, я бы сказал, что ответ на ваш вопрос зависит от того, как много чудил наши враги имеют в своем распоряжении и насколько военный вождь готов с ними так вот запросто расстаться».

Глава третья

Мои чувства в тот момент, когда мне оставалось лишь пялиться на свое отражение в этих проклятых дверных створках, вы можете разве что попытаться представить. Естественно, сам я совершенно не имею желания припоминать их в точности. Гнев на исполненного благих намерений тупицу Диваса, из-за которого мы оказались в подобном положении, несомненно, должен был преобладать, но это только если в моем эмоциональном багаже оставалось в тот момент место для чего-либо, кроме сжимающего внутренности ужаса. Оглядываясь вокруг в панике, я встретил невозмутимый взгляд Юргена, и его обычный флегматизм удивительным образом сразу же меня успокоил. Как и обычно, он, кажется, был непоколебим в мнении, что я держу все происходящее под контролем, и по какой-то причине потерять лицо перед моим помощником начало казаться мне едва ли не страшнее, чем близость неизбежной смерти. Если это действительно были наши последние минуты, подумал я, то по крайней мере мне нужно суметь встретить их со всем достоинством, которое удастся наскрести в данных обстоятельствах.

— Что нам делать теперь, сэр? — спросил он голосом столь же приглушенным в быстро разрежающемся воздухе, как и его запах, что, несомненно, было единственным, пусть даже сомнительным, преимуществом того положения, в котором мы оказались.

Блуждая взглядом по коридору над его плечом, я внезапно вычленил выступающий из стены здоровенный многогранник и на мгновение задумался, поскольку кислородное голодание уже начало замедлять бег мыслей в моей голове. Я не мог сообразить, что бы это могло быть. Возможно, открытый сервисный люк, подобный тому, через который мы вошли…

— Бегом! — выдохнул я, когда драгоценная монетка мысли наконец-то стукнулась о дно моего сознания, и принудил свои конечности снова передвигаться пусть неверной, словно у пьяного, походкой.

Панель располагалась совсем недалеко и была окрашена в красный цвет, тот же, что у аварийного освещения: это был знак, отмечающий местонахождение спасательной капсулы, которую я походя отметил считаные минуты назад. Шторм, который трепал нас с того самого момента, когда в корабль попала торпеда,[253] теперь стих до легкого ветерка, и до исчезновения последних следов воздуха оставались какие-то мгновения. Не нуждаясь в другом напоминании, Юрген двинулся в ногу со мной.

Говоря по чести, я не думаю, что любой из нас смог бы преодолеть это короткое, но такое бесконечное расстояние без помощи другого. Если вам случалось видеть парочку пьянчужек, поддерживающих друг друга в вихляющем пути по городскому бульвару, то вы можете хорошо представить себе, какую картинку мы собой являли. К счастью, как я уже сказал, быстро исчезающий воздух забрал с собой и телесный запах Юргена, иначе физический контакт с ним сделал бы перспективу поскорее задохнуться гораздо более привлекательной. Но как оно было, так и было, и мне оставалось лишь стараться не задумываться о его обычном пренебрежении личной гигиены. Это оказалось не так уж и сложно, учитывая, что большая часть моего мозга просто медленно отключалась и все оставшиеся мысли сосредотачивались лишь на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой и заставлять с натугой работающие легкие делать следующий, с каждым разом все более трудный вдох.

Внезапно мы врезались в переборку, и мне пришлось, насколько можно, сморгнуть клубящийся коричневый туман, что застилал мои глаза. Красная плита оказалась прямо передо мной, мерцающая, как плохо настроенный пикт-передатчик, и я, уцепившись за здоровенную рукоятку люка капсулы в углублении стены, потянул за нее со всей силой, какую только мог собрать.

Если бы у меня был хоть один лишний вздох — да хоть бы и не лишний, а просто еще один, — вероятно, я заорал бы от разочарования. В моем ослабленном состоянии я едва мог сдвинуть рычаг с места. Я попытался позвать Юргена на помощь, но нереальная тишина опустилась на нас вместе с ощущением, как последний воздух вырывается из моих легких в сотрясающем всю грудную клетку выдохе-извержении. Через пару мгновений все должно было закончиться.[254]

К счастью, Юрген и сам сообразил, чего я пытаюсь добиться, так что его неухоженные руки сомкнулись поверх моих — обкусанные ногти поверх моих гладких черных перчаток — в странном контрасте. Наш объединенный вес оказался достаточным, чтобы по крайней мере начать смещать рукоятку, и она плавно опустилась, почти мгновенно достигнув горизонтального положения. В ту же секунду люк на стене скользнул в сторону, и мы покатились внутрь, заботясь лишь о скорости, но никак не о достоинстве, пока не рухнули под коротким пролетом неуютных металлических ступенек. Благословенный свет — стандартное желтоватое мерцание нормально работающих люминаторов — затопил нас, являя взорам помещение размером примерно с грузовой контейнер. В тот момент большего мне различить не удалось, потому как оно, казалось, все было наполнено аварийными ремнями безопасности, которые полностью заслоняли стены и дальний конец. С боем выпутавшись из конечностей моего помощника, я, шатаясь, поднялся и долбанул всей ладонью по легко заметной активационной руне на стене.

Металлический люк мягко закрылся, отрезая вид на ступеньки, по которым мы столь поспешно спустились, и в обретенном нами убежище послышался глухой, постепенно нарастающий рев.

Внезапно мои страдающие легкие нашли что-то, что можно было вдохнуть, и я почувствовал, как снова расширяется грудная клетка. После отчаянной нужды, которую мы только что испытали, ощущение это было пьянящим, и я понял, что дико смеюсь, когда кислород достиг синапсов в мозгу.

— Добрались! — выкрикнул я, хотя мой голос и был все еще лишь немногим громче, чем писк летучей мыши, а Юрген в это время тяжело поднимался на ноги, но тоже с широченной ухмылкой на лице.

— Это да, мы это сделали, — согласился он. Затем это проявление эмоций снова скрылось за обычным выражением недоумения на его лице. — И что же делать теперь?

— Ну, обратно мы не пойдем, — резонно заметил я.

Все начинало выглядеть для нас гораздо лучше, насколько мне удавалось в тот момент судить. Казалось, мы нашли убежище, где я мог немного передохнуть, а затем постараться понять, что же происходит, и решить, как лучше всего навести словесный лоск на то, что произошло. Мне не пришлось бы прилагать много усилий, чтобы заставить Диваса поверить, будто, увидев захлопывающиеся двери, я героически втолкнул его в безопасное место, не заботясь о том, что это практически наверняка будет стоить мне жизни…