История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

В Италии многочисленная коммунистическая партия рассчитывала победить на выборах весной 1948 г. Вождь итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти (Эрколи) вел осторожную политику, но многие его соратники и соперники по партии, участники Сопротивления в годы войны, рвались в бой, были готовы взять власть силой. ИКП располагала отрядами опытных бойцов с партизанским стажем, а также и припрятанными запасами оружия. В декабре 1947 г. на совещание со Сталиным приехал Пьетро Секкия, второй человек в ИКП, настроенный на вооруженное восстание более решительно, чем глава партии П. Тольятти. Сталин понимал, что, начав первыми, коммунисты предстанут перед миром как виновники развязывания Гражданской войны в Италии и спровоцируют англо-американскую интервенцию. На встрече в Москве он сказал Секкия: «Мы считаем, что сейчас на восстание держать курс не следует, но надо быть готовыми к этому, если противник нападет. Хорошо было бы укрепить организации итальянских партизан, накопить оружия побольше. Следует включить нескольких своих человек в штабы и руководящие органы противника… надо иметь глаза, иметь разведку». Итальянские коммунисты попросили 600 тыс. долларов помощи (эквивалент 5 млн долларов сегодня). Деньги сразу же были выданы «чёрным налом».

Документ

Сталин: «Мы это можем дать даже сейчас, пусть т.

Секкия сам их и повезет». «Какие купюры нужны итальянским товарищам, в 200 или в 25 долларов или еще какие-либо».

Секкия: «Лучше получить купюры в 100 долларов». Выражает благодарность тов. Сталину от имени итальянской компартии.

Сталин: «Не стоит. Это русский рабочий класс помогает. Счастье, что рабочий класс у нас стоит у власти». «Источник», № 5/6, 1993. С. 124–135.

Литература:

«Холодная война»: новые подходы, новые документы. М., 1995.

М.М. Наринский. СССР и план Маршалла // Новая и новейшая история. 1993. № 2.

Victor Zaslavsky. Lo Stalinismo e la Sinistra Italiana. Dal mito dell’Urss alla fine del communismo 1945–1991. Roma: Mondadori, 2004.

А.А.Александров-Агентов. От Коллонтай до Горбачева. М.: Междунар. отношения, 1994.

Л.Я. Гибианский. Форсирование советской блоковой политики. «Холодная война». 1945–1963 / Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян. М.: ОЛМА-Пресс, 2003.

4.3.11. «Ждановщина»

С 1946 г., своеобразно отвечая на фултонскую речь Черчилля, советская пропаганда, возглавляемая секретарем ЦК ВКП(б) по идеологии Андреем Андреевичем Ждановым и подстегиваемая сталинской волей, обрушивается на настроения «расслабленности» и «низкопоклонничества перед Западом» в интеллигенции и образованных слоях общества. «Ждановщина» имела целью прежде всего вытравить из сознания людей то, что они увидели во время войны в европейских обществах.

В послевоенные месяцы, когда, после невероятного напряжения, люди почувствовали всю тяжесть нищеты и бесправия, духовный вакуум заполнила литература и поэзия. В Ленинграде и Москве поэтические и литературные вечера стали отдушиной, залы были переполнены. Когда на московском вечере поэзии в апреле 1946 г. Анна Андреевна Ахматова, в числе других писателей и поэтов, прочла свои стихотворения, весь зал встал и бурно аплодировал великому русскому поэту. Рассказывали, что когда об этом доложили Сталину, тот спросил: «Кто организовал вставание?»

9 августа в Кремле прошло заседание оргбюро ЦК, где Сталин обрушился на Анну Ахматову и на Михаила Зощенко, чьи иронические рассказы привели вождя в ярость. Приглашенный на совещание А. Прокофьев, глава ленинградского отделения Союза советских писателей, быстро понял, что грядет государственный погром в литературе, и немедленно поддержал его.

Документ

Из стенограммы беседы Сталина с А. Прокофьевым:

«[А.] Прокофьев. Я считаю, что не является большим грехом, что были опубликованы стихи Анны Ахматовой. Эта поэтесса с небольшим голосом, и разговоры о грусти, они присущи и советскому человеку.

Сталин: Анна Ахматова, кроме того, что у нее есть старое имя, что еще можно найти у нее?

Прокофьев: В сочинениях послевоенного периода можно найти ряд хороших стихов. Это стихотворение «Первая Дальнобойная» о Ленинграде.

Сталин. Одно-два-три стихотворения и обчелся, больше нет.

Прокофьев. Стихов на актуальную тему мало, но она поэтесса со старыми устоями, уже утвердившимися мнениями и уже не сможет, Иосиф Виссарионович, дать что-то новое.

Сталин. Тогда пусть печатается в другом месте где-либо, почему в «Звезде»?

Прокофьев. Должен сказать, что то, что мы отвергли в «Звезде», печаталось в «Знамени».

Сталин. Мы и до «Знамени» доберемся, доберемся до всех.

Прокофьев. Это будет очень хорошо».

Вслед за этим были обнародованы три постановления ЦК ВКП(б) о литературно-художественных журналах, кино и театре, ставившие целью довести до сознания деятелей этих наиболее массовых сфер культуры директивы, которыми они должны были руководствоваться в своей работе. Эти партийные документы были подготовлены Ждановым. Наибольший резонанс получило постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» (14 августа 1946 г.), ставшее темой доклада, который сам Жданов на следующий день прочел перед ленинградскими писателями и местным партактивом. В постановлении говорилось, что в советской литературе появилось «много безыдейных, идеологически вредных произведений». Удар обрушился на М.М. Зощенко, которого постановление называло «подонком и пошляком» (это было определение самого Сталина) и А.А. Ахматову. Жданов в докладе добавил еще больше бульварно-площадной ругани в адрес Зощенко и Ахматовой. Сталин был доволен: «Я думаю, что доклад получился превосходный. Нужно поскорее сдать его в печать, а потом выпустить в виде брошюры».

Историческая справка

В постановлении о журналах «Звезда» и «Ленинград» вновь подтверждался принцип советской литературы, заявленный в 1934 г. на Первом съезде советских писателей, на котором до Горького Жданов выступал со вступительным докладом: «Сила советской литературы, самой передовой литературы в мире, состоит в том, что она является литературой, у которой нет и не может быть других интересов, кроме интересов народа, интересов государства. Задача советской литературы состоит в том, чтобы помочь государству правильно воспитать молодежь, ответить на ее запросы, воспитать новое поколение бодрым, верящим в свое дело, не боящимся препятствий, готовым преодолеть всякие препятствия». Что касается «Звезды», провинившейся в том, что на ее страницах «появилось много безыдейных, идеологически вредных произведений», самая грубая ее ошибка – «предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции «Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание». Другое тяжкое прегрешение журнала в том, что он «всячески популяризирует также произведения писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советской общественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой, безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства – «искусства для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе». Кроме того, «в журнале стали появляться произведения, культивирующие несвойственный советским людям дух низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада». Такая же ошибка была допущена журналом «Ленинград», который предоставлял свои страницы «для пустых и аполитичных стихотворений Ахматовой» и опубликовал «ряд произведений, проникнутых духом низкопоклонства по отношению ко всему иностранному». «ЦК устанавливает, что Правление Союза советских писателей и, в частности, его председатель тов. Тихонов, не приняли никаких мер к улучшению журналов «Звезда» и «Ленинград» и не только не вели борьбы с вредными влияниями Зощенко, Ахматовой и им подобных несоветских писателей на советскую литературу, но даже попустительствовали проникновению в журналы чуждых советской литературе тенденций и нравов».

Постановление и, куда более, доклад произвели эффект разорвавшейся бомбы, причем и за пределами СССР, не только из-за нетерпимости этих выступлений, демонстрировавших ужесточение курса партии в руководстве всей культурной жизнью, но и потому, что мишенью нападок стали такие широко известные писатели, как Анна Ахматова и Михаил Зощенко, взятые в качестве «примера», чтобы дать понять всем, что надежды на свежий воздух в литературной и культурной жизни России после победоносного окончания антинацистской войны несостоятельны.