Похищенная невеста для мажора - Мила Реброва

Зачем, когда есть любимая «невестка»?

Интересно, он после развода выгонит меня, а не ее? Не удивлюсь, если так и будет.

– Папа хочет с нами поужинать, – закончив разговор, поворачивается она ко мне, заправляя за уши волосы.

– А обычно мы разве не с ним ужинали? – приподнимаю я бровь, ехидно улыбаясь.

– Я имею в виду, в ресторане. Отметить начало нашей практики, – хмурится она, смотря на меня как на последнего дауна.

– Супер, еще и в ресторан в этой одежде тащиться, – бурчу я, вновь сосредотачиваясь на задании. Сначала планировал спихнуть всё на нее, но тогда я точно буду занят тем, чтобы пялиться на нее, а это, как я понял, ничем хорошим не закончится.

Может, дело в ее волосах? А что, может, не зря ходят легенды про рыжих… Не из воздуха же это взялось.

Хм… Обрить ее налысо, что ли, пока спит?

– Чего это ты так смотришь? – тут же ловит она меня. – Если ты задумал какую пакость…

– Ну точно ведьма, – шиплю я, затем встаю и молча вылетаю из конференц-зала. К черту всё! Если надо, сама справится.

***

– Я так рад, что вам понравился первый день! – улыбается папа после хвалебных речей Иды.

Не знаю только, откуда у заразы берутся силы на эту искусную ложь, ведь делать ей пришлось всё самой, и, пока не появился папа, недовольство этим так и пылало на ее покрасневшем личике. Всю дорогу до ресторана только и делала, что пыхтела как паровоз. Но стоило появиться папочке-свекру, как недовольство рукой сняло, являя на свет милаху невестку.

Ну как же бесит! Всё в ней бесит!

– Такой красивый офис! Я словно в американский фильм попала! – продолжает она восторгаться, хотя я не заметил там ничего особенного. Офис как офис. Хотя я толком и не видел ничего, ведь два часа рубился в игры в телефоне, засев в кафетерии.

– Если справитесь, переведу вас на заочный факультет и дам руководить отделом! А что? Дети моих друзей уже помогают родителям, а этот университет лишь время съедает! Главное – практика и еще раз практика! Никакие преподаватели не научат вас азам бизнеса, – чуть не довел меня отец до нервной икоты.

Какая, к черту, работа?! Я вообще планировал отправиться в кругосветку после окончания универа! А послушать его, мне даже студенческая жизнь в полной мере не светит! А всё почему? Да потому что невестка у него вся такая умница-разумница, чтоб ее!

Ну ничего! Она мне еще за это ответит! До чего же она лицемерная. Перед моим отцом роль няшки играет, а на самом деле хитрая мегера. Так и хочется ее на чистую воду вывести или хотя бы испортить жизнь, чтобы медом не казалась.

– Вот видишь, папа, как всё хорошо складывается, – улыбаюсь я своей самой лучшей улыбкой, видя, как напрягается спина рыжей. Чует, чует подвох, зараза. А вот папа ничего не подозревает и слушает меня с интересом. – Но несправедливо, что семья Иды никак не может порадоваться с нами ее успехам.

– Точно, как я не подумал? – сетует отец. – Надо было пригласить их вместе с нами в ресторан. Думаю, не сразу, но получилось бы общаться по-человечески. Все-таки ваш брак должен положить конец многолетней вражде. Давайте пригласим их к нам. Что скажешь, дочка?

Перевожу молчаливый взгляд на застывшую как истукан женушку. Что, не нравится, когда тебе платят той же монетой? Вошла в мой дом и заставила моего отца есть с руки, так почему бы мне не попробовать очаровать твоих родичей?

Ида отделывается какой-то неопределенной фразой, но точно не отказом, она не может отказаться. Как бы это выглядело? Но совсем сникает и сидит как прибитая к стулу весь вечер. А когда мы заходим в нашу комнату, разворачивается ко мне со злыми глазами.

– Зачем ты это сделал?! – спрашивает с обидой и негодованием в голосе.

– А что такого? – невозмутимо жму плечами и сую руки в карманы. – Ты видишь какую-то проблему в том, чтобы пригласить своих родителей на ужин?

– Ты что, прикидываешься или действительно не понимаешь? Я даже в страшном сне не могу себе представить этот ужин!

– Не преувеличивай, – отмахиваюсь от нее, – все будут рады наладить отношения.

– Ты точно говоришь про каких-то других людей, а не про моих родителей, – качает она печально головой, видимо надеясь вызвать жалость. – Папа едва смирился с самим фактом брака, а ты хочешь, чтобы наши отцы улыбались друг другу?

– Почему ты говоришь, как будто это какое-то обвинение? Конец вражды звучит очень хорошо.

– Сказка тоже звучит очень хорошо, только там всё не по-настоящему. Ты либо совсем не понимаешь, что за люди мои родители, либо прикидываешься дурачком для какой-то своей цели.

– Какая у меня может быть цель? Просветишь? – подхожу к ней ближе и заглядываю в зеленющие глаза. Даже не верится, что есть такой насыщенный ярко-зеленый цвет глаз. Я не фанат красочных сравнений и не романтик, но сейчас почему-то думаю о зеленой глади тропического моря, в которое так хочется окунуться. Черт, эта зараза меня одержимым поэтом сделает!

– Ты ревнуешь к собственному отцу! – заявляет она. – Тебе обидно, что у нас с ним отличные отношения. И ты хочешь подобраться к моим! Но хочу тебя разочаровать. У тебя не получится с ними даже нормально поговорить! Отец ненавидит всё, что связано с твоей семьей, а мама заглядывает ему в рот!

– Меня мало интересует, какие отношения у твоих родителей и понравится ли им у нас в гостях. Не еби мне мозг, рыжая! – грубо перевожу тему, чтобы разозлить ее.

Она не выносит мат. Сразу сжимает кулаки и сощуривает глаза, и вдруг в них я вижу влагу. Она что, реветь собралась? Хочет меня слезами пронять и разжалобить?

– Ты грубый и ужасный!

– Это не новость. Я не обещал быть милым, – парирую, стараясь не обращать внимания на то, как реагирую на ее дрожащий голос. Хочется прекратить издеваться над ней. Но тогда для нее будет всё слишком просто.

– Но сейчас ты перешел все границы! – продолжает она нападать, уже без стеснения вытирая слезы, ручьями текущие по щекам. – Еще и делаешь вид, что ничего не понимаешь!

– Я и правда не понимаю, рыжая, – ставлю точку, оставляя последнее слово за собой, – если у тебя проблемы с родителями, реши их до того, как мы устроим наши милые семейные посиделки.

И, развернувшись, ухожу в ванную, чтобы избавить себя от вида плачущей жены. Хотел довести ее до белого каления, а довел до слез. Странная она. И все-таки до ужаса интересно,