Макалу. Западное ребро. - Робер Параго

― Ну что же, ― ответил я. ― Снимайте лагерь! Во всяком случае о том, чтобы вам доставить продовольствие, не может быть и речи. Раз так, спускайтесь сюда как можно быстрее! Конечно, тут не Лазурный берег, ты понимаешь. Но будет все же немного получше, и потом мы будем вместе.

Лазурный берег. Здорово сказано! Не настолько уж лучше мы здесь устроены, чем наши друзья в лагере III. Сверху вниз, снизу вверх, справа, слева ветер крутит облака и месит снег. Иногда непроницаемая завеса на какие-то секунды разрывается: вся вершина курится, гребень колышется, как грива мчащегося коня, вихри поднимаются по склонам с невероятной скоростью. Снег везде. Он проникает всюду, даже через молнии, покрывает в палатках спальные мешки, одежду, снаряжение.

Порывы ветра с яростью бьют и треплют палатки, и заснуть становится проблемой. Прием пищи ― вторая не менее надоедливая задача. Нечего и думать сесть с комфортом за обеденный стол. Только очистишь стол или стул, как они снова мгновенно покрываются снегом. Проходят часы, проходят дни. Три, четыре, пять? Мы потеряли им счет. Мы просто ждем и стараемся выжить, как животные.

Если подумать, есть ли какое-либо другое решение, кроме ожидания? Отступление в Базовый лагерь? При этом снеге мирные склоны между лагерями II и I превратились в капканы, угрожающие лавинами. Пари, Пайо и Сеньёр, несмотря на бурю, спустились с шерпами из лагеря III, утопая в снегу, порой до плеч, пытаясь по пути освободить перильные веревки. Весьма рискованная операция, и я очень рад видеть их целыми и невредимыми, даже если их возвращение и не решает ни наших проблем, ни проблем шерпов.

Проблема шерпов. Шерпов надо кормить. Конечно, у нас есть высотные пайки. Но мы рассчитывали на продукты, поднятые за эти дни из Базового лагеря и предназначенные для освоения Ребра. Буря все застопорила: транспорт припасов из базы в лагерь II и доставку их из Седоа, так как перевал Барун, очевидно, также блокирован. Брать продукты из высотных рационов- это не решение проблемы. Урезать снабжение верхних лагерей ― это ставить под угрозу будущее, в которое, несмотря на нескончаемую бурю, мы не перестаем еще верить. Запасы ведь истощимы! А аппетит у этих ребят зверский, и им нужна плотная пища. Я хорошо их понимаю, когда они приходят ко мне в сопровождении Пари как переводчика и просят, чтобы я им разрешил спуститься в Базовый лагерь. Как мне их убедить, что риск слишком велик, что не могу я оставить их одних на склонах, угрожающих лавинами, и, главное, этот риск бесполезен, так как в Базовом лагере также нет риса, поскольку перевал Барун закрыт из-за непогоды? К счастью, наш славный Анг Темба приходит мне на помощь. Он постепенно выдвинулся в лидеры связок шерпов и сейчас умеет найти надлежащие аргументы, на лицах отражается понимание. В конце концов все согласны ждать, и в глубине души я им очень благодарен.

Как бы мне хотелось знать, о чем думают товарищи, изнывающие от нетерпения в спальных мешках! Жорж Пайо, мой товарищ по палатке, не болтлив. Не знаю, преимущество ли это или недостаток, но мне нравится его спокойная мудрость. Судя по нашим беседам, он разделяет мои заботы. Он, однако, не такой пессимист, как я, и редкие произносимые им слова служат ободрением: «Да нет, старина, еще есть время, не надо беспокоиться, вот увидишь, все будет в порядке!» Искренен ли он? Во всяком случае он достаточно умен, чтобы казаться таковым, и одно только его присутствие, его спокойствие и оптимизм, действительный или напускной, являются для меня ценным обнадеживающим фактором. Что касается других ребят, если они и скучают, то умеют это скрывать. К тому же ведь буря ― это тоже приключение! Основное сейчас-это выжить и поменьше думать. Сегодня утром ― светлое пятно: появился посетитель ― маленький зверек, по-видимому грызун, назвать которого я не решаюсь, вроде маленького сурка, рыжего цвета. Он совсем не пуглив, бегает туда-сюда вокруг палаток, особенно вокруг кухни, очевидно в поисках пищи, консервной банки, не опорожненной до конца. Как мне хочется погладить его мех и с ним поговорить: «Откуда ты, доверчивый зверек? Наверное, ты шел за нами с Базового лагеря? Эти места слишком негостеприимны для постоянного жилья. Одинок ли ты здесь?» Вспоминаю малиновку, летавшую зимой во времена моего детства вокруг дома, и мне становится тепло на сердце. Согревает меня также предложение Франсуа Гийо. Используя просвет, он хочет спуститься в Базовый лагерь с максимальным числом шерпов. Несмотря на риск, предложение принимается без обсуждения, так как я полностью доверяю осторожности Франсуа: его присутствие на базе наведет там необходимый порядок и поможет урегулировать проблемы снабжения.

Условились, что по прибытии на базу он немедленно свяжется со мной по радио. Тянутся долгие часы. Весь день, всю ночь снег падает без остановки. Наконец в 8 утра голос Франсуа:

― Мы потратили более 6 часов для спуска от лагеря I к базе! В лагере столько снега, что лишь верхушки палаток торчат наружу.

― А как носильщики?

― Они все спят вместе с шерпами в хижине и в кухне. Паршиво, что нечего жрать, кроме наших запасов на обратный путь. Поэтому, если ты не возражаешь, я пошлю всех «местных носильщиков» в Седоа, навстречу Будиману. Он должен вскоре поспеть со своим караваном, ведь мы его ждем уже около месяца.

― А шерпы?

― Я посылаю их в Рибу за дровами. Бензину для кухонь больше нет, а большие газовые баллоны пустые.

― Какая погода у тебя там, внизу?

― Получше. Явно не так холодно. Падает почти мокрый снег, но падает сильно. Ты знаешь, я поймал передачу из Катманду. Не одни мы застряли. Все другие экспедиции блокированы в нижних лагерях. Авария в международной экспедиции на Эверест: на стене умер индиец, насколько я понял, от холода и истощения. На Аннапурне японцы отказались от восхождения. На Эвересте также, мне кажется, Диренфурт собирается возвращаться.

24 апреля. Галки, исчезнувшие во время бури, вновь появились. Собирается ли вернуться хорошая погода? Может быть, у нас есть еще шанс? 

Яник Сеньёр

ПОСЛЕ ПЯТИ ДНЕЙ БУРИ...

Лагерь II, 24 апреля.

Сегодня после пяти дней бури снова все тихо. Временное затишье или окончательное, никто не знает. Мы с Бернаром Мелле все же пытаемся подняться в лагерь III, чтобы проверить, в каком состоянии палатки. Первый склон над лагерем II очень крутой. На грани удушья, повиснув на жюмарах, мы пытаемся восстановить дыхание. Погребенные под снегом веревки немедленно замерзают на открытом воздухе, и жюмары проскальзывают; ничего, надо продолжать. Вот и горизонтальный гребень. На южных склонах веревка свободна, но на северных ветер наносит такую массу свежего снега, что пробивать трассу становится исключительно тяжело. Некоторые вершины выглядывают из-за туч. Скалы и лед, блеска мало, так как солнце спряталось за вторым слоем облаков, протянувшихся примерно на высоте 7000 м. Погода, вероятно, улучшилась ненадолго, но работа нас возбуждает. Для Бернара и меня жить в лагере II законопаченными в палатках становилось невыносимым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});