Целитель чудовищ - 1 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Завершив этот этап, он принялся тщательно вскрывать неправильно сросшуюся кожу и мускулы, попутно вытягивая осколки и куски ткани.

Закончив с подготовительной частью медику требовалось определить глубину ранения, а именно, проникающее оно или все же нет.

Для этого Ордынцев аккуратно поместил в рану зажим, который под собственным весом начал постепенно туда опускаться, а это значило, что рана имеет не только поверхностную структуру, но и уходит куда глубже.

Это была еще одна плохая новость, счет которых Стас уже давным — давно потерял.

Работа была тяжелой, никаких крючьев, для фиксации кожи не было, как и помощника, который облегчал бы работу. Все эти задачи ложились на плечи землянина.

Без права на ошибку, без права на отдых.

Обе руки были задействованы и пот заливал глаза, нестерпимо их выжигая. Но вытереть его не было возможности, от чего приходилось терпеть.

Но Стас не жаловался.

Смешно, но Ордынцев всегда предпочитал сложные задачки, которые он мог бы решить самостоятельно.

Во время учебы Стас прибегал к посторонней помощи или шпаргалкам исключительно редко. В его душе неугасаемым огнем горела гордыня и жажда большего. Он хотел понимать сам, а не полагаться на чью-то подачку.

Иронично, но на медицинский Ордынцев поступил по тем же причинам. Его увлекала сложность человеческого тела и возможность его починить.

Победить болезни и раны, как непобедимого врага, но отнюдь не жажда помочь людям — вот был его слоган.

Станислав довольно быстро понял, что многие профессионалы, работающие в медицине находят спокойствие в понимании того, что они спасают людям жизни. Все же работа медиков априори максимально приближена к званию одной из самых полезных профессий для человечества.

Не будь медицины, как скоро человечество будет уничтожено ударами болезней и чумы? Ведь те же знания о микробах и способах защиты от них возникли не на пустом месте, а благодаря трудам и размышлениям первых медиков.

Вот только при всем при этом, Станислава не особо беспокоила подобная постановка вопроса.

Он всегда довольно равнодушно относился к людям и их проблемам. Проводимые операции он рассматривал, как интересный вызов и сложную работу, которую может сделать лишь он. Спасение же жизни шло, как дополнительный и приятный бонус.

Очевидно, что его взгляд на жизнь не нашел понимания у окружающих, и он оставил его при себе. Начальство в любом случае было довольно за спокойного и работоспособного работника, а что творилось у него в голове никого особо не интересовало.

Руки мужчины привычно порхали над расширяющейся раной, осторожно раздвигая красные, воспаленные ткани, и выуживали зажимом случайно попавший мусор и кусочки стали.

Иногда приходилось поработать «скальпелем», чтобы вырезать особо вросшиеся куски.

Глядя на пускай раненное и страдающее тело воителя, Стас испытывал практически религиозный трепет перед столь совершенным организмом.

Это было сродни тому, как инженеру показать прибор, обогнавший весь имеющийся технологический уровень лет так на сто. Тысячи технологических решений, до которых люди могли додуматься лишь спустя десятилетия плодотворного труда.

Сейчас же перед Стасом застыло вскрытое произведение искусства, вершина органической жизни, которая буквально просила, чтобы он засунул в нее инструменты и рассмотрел поближе.

Любое кровотечение мистическим образом закрывалось в десяток раз быстрее, чем у обычных людей. Даже случайного сокращения мышц бессознательного тела хватало, чтобы руки хирурга почувствовали всю ту таящуюся силу, пронизывающую волокна и капилляры.

Стас почти сразу заметил странные белесые прожилки, пронизывающие тело воителя. Занимаясь мелкими ранами на руках и груди, он видел их тоненькие корешки, выходящие к коже. Внутри же они были куда толще, уходя куда-то в сторону грудины.

Полное вскрытие ответило бы на много вопросов, но к несчастью пациент все ещё был жив

«Могу ли я предположить, что это именно то, о чем я думаю?» — мысли целителя текли плавно, ничуть не мешая его работе: «Обычное мясо не способно развивать и выдавать ту скорость и силу, на которые способны воители. Прыжок в воздух с полусотней килограмм груза требует не только огромной силы, но и такой же великой прочности, чтобы не сломать себе все кости. Готов поспорить, что эти белесые нити являются какой-нибудь уникальной энергетической системой, которая питает мышцы и кости, укрепляя их».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стас отбросил очередной клочок ткани, весь черный от покрывающей его свернувшейся крови: «Вопрос только в том, работает ли эта система постоянно или воители включают ее в нужный момент?»

Ордынцев немного покивал головой, подтверждая свои размышления: «Вероятность второго варианта все же выше. Прийти к такому выводу не сложно, ведь иначе я просто бы не смог прорезать кожу и мышцы лежащего передо мной субъекта. Конечно, есть шанс столь значительного ослабления организма, что пассивная система просто дала сбой, однако оставим эту теорию, как запасной вариант».

Губы хирурга пересекла змеящаяся ухмылка, которую, к счастью, не увидел упорно карауливший за спиной возле двери воитель.

«Получается, воители должны сознательно активировать свою силу. Это открывает перед ищущим разумом целую прорву возможностей. Значит ли это, что спящие воители беззащитны? Точнее, уязвимы для первого удара, ведь если они после него выживут, то все станет значительнее сложнее. А неожиданные удары? Разбить голову и не дать воителю прийти в себя…»

Разум землянина работал на полную, рассматривая те или иные варианты, обрабатывал факты и планировал следующие шаги. При этом, мужчина ни на секунду не отвлекался от проводимой операции.

Раздвинув очередные ткани, Стас без особого удивления отметил значительное количество скопившейся крови между кишками. Из-за недостаточного количества света, эта маленькое озерцо крови выглядело непроницаемо черным.

«Эх, где операционные лампы, когда они так нужны».

— Мне требуется маленький черпачок для удаления скопившейся крови, — бросил Станислав в воздух, не сомневаясь, что Гокку его услышит.

Из-за отсутствия отсасывающих кровь медицинских трубок, приходилось действовать подобными топорными методами.

Благо хоть кровотечение успело остановиться из-за немыслимой регенерации, иначе пациент просто бы не дожил до прихода землянина.

Так как никто и не подумал принести тару, в которую надо было сливать кровь, пришлось выливать ее прямиком на татами. А так как вся работа происходила, стоя на коленях из-за особенности местных обычаев, ведь матрасы клались на пол, а не на кровати, да и какие кровати в походных условиях, то пара струек докатилась и до самого Стаса, заляпав полы его кимоно.

Для Ордынцева стало огромным облегчением узнать, что внутренние органы не пострадали, так как основной удар пришелся на кишечник, серьезно повредив толстую кишку.

Стас слишком хорошо знал, что было бы, окажись поврежден тот же желчный пузырь, печень или селезенка.

И словно этого мало, пациент решил Стаса порадовать еще и тем, что не покушал перед сражением. Удалять и вылавливать черпаком еще и полупереваренную пищу в таких условиях было бы форменным издевательством.

Но даже так, Стасу приходилось невероятно изворачиваться, чтобы одновременно раскрывать рану, хоть что-то в ней видеть и умудряться работать.

Чуть позже Ордынцеву пришлось в ужаснейших условиях удалить небольшую часть поврежденной толстой кишки.

А уж зашивание разрывов было вовсе обычным делом на фоне всего остального.

Обшить ниткой рану вокруг дыры, края раны вдавливаются внутрь, нитка затягивается, закрывая прореху, и наконец нитки завязываются узлом. Все это надо было проделать странным зажимом, который для этого совершенно не предназначен и без посторонней помощи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Особо большие повреждения также пришлось ушивать обычным методом, даже не смотря на угрозу перитонита. У Стаса просто не было возможностей сделать как-то иначе.