Месть Солнцу - Василий Головачёв

случае вскроем эту консервную банку неймсом и вернёмся.

– А давайте посигналим, – предложил черноглазый и улыбчивый Умутов. – Пока мы сидели тихо, нас не трогали, а как только мы начали маневрировать под пузырём, снова сработала здешняя автоматика.

Флора задумалась. Илья сказал с улыбкой:

– Представлю к награде, лейтенант.

– За что, товарищ майор? – удивился Шамсуд.

– За креатив.

– А мне медаль не положена? – обиженно проговорил Симон. – Я тоже подал не менее креативные идеи.

– Я поделюсь с тобой медалью, – простодушно сказал Умутов, развеселив остальных.

По команде Флоры компьютер помигал прожектором, прошёлся по стенам помещения лазером, заставляя «заросли мха» светиться ярче.

Ждали минуту, две, пять, а когда терпение лопнуло и Илья хотел отдать приказ пробиваться из глубин «торфа» наверх, странная автоматика сооружения в очередной раз отреагировала на действия землян. В гуще пламенных кустиков протаяла дыра, из которой ударила струя чистейшего изумрудного пламени! Вонзилась в лоб «голема», не пробила ни силовое поле, ни корпус, обтекла его коконом и погасла. С потолка «ковша» упала на пол капля прозрачного фиолетово-синего пламени и вдруг превратилась в человека в таком же защитном скафандре, в каких сидели десантники, только без шлема. К «голему» он стоял спиной.

Пауза длилась две секунды.

– Упасть не встать! – изумлённо выдохнул Симон. – Кто это?! Там же температура…

Человек повернулся к катеру лицом.

Терентий издал восклицание.

На людей глянул… гид яхты Жозе Бартоломео! Улыбнулся, лицо его исказилось, перетекло в лицо капитана яхты, потом в лицо неизвестного Терентию человека (изумлённо охнул Илья) и так ещё несколько раз, показывая лица космолётчиков и китайских десантников, пока не остался последний представитель «портретной галереи»: капитан российского корвета Родион Поддубный. Он пошевелил бровями, разглядывая катер, и динамик внешней аудиосистемы принёс голос псевдокапитана:

– Кто вас послал? У меня нет информации о контакте. Сообщите код допуска в мою зону оперирования. Даю минуту. Если пересечение случайно, вы будете присоединены к системе.

– Кто… вы?! – жёстко проговорила Флора.

– Не имеет значения, это программа Улья. Можете называть меня так же – Улей.

– Объяснитесь! О каком случайном пересечении и коде доступа идёт речь? Кто должен дать вам информацию о контакте?

– Тридцать секунд.

– Прекратите угрозы!

– Двадцать четыре…

Флора повернула голову к Илье.

– Работаем по ВВУ-ВК!

– Слушаюсь! – в один голос ответили Остроумов и Оптимал.

Локация 11

Земля. Коскон

Головная контора службы космической контрразведки Российской Федерации находилась в Плесецке, рядом с военным космодромом. Неподалёку от неё располагался и ЦЭОК, раскинувший свои базы, специальные и научные институты на площади в сто двадцать гектаров. А так как Климук управлял своим подразделением, имея рабочий модуль на базе спецназа, добираться до контрразведчиков ему было недолго. Вызванный в девять часов утра пятого марта, он уже в девять тридцать был в здании Коскона, возведённом в стиле «футуршока»: с какого бы угла и расстояния посторонний человек ни наблюдал за ним, видел одно и то же – сверкающую кристаллическими гранями и углами друзу горного хрусталя.

Полюбовавшись с минуту на этот шедевр современной архитектуры со стороны паркинга, Лаврентий направился к зданию, приводя мысли в порядок.

Заместитель директора Коскона Егор Иванович Поддубный ещё вчера вечером прибыл на базу ЦЭОК и проговорил с Климуком два часа, обсудив с ним кандидатуры всех руководителей Центра с точки зрения их надёжности и эффективности. Предателей, работающих на чужеродные службы, в структуре ЦЭОК они не нашли, да и не искали, хотя Поддубный, чей сын погиб на Солнце год назад, намекнул Лаврентию Павловичу о возможности такого сценария. После этого он попросил Климука проанализировать в том же ключе всех руководителей Российского Космического Союза и ВКС России, которых тот знал, и полковник, провозившись с анализом чуть ли не всю ночь, разочаровался в работе контрразведчиков до глубины души. Он даже обругал себя, что согласился оценивать коллег и глав силовых блоков, вдруг сообразив, что эта работа сродни давней европейской традиции наушничать, ябедничать и жаловаться на всех, кто не нравится информаторам. Успокаивало одно: анализ деятельности и поиск эмиссаров неведомых внеземных конкурентов человечества был по-настоящему необходим в условиях нависшей глобальной угрозы погашения Солнца. Кем бы ни был этот агрессивно настроенный монстр с колоссальными возможностями, для своих целей он явно использовал людей, готовых на любое преступление ради своих корыстных интересов.

Рабочий модуль, или, по старинке, кабинет, каковые и к концу двадцать первого века не утратили функции центров принятия решений и отдачи приказов, располагался в одном из многогранных кристаллов здания на четвёртом уровне. Климук ни разу у контрразведчиков не был, поэтому с интересом прошёлся взглядом по интерьеру кабинета, обслуживаемого кванком, цифранж которого имитировал зал визинга космических яхт. В данный момент «яхта» Поддубного летела над поверхностью Марса, сопровождая один из его спутников – Фобос.

Стол владельца кабинета напоминал глыбу аквамарина, мерцающую световыми зарницами и звёздами, а оба его разворота представляли собой метрового размера объёмы виомов. В глубине левого виднелось схематичное изображение Солнца, второй показывал Меркурий с высоты около полусотни километров.

Поддубный был не один. В одном из двух гостевых кресел сидел длиннолицый мужчина лет пятидесяти, у которого были выстрижены виски и затылок. Лицо его обрамляли седоватые баки. На нём был уник официала правительственного стандарта серо-белого цвета, а на рукаве виднелся шеврон российского МИДа. Климук знал его: это был советник министра иностранных дел Савва Гриневич.

– Проходите, – кивнул на кресло Поддубный, широколицый, черноглазый и чубатый.

Климук подошёл, пожал руку привставшему гостю, потом хозяину модуля, сел.

– Принесли? – спросил контрразведчик.

Лаврентий Павлович протянул ему кристаллик флешки. Ещё вчера решено было все обсуждения темы «инопланетного заговора» вести только при личном присутствии во избежание утечки информации, и Климук вполне понимал контрразведчиков. Если в Косконе окопался лазутчик агрессора, от его манипуляций не помогла бы никакая сверхсовременная квантовая криптозащита.

Егор Иванович воткнул вспыхнувший кристаллик в стол.

Левый виом опустел и воспроизвёл текст.

Хозяин кабинета и первый гость пробежали текст глазами.

Поддубный повернулся к полковнику.

– То есть вы утверждаете, что в наших рядах шпионов нет, Лаврентий Павлович?

Климук покачал головой.

– Основа моих наблюдений – результат здоровья нации, Егор Иванович. Полсотни лет назад специальная военная операция на Украине закончилась капитальной чисткой властных и финансовых структур государства от либерального слоя предателей. К счастью, эта тенденция сохранилась, и перевёртыши и оборотни в погонах в спецслужбах не находят особой выгоды от сиюминутной наживы. Я не исключаю каких-то отклонений в психике больших начальников, но это уже тема медицинского освидетельствования. Кое-кто в высших эшелонах власти мне не нравится, и тем не менее это