Загадка Ноттинг-Хилла - Чарлз Адамс

12-е, 13-е, 14-е. Специальные визиты. Ощутимых перемен не наблюдается.

15-е. Пульс более наполненный, 136.

N. В. Началось медленное, но стабильное выздоровление.

Задача установления истины осложнялась еще и тем, что в тот день миссис Браун находилась в доме одна, а на ее память, даже если бы ей и удалось что-то припомнить, вряд ли можно было полагаться. Однако ж, поразмыслив, я решил, что заблуждаюсь на этот счет; у меня зародилась надежда, что этот факт, если правильно к нему подойти, может стать не преградой, а подспорьем в моем расследовании. Я стал рассуждать следующим образом.

У миссис Браун нет сомнений относительно только двух фактов: ее сын находился тогда в Англии, а она в обсуждаемый день была в доме одна. Следовательно, все, чего мы в данном случае можем добиться, это: во-первых, определить временные рамки этих двух событий и, во-вторых, методом исключения установить день (или дни), когда эти события совпадали.

Результат оказался куда более исчерпывающим, чем я мог предположить в начале своего анализа ситуации.

Для начала обсудим период времени, на котором сфокусировано наше внимание. Он явно ограничивается сроком пребывания Ричарда Брауна в Англии. Значит, в первую очередь надлежало уточнить даты его приезда и отъезда.

1. Наведя справки в Ливерпуле, я выяснил, что в течение марта 1856 года в порт прибыли следующие суда из Мельбурна:

Судно «Джеймс Бэйнс» отплыло из Мельбурна 28 ноября, а «Лайтнинг» — 28 декабря. Точную дату отплытия «Эммы» установить не удалось, но это не так принципиально для нашего дела.

Фрагмент газеты, который сохранился у миссис Браун, не содержит даты, и сперва мне было непонятно, как разрешить эту загадку. Но вот я обратил внимание на текст последнего абзаца:

ПОДХОДЯЩАЯ ПОГОДА! — За последние четыре дня столбик термометра не опускался ниже отметки девяносто градусов в тени. Интересно, каково бы было нашим друзьям в Англии исполнять свои Рож… сни при такой…

Остальная часть текста отсутствовала, однако восстановить недостающие буквы не составляет труда — это не что иное, как «Рождественские Песни». Из этого следует, что этот номер газеты вышел в свет после того, как «Джеймс Бэйнс» отплыл 28 ноября. Стало быть, Ричард Браун прибыл либо на «Лайтнинге», либо на «Эмме», причем первое из упомянутых судов появилось в ливерпульском порту 24 марта. Самая ранняя дата, с которой надлежит провести наше расследование — 25 марта.

2. Итак, во время своего пребывания в Англии Ричард Браун женился на некой молодой особе. От ее матери, миссис Траубридж, я узнал, что молодые отправились в Сидней на корабле «Мария Соме». Миссис Браун не смогла вспомнить дату отплытия этого судна. Я просмотрел подшивку «Таймс» за апрель 1856 года и обнаружил, что оно покинуло Грэйвсенд 23-го числа этого месяца. Значит, стоит сконцентрировать внимание на временном отрезке между 25 марта и 25 апреля 1856 года.

3. Как следует из свидетельства миссис Браун, в этот период Ричард Браун постоянно находился дома, за исключением субботних и воскресных дней. Соответственно, речь идет о нижеперечисленных датах: 29 и 30 марта, а также 5, 6, 12, 13, 19 и 20 апреля.

4. В своих показаниях доктор Марсден ясно дает понять, что он не видел мадам Р** по крайней мере «один целый день», прошедший после приступа болезни. Доктор Марсден приходил каждую неделю по понедельникам и пятницам. Получается, что приступ произошел не в воскресенье. Список анализируемых дат сокращается: 29 марта, затем 5, 12 и 19 апреля.

5. Из свидетельства миссис Таунбридж следует, что миссис Браун и прочие гости заночевали в Грэйвсенде в субботу, накануне отплытия «Марии Соме», то есть 19 апреля миссис Браун не было в городе. Список дат становится еще короче: 29 марта, 5 и 12 апреля.

6. Согласно показаниям миссис Браун, в субботу и воскресенье, накануне свадебного торжества, в доме ночевал приятель ее сына по фамилии Олдридж. Свадьба состоялась 14 апреля, и это означает, что 12 апреля миссис Браун была не одна. Вывод: событие, о котором идет речь, могло случиться либо 29 марта, либо 5 апреля.

В какой-то момент я засомневался в правильности хода своих рассуждений. Между тем ошибиться на неделю означало бы серьезно поколебать надежность всей цепочки фактов данного дела. Для того чтобы этого избежать, необходимо было точнейшим образом установить дату увольнения служанки. С этой целью я решил изучить полицейские архивы касательно судебного разбирательства по ее делу. Мне удалось выяснить, что…

7. Проступок, из-за которого ее уволили, служанка совершила в воскресенье, 30 марта. Таким образом, единственный день (из числа анализируемых), когда мог произойти первый приступ болезни мадам Р** — это 5 апреля. Ричард Браун находился в Англии, а миссис Браун в тот вечер была дома одна.

Полагаю, вы со мной согласитесь в том, насколько в этом деле было важным установить точную дату.

РАЗДЕЛ VI

1. Служебная записка мистера Хендерсона

А сейчас, в ходе рассмотрения этого незаурядного дела, я вновь считаю своим долгом обратить ваше внимание на завещание покойного мистера Уилсона. Согласно его воле, 25 000 фунтов было завещано мисс Боултон (впоследствии миссис Андертон), а после ее смерти — пожизненное право на собственность переходит ее мужу. В случае его смерти и при отсутствии наследников, родившихся от брака с мисс Боултон, означенная сумма поступала в распоряжение ее сестры. Учитывая вышеизложенные факты, мы имеем все основания считать, что ею была покойная мадам Р**. Если принять во внимание обстоятельства женитьбы барона, а также сказанное им в Богноре доктору Джонсу относительно возможного материального ущерба в случае смерти мадам Р**, становится очевидным, что барон все учитывал: оформленные полисы страхования жизни мадам Р** общим счетом составили именно сумму в 25 000 фунтов. Он был полон решимости избежать финансовых рисков в случае, если его жена умрет раньше своей сестры. Вот и все, что нам требуется на данный момент. И женитьба барона, и оформление страхования сопряжены с какой-то загадкой, покрыты неким таинственным облаком. Нам еще предстоит с этим окончательно разобраться в ходе анализа всех аспектов дела. На данном этапе совершенно ясно, что барон воспринимал свою жену как сестру миссис Андертон, и, как следствие, наследницу завещания мистера Уилсона. Для барона чета Андертонов являлась препятствием к получению вышеупомянутого наследства. Напрашивается вывод — он был напрямую заинтересован в их смерти.

После кончины миссис Андертон, — а вы имели возможность ознакомиться с обстоятельствами ее ухода из жизни, — единственным, кто теперь стоял на пути барона Р**, был муж покойной. Этот факт необходимо принимать во внимание при анализе причин смерти мистера Андертона.

Как я уже говорил, все свидетельства, на которых основывается предположение, повлекшее за собой разбор данного дела, подобраны неслучайно; они звенья одной цепи, и потеря одного ставит под сомнение все остальные. До тех пор пока все составляющие дела не будут выстроены поэтапно, шаг за шагом, в один ряд от начала до конца, они могут казаться изолированными и несколько хаотичными по своей сути, исключительными во многих отношениях, но не обязательно наводящими на подозрение. Вот почему, как я уже отмечал ранее, я счел важным представить вашему вниманию материалы дела, четко разделенные на соответствующие подборки фактов. До сих пор мы в основном рассматривали обстоятельства смерти миссис Андертон, подробности, связанные со схожим заболеванием мадам Р** и ряд других фактов, с ними связанных. Их влияние на последующие события мы проследим ниже. Теперь нам предстоит разобраться в особых обстоятельствах угасания еще одной жизни, жизни мистера Андертона. Этот человек вклинился в завещание мистера Уилсона и стал помехой.

В интересах дела я предлагаю рассмотреть практически те же данные, что были представлены в результате посмертного вскрытия миссис и мистера Андертон. В случае с миссис Андертон, как вам известно, диагноз патологоанатома звучал как «смерть от естественной причины»; при том что дело было отложено на две недели, чтобы произвести более тщательное изучение останков. Мистер Андертон в то время находился под домашним арестом. В его случае присяжные вынесли следующий вердикт: «Частично вменяемый, состояние крайнего помрачения рассудка вследствие смерти жены; связанные с этим подозрения оказались необоснованными». На данном этапе нас интересует поведение не столько мистера Андертона, сколько барона. Я опустил материалы, не имеющие к делу непосредственного отношения, и постарался дополнить свидетельские показания доктора Додсуорта и прочих, что позволило бы внести дополнительную ясность в расследование. Представляю на ваше рассмотрение очередную подборку материалов дела, уделяя особое внимание поступкам барона Р**.