Крестная сила - С. Максимов

Как самый большой и наиболее чтимый христианский праздник, Пасха, естественно, группирует вокруг себя целый цикл народных примет, обычаев, суеверий и обрядов, неизвестных церкви, но пользующихся большой популярностью в темной среде деревенского люда. Общая характерная черта всех этих народных праздников есть все то же двоеверие, которым и доныне пропитаны религиозные понятия русского простолюдина: крестная сила хотя и побеждает нечистую силу, но и до сих пор эта побежденная и поверженная во прах темная сила держит в своей власти робкие умы и наводит панический ужас на робкие души.

По мнению крестьян, в пасхальную ночь все черти бывают необычайно злы, так что, с заходом солнца, мужики и бабы боятся выходить на двор и на улицу: в каждой кошке, в каждой собаке и свинье они видят оборотня, черта, перекинувшегося в животное. Даже в свою приходскую церковь мужики избегают ходить в одиночку, точно так же как и выходить из нее. Злятся же черти в пасхальную ночь потому, что уж очень им в это время солоно приходится: как только ударит первый колокол к заутрене, бесы, как груши с дерева, сыплются с колокольни на землю, «а с такой высоты сверзиться, — объясняют крестьяне, — это тоже чего-нибудь да стоит». Сверх того, как только отойдет заутреня, чертей немедленно лишают свободы: скручивают их, связывают и даже приковывают то на чердаке, то к колокольне, то во дворе, в углу. Чертям это, разумеется, не нравится, тем более, что заклятые враги их, православные люди, любят посмотреть, как мучаются привязанные черти, а посмотреть они имеют полную возможность, если только догадаются придти на чердак, или в темный угол двора с той самой свечой, с которой простояли пасхальную утреню. Можно, впрочем, обойтись и без свечи, с той только разницей, что тогда не увидишь, а только услышишь мучения нечистой силы, так как в ночь на Светлое воскресенье чертей принудительно замуровывают в церковные стены, где они «шустятся», т. е. возятся и мечутся, не будучи в состоянии убежать из тягостного плена. Наконец, в распоряжении людей имеется и еще один способ поглумиться над нечистой силой: для этого стоит только выйти с пасхальным яйцом на перекресток дорог и покатить яйцо вдоль по дороге — тогда черти непременно должны будут выскочить и проплясать трепака. Само собою разумеется, что чертям в светлую Христову ночь бывает совсем не до пляски — им в пору бы удавиться, а тут, по капризу деревенского озорника, изволь пускаться в пляс и потешать его.

В таком же затруднительном положении бывают в пасхальную ночь и ведьмы, колдуны, оборотни и проч. нечисть. Опытные деревенские люди умеют не только опознавать ведьм, но могут даже с точностью определить весь их наличный состав в деревне: для этого нужно только с заговенным творогом встать у церковных дверей и держаться за дверную скобу — ведьмы будут проходить и, по хвостам, их можно сосчитать всех до единой.

Что касается колдунов, то опознавать их еще легче — не надо даже за дверную скобу держаться, а достаточно во время пасхальной заутрени обернуться и поглядеть на народ: все колдуны будут стоять спиной к алтарю.

Другая группа пасхальных суеверий раскрывает пред нами понятия крестьянина о загробной жизни и о душе. Повсеместно существует убеждение, что всякий, кто умрет в Светлую седмицу, беспрепятственно попадет в рай, какой бы грешник он ни был. Столь легкий доступ в царствие небесное объясняется тем, что в Пасхальную неделю врата рая не закрываются вовсе и их никто не охраняет. Поэтому, деревенские старики, и в особенности старухи, мечтают как о величайшем счастьи и просят у Бога, чтобы он даровал им смерть именно в Пасхальную седмицу.

Наряду с тем, в крестьянской среде глубоко вкоренилось верование, что в пасхальную ночь можно видеться и даже беседовать со своими умершими родственниками. Для этого следует во время крестного хода, когда все богомольцы уйдут из церкви, спрятаться в храм со страстною свечкою так, чтобы никто не заметил. Тогда души умерших соберутся в церковь молиться и христосоваться между собою, и тут-то и открывается возможность повидать своих усопших родственников. Но разговаривать в это время с ними нельзя. Для разговоров есть другое место — кладбище. Вот что сообщила на этот счет одна старушка-черничка нашему пензенскому корреспонденту из Городищенского уезда. «Я, батюшка мой, почитай, каждый год хожу на кладбище и окликаю покойничков, и всегда они мне ответ подают. Только страшно это: покойники говорят подземельным голосом и мурашки по телу у меня так и забегают, так и забегают, как только они голос подадут. Случается, говорят они глухо, тихо, а случается как скажут — словно гром ударил». — «Но всегда они вам отвечают?» — допытывался наш корреспондент. — «Всегда, батюшка, всегда. Только, конечно, к ним, к покойникам-то, надо подходить умеючи, нельзя зря лезть. Чтобы с ними поговорить да побеседовать, надо вот что сделать: после причастия, в Великий четверг, не нужно ничего есть до самого разговенья Пасхи; всю пятницу и субботу надо провести в молитве и молчании, потому, если это не исполнить, то покойники ни за что голоса не подадут. А как отойдет заутреня, то нужно идти на кладбище и, первым долгом, помолиться Богу, потом сотворить три земных поклона, лечь на землю и, что только есть духу, громким голосом закричать: «Христос Воскресе, покойнички!» — Вот на это мертвецы и откликнутся: «Воистину воскресе, бабушка». И уже после этого подходи к любой могилке и спрашивай, о чем хочешь — мертвец непременно ответ даст и никогда не соврет, всю правду скажет. Но я, одначе, никогда их не распытывала, а только похристосуешься, и марш домой: робость на меня нападала».

Особняком от этих суеверий стоит целая группа пасхальных примет, которые можно назвать хозяйственными. Так, наш народ твердо убежден, что пасхальные яства, освященные церковною молитвою, имеют сверхъестественное значение и обладают силой помогать православным в трудные и важные минуты жизни. Поэтому, все кости от пасхального стола тщательно сберегаются: часть из них зарывается в землю на пашнях, с целью предохранить нивы от градобития, а часть хранится дома и, во время летних гроз, бросается в огонь, чтобы предотвратить удары грома. Точно так же повсеместно сохраняется головка освященного кулича для того, чтобы домохозяин, выезжая в поле сеять, мог взять ее с собою и съесть на своей ниве, чем обеспечивает прекрасный урожай.[22]

Но урожай обеспечивается точно так же и теми зернами, которые, во время пасхального молебна, стояли перед образами: поэтому богобоязненный домохозяин, приглашая в свой дом батюшку «с богами», непременно догадается поставить ведра с зернами и попросить батюшку окропить их Св. водою.

Наряду с крестьянами-домохозяевами, создали свой цикл примет и бабы-хозяйки. Так, напр., во всю Светлую неделю, каждая хозяйка должна непременно прятать все освященное съестное таким образом, чтобы ни одна мышь не могла взобраться на пасхальный стол, потому что если мышь съест такой освященный кусочек, то у ней сейчас вырастут крылья и она сделается летучей мышью.

Точно так же, во время пасхальной утрени, хозяйки наблюдают: какая скотина в это время лежит смирно — та ко двору, а которая гомозится и ворочается — та не ко двору. Во время пасхальной же заутрени крестьянки имеют обыкновение; «шугать» с насеста кур для того, чтобы куры не ленились, а пораньше вставали, да побольше яиц несли. Но едва ли не наибольший интерес представляет обычай изгнания из избы клопов и тараканов, точно так же приуроченный к первому дню пасхи.[23] Делается это таким образом: когда хозяин придет после обедни домой, он не должен входить прямо в избу, а должен сперва постучаться. Хозяйка же, не отворяя, дверей, спрашивает: «Кто там?» — «Я, хозяин твой, — отвечает муж, — зовут меня Иван. Ну, что, жена, чем разговляться будем?» — «Мы-то, разговляться будем мясом, сметаной, молоком, яйцами». — «А клопы-то чем?» — «А клопы клопами». Крестьяне уверены, что, подслушав этот диалог, клопы или испугаются и убегут из избы, или набросятся друг на друга и сами себя съедят. Есть еще и другой, более упрощенный, способ изгнания клопов и всяких паразитом; когда хозяева идут от обедни с пасхами, какая-нибудь старуха берет веник и кричит: «Прусаки и тараканы и всякая гадина, выходите вон из избы — святая пасха идет». Это восклицание должно быть повторено три раза, причем старуха усиленно метет веником к порогу и трижды машет им1 за порог. Когда же пасха придет уже на порог, старуха швыряет веник за порог, как можно дальше, и тем самым намечает путь отступления для всякой избяной нечисти.

Что касается деревенских девушек, то и у них имеются свои пасхальные приметы. Так, напр., в дни Св. Пасхи не берут соли, чтобы руки не потели, умываются водою с красного яйца, чтобы быть румяной, притом становятся на топор, чтобы сделаться крепкой (топор, говорят, удивительно помогает, и девушка делается такой крепкой, что, по пословице, «хоть об дорогу ее бей — а ей все нипочем»). Сверх того, девушки верят, что все обычные «любовные» приметы на Пасху сбываются как-то особенно верно: если, напр., девица ушибет локоть, то уже непременно ее вспомнит милый; если во щи упадет таракан или муха — наверняка жди свидания; если губа зачешется — не миновать поцелуев, если бровь чесаться станет — будешь кланяться с милым. Даже лихие люди — воры, бесчестные игроки в карты и пр. — и те создали своеобразные приметы, приуроченные к Пасхе. Воры, напр., употребляют псе усилия, чтобы во время пасхальной заутрени украсть какую-нибудь вещь у молящихся в церкви, и притом украсть так, чтобы никому и в голову не пришло подозревать их. Тогда смело воруй целый год, и никто тебя не поймает. Игроки же, отправляясь в церковь, кладут в сапог под пятку монету, с твердой надеждой, что эта мера принесет им крупный выигрыш. Но чтобы сделаться непобедимым игроком и обыгрывать наверняка всех и каждого, нужно, отправляясь слушать пасхальную заутреню, захватить в церковь карты и сделать следующее святотатство: когда священник покажется из алтаря в светлых ризах и в первый раз скажет «Христос Воскресе», пришедший с картами должен ответить: «Карты здеся». Когда же священник скажет во второй раз «Христос Воскресе», безбожный картежник отвечает: «Хлюст здеся» и в третий раз: «Тузы здеся». Это святотатство, по убеждению игроков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока святотатец не покается. Наконец, и охотники точно также имеют свои пасхальные приметы, которые сводятся к одному главному требованию: никогда не проливать крови в великие дни Светлой седмицы, когда вся тварь земная, вместе с людьми, радуется Христову Воскресению и, по-своему, славит Бога. Нарушители этого христианского правила подчас жестоко наказываются Богом, и бывали случаи, когда охотник, снарядившись на охоту, или нечаянно убивал себя, или не находил дороги домой и без вести пропадал в лесу, где его мучила нечистая сила.