Сотовый - Пэт Кэйдигэн

И знакомый голос внезапно прозвучал по-иному. Оставшись прежним, очень узнаваемым… Но как будто что-то произошло, не только с ним, но и с ней. Какое-то новое приятное ощущение появилось в голове. Она не сразу поняла, но потом все прояснилось — или, как говорил Крэг, «до нее дошло».

Он впервые назвал ее по имени. Она называла его Райан постоянно, а он называл ее только «леди», если вообще как-нибудь называл. И, несмотря на то что он давно уже понял, что это не розыгрыш, ей стало тепло оттого, что он назвал ее по имени, оттого, что она действительно существует для него.

И даже больше. Необъяснимым образом он стал более реальным для нее. Поверилось, что он хочет убедить, чтобы она не сомневалась в нем, что он понимает, что ее жизнь в его руках, и сделает все, что в его силах.

На глаза наворачивались слезы, но она не хотела плакать. Даже разозлилась на себя. Одним единственным словом Райан напомнил ей, кто она такая — Джессика Кэйт Мартин, жена и мать, прекрасная спортсменка и трехкратный лауреат конкурса «Лучший Учитель Округа». У нее хватило сил и знаний, чтобы собрать разломанный телефон и дозвониться до кого-либо. И она приложит все усилия, чтобы Райан поверил ей и продолжил свой путь для ее спасения.

Джессика Кэйт Мартин не была истеричной дамочкой, которая только и умеет распускать нюни. «С этого момента, — решила она, — как бы плохо ей ни было, она не станет реветь и оставит слезы и сопли на потом, когда для этого будет время. Прямо сейчас…»

«Прямо сейчас». — Она вдруг поняла, что кто-то поднимается по лестнице и притом довольно быстро.

«О господи», — подумала она, и на нее нахлынула волна ужаса, такого сильного, что закружилась голова. Она должна спрятать телефон…

Она не успела спрятать телефон, так как дверь с грохотом раскрылась, и вошел он.

Джессика замерла в отчаянии, но жизнь продолжалась и он шел прямо к ней, не останавливаясь. «Даже если бы все замерло, то это не остановило бы этого сукиного сына», — подумала она. Она обессилела от страха.

Он подошел и посмотрел на нее. Она в свою очередь глядела на него без всякого выражения на лице и ожидая всего — другой пощечины или новых угроз. Или, может быть, в этот раз он будет бить ее уже кулаками. И, конечно, все станет еще ужаснее.

Боже, отчаяние пробирало ее до мозга костей. Она была настолько занята убеждением самой себя в том, что она умная, смелая и полная сил, что просто забыла, как можно такой быть.

Недопустимо, чтобы он увидел разбитый телефон. Но, к несчастью, тот лежал прямо посреди комнаты, и все, чего они с Райаном добились, могло пойти прахом. И она в этом виновата.

Головорез, стоящий над ней, не был ученым-атомщиком, но и тех знаний, которые у него имелись, наверняка хватит, чтобы сообразить, взглянув на телефон.

Неожиданно он сел на коробку перед ней, не сводя холодных стальных глаз. «На этом все кончится, — подумала она, — все, так как он мог видеть телефон, мог видеть, что она соединила разбитые части. Почему бы тогда ему не закончить с этим? Чего он ждет? Просто сказать: „Сейчас мы тебя убьем“?»

Будто отвечая на ее «убойные» мысли, он повертел шеей и очень спокойно, будничным голосом спросил:

— Ты хочешь умереть здесь?

Глава восьмая

Боже! Его как будто саданули в живот, когда он услышал этот вопрос. Он резко нажал на тормоза, и его машинка, проделав длинный замедленный путь, стукнулась о бордюр. Он окаменел, замерев на водительском месте, одна рука на руле, в другой мобильник и новоприобретенная гарнитура. Все вокруг исчезло. Райан Хьюит сейчас был на чердаке с Джессикой Мартин, и все, что чувствовала она, чувствовал и он.

«Ты хочешь умереть здесь?»

Вопрос распластался в воздухе, завис вместе с пылью и грязью чердака, пока он ждал ответа. Он неотрывно смотрел на ее лицо.

— Н-нет… — пролепетала она. Ком стоял в горле, слезы копились в уголках ее глаз и неслышно катились вниз. — Пожалуйста… Моя семья ничего не сделала вам.

Он продолжал смотреть, и его лицо напомнило ей лицо строгого помощника директора школы, следящего за порядком в кафетерии.

Но он видел только ее. Ее одну. Так как, по его мнению, остальное здесь не заслуживало внимания.

Еще не веря в свою удачу, она осторожно подвинулась, встав подальше от телефона. Его взгляд последовал за ней, и она знала, что пока он неотрывно смотрит на нее, остается маленький шанс, что он не заметит обломков на полу.

Прошло еще немного времени, и он спросил:

— Твой муж оставил сообщение, в котором просил встретиться на «левом поле». Где это?

«О боже», — думала она, медленно отходя от него.

— Что? Я не понимаю…

Он встал и кивком указал ей на окно. Он отвернулся всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы Джессика успела подтолкнуть обломки телефона за ближайшую деревянную балку.

— Подойди к окну, Джессика, — сказал он. — Я кое-что хочу тебе показать.

Ее сердце стучало, как отбойный молоток. Она и вправду обманула его, не дала заметить телефон. Облегчение от удачи придало ей сил, она поднялась на ноги, чтобы посмотреть, о чем он ей говорит. Сколько бы она ни была его пленницей, но первые шаги к освобождению уже сделаны, и надо быть вдвойне осторожной, теперь он далеко не полностью контролирует ситуацию.

Вид ее «каймана», стоящего на разбитой проселочной дороге, поразил новой волной страха. «Нет», — думала она, и страх разрастался с каждой минутой.

— Дмитрий, выведи его, — сказал позади нее похититель в рацию.

«Это, должно быть, и был Дмитрий, вылезший с заднего сиденья, „каймана“», — подумала Джессика. Ему, наверно, было тесно даже в просторном салоне «каймана». К тому же приходилось делить это пространство с другим пассажиром, пусть даже и меньшего размера.

Таким малышом, как Рикки, который вылез вслед за ним.

Джессика почувствовала, как подгибаются ее колени, и прижалась лбом к стеклу. Перед ее взором все потемнело, но она приказала себе стоять на ногах. Это было единственное, что ей оставалось. Все остальное они захватили.

«Рикки», — подумала, а может, прошептала или пробормотала она. Она попыталась привлечь его внимание. Большой парень, Дмитрий, повел его в пристройку на другой стороне двора. Но ее сын ни разу не поднял головы, зато задрал голову Дмитрий и посмотрел на нее.

— У тебя есть три секунды, — прозвучал низкий, угрожающий голос над ее ухом. Ублюдок был так близко, что его запах, запах масла и пороха скрутил желудок. — Три секунды, чтобы рассказать, где это «левое поле» находится. Или ты больше никогда не увидишь мальчишку.

«Три секунды». Она не могла ни двигаться, ни говорить, ни думать. Рикки шел с опущенной головой и поникшими плечами перед громилой, который мог ударить его в любой момент. Никто и никогда не поднимал на Рикки руку, ни она, ни Крэг.

Возможно, чья-то тяжелая рука вскоре падет на него.

«О боже», — пыталась сказать она, но не было даже шепота.

Она провожала взглядом Рикки, дошедшего до пристройки и, очевидно по команде Дмитрия, остановившегося. Дмитрий встал сзади, чтобы Джессика видела его, а ребенок нет, и приоткрыл плащ, демонстрируя кобуру.

— Один, — сказал мужчина позади нее. Она чувствовала его дыхание шеей и волосами.

— Пожалуйста, — сказала Джессика, еще сильнее прижимаясь к стеклу, — пожалуйста, поверьте мне, я не знаю!

Большой парень достал пистолет из кобуры. Он уверено держал его, как держат очень опытные люди другие, менее опасные вещи. Сотовые телефоны, например.

Рикки по-прежнему не поворачивался, не оглядывался, вообще не двигался. Джессика скользила пальцами по стеклу, отделяющему ее от сына и его палача. Ребенок был в огромной опасности.

А человек позади нее сказал:

— Два.

— Он же просто ребенок! — зарыдала она, сжимая кисти в беспомощные кулачки. — Как вы можете так поступать? Он же просто ребенок!

Дмитрий пристально посмотрел на нее и направил пистолет на мальчика. Дуло почти касалось его волос. Она поняла, что этому человеку абсолютно наплевать на нее и ее сына. У него ничего нет внутри, ни ненависти, ни злобы, ни малейшего интереса, да и не могло быть. Он просто таким был. Что бы дальше ни произошло, он вряд ли будет волноваться.

— Три, — сказал голос в ее ухе.

Все вокруг замерло. Она действительно слышала, или ей показалось?

— Я вроде сказал «три»? — будто подслушав ее, вроде бы неуверенно произнес садист. Этот похититель затеял для себя хорошую игру, даже местами смешную для него.

Она затылком почувствовала его движение, почувствовала, что он подносит рацию ко рту, почувствовала его дыхание, которое вот-вот сложится в звуки команды убить ее сына.

— Стойте! Стойте!

Слова, вырвавшиеся у нее, были похожи на рев. Ноги снова подогнулись, но она по-прежнему не позволяла себе опуститься на колени. И не позволит, пока не будет полностью уверена, что с ее сыном все в порядке.