Аристо без смерти (СИ) - Павел Попов

class="empty-line"/>

Биография:

Работал на охранку в закрытой лаборатории, посему всё что ранее было тайной окутано. Причины ухода неизвестны. Пришёл в Академию дабы научными изысканиями заниматься, посему студентов от дел сих отвлекающих ненавидит искренне и спуску не даёт.

Допрос:

Имеет допуск к тайнам государственным, посему допрашивать его может лицо рангом не ниже статского советника.

Приписка от руки: странный тип. Видно, что был большим начальником, и подчиняться даже Архимагу ему непривычно и неприятно. Однако же ведёт себя сдержанно. С охранкой никак не контактирует, и судя по всему послан не шпионить, слишком важная фигура для простого агента, а сослан в наказание за серьёзный проступок. Прекрасно разбирается в ядах, так что наверняка либо отравил кого-то не того, либо наоборот, не смог отравить.

Записи стенограмм

— Прошу вас, угощайтесь.

— Снегов, вы держите меня за идиота? Вы правда думаете, что я стану пить что-то из ваших рук?

— Вы открыли дверь в мой кабинет повернув ручку, вы поднесли к глазам мою записку, и даже не попытались затушить эти свечи. Если после всего вы предпочтёте отказаться от бокала этого чудесного вина — ваша воля.

Из протокола личной встречи с *****.

Глава девятая. Хренов приглашает в гости

Казалось бы, после приятного завершения вчерашнего дня можно с чистой совесть проспать до обеда, но вышло иначе, я проснулся от девичьего стона, причём совсем не эротичного. Маша кричала, и я быстро её растолкал, не хватало ещё чтобы кто-то прибежал на выручку и застал компрометирующую ситуацию.

— Что случилось? — я поглаживал её по голове, и девушка инстинктивно жалась к телу.

— Просто страшный сон. Так всегда бывает когда кого-то исцеляешь… Боль нельзя просто снять, её нужно забрать и пережить, хотя бы во сне…

— Что именно ты видела?

Я ощутил неприятный укол совести, принял помощь от Маши как должное, даже не подумал о возможной цене. Пора бы привыкнуть, что ничего бесплатного не бывает. Но что хуже всего, если она и правда пережила во сне что-то из моего опыта, всё прикрытие сейчас под угрозой.

— Было трудно разобрать, — Маша напряглась вспоминая сон. — Будто земля задрожала, с неба посыпались камни, и больно, будто падаешь с высоты. И темнота…

— Извини. Не стоило просить о помощи. Если я могу как-то отблагодарить.

— Нет-нет! — Маша улыбнулась, покрывшись румянцем. — Ты меня так вчера приласкал, что почти не было больно. Только немножко страшно… Надо просто выпить успокаивающий отвар. У меня ещё осталось немного, спасибо Хренову.

Надо же, богатырь и тут поспел. Я даже ощутил укол ревности, уж не захаживал и этот преподаватель подлечиться? Хотя вряд ли. Кровать бы точно не выдержала. Да и Маша тоже. Тут не факт, что и кентавриха бы справилась. Не о том думаю. Обняв девушку я оделся и ушёл пока она прихорашивалась. Двинулся само собой в столовую, не в моих правилах упускать возможность пожрать. День только начинался, но студентам не спалось. На каждом углу стоят стайками и перешёптываются. Слухи уже разошлись. Я с удовольствием отметил, что аристо и правда попадаются только стайками, по одному не ходят.

Я зашёл в трапезную, где несмотря на ранний час уже сидели парни Кабана, а вот Донни похоже до сих пор отсыпался. Стол спешно накрывали, а мне быстр освободили целую скамью рядом с Кабаном, причём Кабан тоже подвинулся.

Я с удовольствием позавтракал гречневой кашей с разваренным до приятной мягкости мясом, не отвлекаясь на разговоры, как бы многозначительно все собравшиеся ни переглядывались. Насытившись пошёл в сторону коридора, в сопровождении солидной свиты. Аристо поспешно расступались, давая байстрюкам дорогу, но смотрели скорее с интересом, чем с ненавистью. За ночь в студенческом сообществе сменилась власть, а теперь поменяются и порядки.

Увы, мне не дали насладиться новым статусом первого парня в Академии. Из дверей, ведущих в глубины кухни показалась исполинская фигура. Хренов тащил два увесистых мешка, по одному на каждом плече. Он не то оскалился, не то улыбнулся, голос по крайне мере был весёлым и доброжелательным.

— А, Сталин! Подсоби ка старику. Давай, не стой столбом. Мешки с сахаром таскать — это тебе не по лесу бегать.

Если до этого момента у меня ещё были сомнения по поводу осведомлённости Хренова о ночных похождениях, теперь их не осталось. Жестом я приказал Боровому остаться, взвалил мешок (тяжёлый, зараза) на плечи и пошёл за великаном. Шаги у него были широкие, хоть и вразвалочку, пришлось напрягаться чтобы не отставать.

Пока мы добрались до хижины, я, и без того хорошо потрудившийся ночью, порядком устал. Хренов ловко подцепил дверь носком сапога и ввалился внутрь, я последовал за ним, ожидая откровенного разговора. Но вместо этого следующие полчаса я помогал наставнику рассыпать сахар в медные фляги, из которых недвусмысленно пахло дрожжевой закваской.

В той же комнате стояла каменная печь, на которой возвышался бак самогонного аппарата, чуть ли не вплавившийся в плиту от частого использования. Стены были уставлены грубо сколоченными полками, заставленными банками и бутылками вех размеров, большей частью пустыми, но были и натопленные прозрачной жидкостью, а иногда и непрозрачной. В некоторых заспиртовывались многочисленные дары местного леса: шишки, грибы, ягоды, кора, травы, даже змеи с ящерицами. В одной из банок я с удовлетворением заметил добытый вчера мухомор. Ну, хотя бы не пропал зря.

Наконец Хренов закончил с алхимическими опытами и уселся за стол. Я сел напротив. Некоторые время мы молча смотрели друг на друга. Наконец наставник засунул руку куда под стол, вытащил бутыль с таинственной зелёной жидкостью и вынул деревянную пробку. В ноздри ударил запах спирта смешанный с ароматом полыни и ещё чего-то непонятного.

Следом на столе материализовались два стакана и деревянная миска с солёными огурцами. Наполнив стаканы, Хренов ловким движением толкнул один в мою сторону, а второй немедленно опорожнил сам. Я осторожно отхлебнул жидкость. Градусов в ней было не меньше семидесяти. По вкусу напоминала абсент, ещё один аргумент в пользу связи Хренова с попаданцами.

Вот только выпивка была до отвращения тёплой и потому особенно мерзкой. Я закусил огурцом, но сочетание солёного огурца и абсента было воистину тошнотворным.

Впрочем Хренов опустошил свой стакан даже не моргнув глазом и, похоже, нисколько не опьянев. Он снова наполнил свой стакан, но вместо того чтобы пить пристально уставился мне в глаза.

— Ну, Сталин, рассказывай. Как ты докатился до жизни такой?

Я всё ещё молчал.

— Ты