Рейтинговые книги
Читем онлайн Тайны московских монастырей - Нина Молева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 68

Елизавета Петровна.

Монастырь испытывал постоянные материальные затруднения. Никакие жалобы и петиции на высочайшее имя не помогали, так что собственно дом Романовых в конце XVIII века приходилось постоянно сдавать внаем. Известно, что поочередно в нем жили московский купец Иван Болховитинов, купец греческого происхождения Метакса и нежинский грек Георгий Горголи, который за свой счет произвел ремонт палат.

События Отечественной войны 1812 года по существу не затронули монастыря. В нем, по счастью, поместился французский провиантмейстер, прежде состоявший на русской службе и потому с уважением отнесшийся к монастырскому достоянию. После ухода французов в Знаменском монастыре некоторое время жил архиепископ Августин. При этих обстоятельствах удалось даже полностью сохранить монастырский архив, который был помещен в нишах ризницы и заставлен тяжелыми, неподъемными шкафами.

Ремонт монастыря после Отечественной войны носил поверхностный характер. Комиссия, занимавшаяся восстановлением Москвы, запретила какие бы то ни было достройки и перестройки. В этом отношении архитекторам пришлось противостоять архимандриту Аристарху, который в 1821 году хлопотал перед митрополитом Филаретом о сносе дома Романовых и его строительстве заново и на новом, более удобном месте.

Первым из императоров проявил заинтересованность Знаменским монастырем Александр II. В 1856 году последовало его распоряжение восстановить фамильное гнездо, открыв доступ в него как в музей.

Создание музея было поручено комиссии в составе председательствующего – князя И. А. Оболенского, директора Оружейной палаты А. Ф. Вельтмана, архитектора Ф. Ф. Рихтера, археологов И. М. Снегирева, Б. В. Кене и А. А. Мартынова. Не располагая еще данными о том, что здание построено как казенные кельи в конце XVII века и на подвале ХVI (документы об этом были обнаружены только в 1865 году), комиссия решила создать нарядный типологический боярский дом с надстроенным теремом.

Закладка состоялась 31 августа 1858 года в присутствии императора. "На закладке при входе на паперть государя встретил митрополит Филарет с напрестольным крестом в руке – вкладом матери царя Михаила великой инокини Марфы. При митрополите стоял придворный протодиакон с кадилом патриарха Филарета Никитича. Под сенью хоругвей оба иеромонаха держали в руках храмовый образ Знамения Богородицы, родовой бояр Романовых, царское моленье Михаила Федоровича.

Братский корпус. Фото XX в.

Рубль Елизаветы.

В приготовленное место для закладки государем и августейшей фамилией были положены новые и древние монеты, поднесенные членами комиссии по постройке. Так, И. Снегиревым были поданы на блюде серебряные и золотые монеты чекана 1856 года, в память коронования государя, – год, в который повелено возобновить романовскую палату; А. Вельтманом – золотые и серебряные монеты 1858 года, в свидетельство действительного начала работ для обновления этого древнего памятника; Г. Кене – золотые и серебряные монеты времен царя Михаила Федоровича в память того, что в означенном доме родился и возрос этот государь, первый из поколения Романовых; известным нашим археологом архитектором А. А. Мартыновым – серебряные монеты царствования Иоанна Грозного как свидетельство, что здание было построено при этом государе.

Возобновление палаты было окончено 22 августа 1859 года, и она освящена в этот же день в присутствии государя императора. Древняя боярская палата была построена в четыре этажа: первый, подвальный этаж, или так называемое в древности погребье с ледником и медушею; второй, нижний этаж, или подклетье с людской, кладовою, приспешнею, или поварнею; третий, средний этаж, или житье с сенями, девичьею, детскою, крестовою, молельною и боярскою комнатою; четвертый, где находятся вышка, опочивальня и светлица.

Все комнаты внутри были убраны старинными предметами или сделанными по старинным образцам. На восточной стороне палаты в среднем жилье выступает висячее крыльцо, или балкон, глядельня. Над ним в клейме – герб Романовых; под ним в нише – надпись на камне, начертанная уставною вязью, гласящая, при ком и когда начата и окончена постройка". Так описывает эти события М. И. Пыляев в «Старой Москве».

Выполняя царское указание, комиссия придала комнатам музея особенно богатое и не имеющее отношения к XVII веку оформление в виде новых изразцовых печей, паркетных полов, парчи с царскими вензелями, которая была изготовлена специально для обивки стен. Свод главной палаты получил роспись, а в окна вставлены зеркальные стекла. Кроме того, архитектор Ф. Ф. Рихтер, подражая строительным приемам XVII столетия, не только соорудил чердак, но и поставил со стороны двора новое крыльцо, а над зданием соорудил новую кровлю. Из очень простого по планировке здания кельи превратились в сложное сооружение. И если говорить о его исторической ценности, то это прежде всего первый образец, или один из первых, русской реставрации в ХIX столетии. Ныне существующая в доме экспозиция представляет детали боярского быта, хотя до сих пор нельзя сказать, чтобы ученые имели о нем достаточно полное представление.

Палат в Москве было много, разных и в чем-то одинаковых – стиль времени всегда отчетливо выступает в перспективе прошедших лет, – но всегда бесконечно далеких от пресловутого теремного колорита.

Когда палата больше по размеру, каждая стена решается по-своему: на одной сукно, на другой тронутая позолотой и серебрением роспись, на третьей кожа. Появляются здесь в 1670-х годах и обои. Первые! За отсутствием западного товара их имитировали на грунтованных холстах (например, «обрасцы объярей травчетых»), которые натягивались на подрамники, а затем уже крепились на стенах.

Но обивка служила главным образом фоном. На стенах щедро развешивались зеркала, которые только в личных комнатах еще прятались иногда в шкафах, иногда задергивались занавесками. Никакой симметрии в их размещении не соблюдалось. Размеры оказывались разными, рамы – и простыми деревянными, и резными золочеными, в том числе круглыми, и черепаховыми с серебром – отзвук увлекавшего Европу стиля знаменитого французского мебельщика Шарля Буля, и сложными фигурами, как, например, «по краям два человека высеребрены, а у них крыла и волосы вызолочены».

Зеркала перемежались с портретами, пока еще только царскими, гравюрами – «немецкими печатными листами» и картами географическими – «землемерными чертежами» на полотне и в золоченых рамах. Из-за своей редкости гравюры и карты ценились наравне с живописью.

Так же свободно и так же в рамах развешивались по стенам и «новомодные иконы». Были среди них живописные на полотне, были и совершенно особенные – в аппликативной технике, когда одежды и фон выклеивались из разных сортов ткани, а лица и руки прописывались живописцем.

Петр I.

Потолки тоже составляли предмет большой заботы. Если их не обтягивали одинаково со стенами, то делали узорчатыми. «Подволока» могла быть «слюденая в вырезной жести да в рамах». Иногда слюда в тех же рамах заменялась все еще дорогим и редким чистым стеклом.

Но в главной парадной комнате на дощатый накат потолка натягивался грунтованный, расписанный художником холст. Одной из самых распространенных была композиция с Христом в центре, по сторонам которого изображались вызолоченное солнце и посеребренный месяц со звездами, иначе «беги небесные с зодиями (знаками Зодиака. – H. M.) и планетами».

В живописную композицию старались включать и люстру, называвшуюся на языке тех лет паникадилом. Люстры часто были по голландскому образцу – медные или оловянные) реже хрустальные с подвесками. Встречались и исключительные паникадила: «…в подволоке орел одноглавой, резной, позолочен; из ног его на железе лосевая голова деревянная с рогами вызолочена; у ней шесть шанданов (подсвечников. – Н. М.) железных, золоченых; а под головою и под шанданами яблоко немецкое писано».

Но и такого многообразия форм и красок в жилой комнате казалось мало. В окна местами вставлялись цветные стекла, «стеклы с личины» – витражи, а за нехваткой витражей – их имитация в виде росписи по слюде. Именно такая расписная слюда украшала окна спальни маленького Петра I.

Заметные перемены происходили и в отношении мебели. Сундук должен был уступить место шкафу – в XVII столетии от него уже отказываются все страны Западной Европы, кроме Голландии, скамьи, лавки – стулу. И вот столовая палата. Обычная. Одна из многих. Стулья, «опрометные» скамьи, несколько столов – дубовых и «под аспид». Пара шкафов под посуду и парадное серебро. Непременные часы, и не одни.

Остальные подробности зависели уже от интересов и увлечений хозяев – «большая свертная обозрительная трубка», птичьи клетки в «ценинных (фаянсовых. – Н. М.) станках», термометр – «три фигуры немецких, ореховых; у них в срединах трубки стеклянные, а на них по мишени медной, на мишенях вырезаны слова немецкие, а под трубками в стеклянных чашках ртуть». Во многих зажиточных московских домах посередине столовой палаты находился рундук (возвышение. – Н. М.) и на нем орган. Встречались также расписанные ширмы – свидетельство проходивших здесь концертов или даже представлений.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 68
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тайны московских монастырей - Нина Молева бесплатно.
Похожие на Тайны московских монастырей - Нина Молева книги

Оставить комментарий