Миллиардер. Ледовая ловушка - Елена Кондратьева

– Голосом старого педераста? – усмехнулся Андрей. – Нет уж, ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай. Сейчас припрутся какие-нибудь журналистки, а потом скандал в газете. «Невинные забавы молодых олигархов». Эх, боцман, дурак ты, и шутки твои дурацкие…

Он ошибся. Девушки, подошедшие к их столику, не были журналистками – это стало ясно по их бейджикам. У худенькой блондинки в бежевом деловом костюме на бейдже было написано «Анна Токарева, Институт биологической медицины», бейдж ее спутницы, одетой в черную узкую юбку-карандаш и белую блузку со стоячим воротником, извещал, что она Ева Казанцева из Института развития человека. Анна, смущаясь, начала бормотать что-то о том, что она не хотела причинять никому беспокойства, но Ева ее перебила.

– Просто Аня у нас Маша-растеряша, вот и все. Спасибо, мальчики, что не прикарманили игрушку.

«Мальчики» переглянулись, едва удержавшись от того, чтобы не захохотать в голос.

– Да, конечно, большое спасибо, – пролепетала блондинка. Ева потянула ее за рукав.

– Ну, все, пошли, не будем мешать занятым людям.

Чернецкий поднялся из-за стола, галантно подвинул девушкам два плетеных кресла.

– Не торопитесь, девочки! Мы с другом с удовольствием угостим вас шампанским. Правда, Андрей?

Он явно забавлялся, вспоминая студенческие времена. Гумилев не любил незнакомых людей в компании, но девчонки вроде бы не выглядели хищницами из породы «охотниц за олигархами». Просто молоденькие аспирантки или новоиспеченные кандидаты наук, каким-то чудом получившие приглашение на закрытую конференцию. По нынешним временам редкость: молодежь не слишком охотно шла в фундаментальную науку, и HR-департамент компании Гумилева с трудом отыскивал подходящие кадры среди выпускников вузов. «Любопытно поглядеть, что они из себя представляют», – решил Андрей и согласно кивнул.

Ева и Аня, как и полагается приличным девушкам, поломались, но потом все же согласились выпить с симпатичными молодыми людьми – но не шампанского, а всего лишь кофе. Андрей и Петр продолжали дегустировать односолодовый шотландский виски, и, может быть, именно из-за этого разговор за столиком тек легко и непринужденно.

Как любой состоятельный и вдобавок привлекательный мужчина, Андрей привык к избыточному женскому вниманию. То, что в начале его восхождения казалось сверкающим призом: ты богат, а значит, любая девушка может стать твоей – в действительности обернулось довольно серьезной проблемой. Красавицы модельной внешности наперебой демонстрировали желание оказаться с ним в постели, соревнуясь в умении стильно одеться и поддержать светскую беседу. При этом каждая старалась подчеркнуть свои особые достоинства – умопомрачительную длину ног, размер и форму бюста, мягкость подправленных силиконом губ. Ничего плохого в этом, разумеется, не было. Плохо было то, что каждая из них хотела быть с Андреем не потому, что он нравился ей как мужчина, а потому, что он был миллионером (в те времена Гумилев еще только готовился к тому, чтобы заработать свой первый миллиард). И даже против этого Андрей не имел бы никаких возражений – в конце концов, любая девушка мечтает о бриллиантах и дорогих машинах, – если бы в какой-то момент ему не стало ясно, что для красоток, старательно изображающих пылкие чувства, в принципе все равно, с кем просыпаться утром – с ним, с Чернецким, с пожилым «бокситным королем» Урала Сундуковым или даже с горбатым владельцем сети фармацевтических предприятий Брумелем. Принципиальным для них был запах богатства, который они чуяли лучше, чем вышедшая на тропу рысь чует свежую кровь.

Еще хуже было то, что многие девушки ставили своей целью во что бы то ни стало выйти замуж за олигарха. Это был целый бизнес, включающий в себя сводников, информаторов, владельцев баз данных, специалистов по подстроенным «как бы случайным» встречам, частных детективов, шоферов, охранников, массажистов, шантажистов и тому подобных людишек, кормящихся крохами, падающими со стола сверхбогачей. Зная о существовании таких профессиональных «охотниц», Андрей поневоле начинал сомневаться в каждой новой знакомой. Вот и сейчас: не была ли подстроена ситуация с мобильником заранее? Но откуда девушкам было известно, что приятели выберут именно этот столик? Правда, других свободных столиков поблизости не было, но ведь, если бы не желание сбежать от надоедливых журналистов, они могли бы остаться у стойки бара.

Так ничего и не решив, Гумилев принялся изучать оживленно болтающих с Чернецким подруг. То, что лидером в этом тандеме была Ева, сомнений не вызывало: яркая, заводная, с бедовыми зелеными глазами, она мало походила на человека, серьезно занимающегося наукой. Андрей плохо знал биологию, но кое-каких терминов у сотрудников своей биохимической лаборатории нахватался. Когда разговор зашел о новой технологии пересадки стволовых клеток, он воспользовался этим обстоятельством и задал Еве несколько коварных вопросов.

К его удивлению, Ева не только с ходу ответила на все вопросы, но и тактично дала ему понять, что в этой сфере знания он является полным дилетантом. «Ага, – подумал Андрей, – ну-ка, посмотрим, так ли ты хороша в других областях!»

Оказалось – хороша. Когда Андрей в очередной раз был вынужден признать свое поражение, Ева засмеялась и сказала:

– Андрей, ну почему вы все время стараетесь выглядеть умнее, чем вы есть? То, что к науке вы не имеете никакого отношения, видно невооруженным глазом. Вы и ваш друг, наверное, из этих, – она показала пальцем в потолок, – из спонсоров, да? Ну так зачем же прикидываться?

– Вот, – засмеялся Чернецкий, – Андрюха, приложили тебя! Не в бровь, а в глаз!

Гумилев тоже улыбнулся, не желая показывать, что ирония Евы его задела.

– Вообще-то я считаюсь неплохим специалистом в области интеллектуальных технологий.

– Зачем же вы оправдываетесь? – поддразнила его Ева. – Я же не говорила, что вы вообще ни на что не годны, кроме манимейкерства. Просто научников хорошо видно со стороны.

– Вы тоже не слишком похожи на синий чулок, – буркнул Андрей.

– Мы – специалисты новой формации, – Ева подмигнула подруге. – Вот, например, Аня – специалист по метилированию ДНК. Точнее, по ДНК-метилтрансферазам. Таких, как она, в России три человека.

– Пять, – робко проговорила Аня.

– Пусть пять. Как бы то ни было, эксперты такого уровня – это золотой фонд страны.

– А какой толк в этом мелировании? – ухмыльнулся Чернецкий. – Оно вообще кому-нибудь, кроме этих пятерых, интересно?

– Не мелировании, а метилировании, – Ева перегнулась через стол и взяла ладонь Чернецкого своими тонкими пальцами. – Вот смотрите, Петр. Сейчас вы молоды, здоровы и богаты. У вас сильные руки с хорошей кожей. Но представьте, что через сорок лет вы состаритесь. Увы, это неизбежно. Мышцы ваши станут дряблыми, кожа покроется старческими пятнами и складками…