Четыре реки жизни - Виктор Корнев

После Братска и армии многие знания порастерялись, хотя и готовил "стариков" для поступления в ВУЗы, консультировал по математике и физике. Реалии жизни заставили отступиться от науки - возраст, пять лет потеряно. Напутствие Сербуленко на выпускном вечере в техникуме: "Володе надо идти в науку" не выполнил, оказался слабее.

Пришлось работать и учиться. Женился, появился ребенок. Вечная нехватка, борьба за нормальное существование, заставили плыть по течению жизни, барахтаясь в ней, как все, перечеркнув радужные юношеские мечтания. Лишь изредка, слегка приходилось корректировать направление, чтобы не выкинуло на берег.

Удивительно, но в конце-концов пришлось поработать и во ВНИИ атомного машиностроения, и отдать более двадцати лет бывшему "Средмашу", т.е. слегка прикоснуться к Курчатовскому делу. Да и жизнь заканчиваю не где-нибудь, а как и загадывал в юности - в Дубне. Даже труба реактора видна из моего окна, а на лыжах хожу по кругу, невдалеке от кольца синхрофазотрона. Вот так сложилась судьба.

***

Глава 10. Поход на Вихоревку.

Скоро закончится месяц, как я прибыл в Братск, по распределению из техникума. Уже начал работать на ремзаводе, поселился инженерном общежитии, стал знакомиться с людьми, работой, изучал и осматривал непривычную таежную округу. Сибирская тайга оказалась более разнообразной и не такой дремучей, чем в видениях с далекого Урала. Покорила мощь Ангары и громада водного пространства моря. Водохранилище начало заполняться и вода наступала на берег с каждой минутой. Еще вчера ты лакомился здесь мелкими сухими ягодами низкорослой малины, а сегодня эти ягоды краснеют под водой.

Необычное зрелище, посреди глубокого залива виден зеленый островок, образованный торчащими из-под воды верхушками сосен и берез. Ажурные листья проглядывают сквозь двухметровую толщу прозрачной, зеленоватой ангарской воды.

Но больше всего меня удивили громадные комары на Ангаре, в полтора раза больше наших, уральских, хотя и тех тщедушными не назовешь. Даже я, закаленный на ночных рыбалках, не всегда выдерживал их болезненные буровые установки. А вот мошка была обычной и не очень многочисленной. Да уже наступали утренние холода и вся эта мелкая вредная живность доживала свои последние дни.

Освоив и изучив ближайшую округу в радиусе около трех километров от общежития, загорелся идеей побывать на речке Вихоревке. Согласно карте, что висела на стене у соседа по комнате, она находилась километрах в 15-20 севернее нашей комнаты. Для меня, не знающего усталости при ходьбе, такой маршрут, раз плюнуть. Будучи с детства дикарем-одиночкой, решил в поход идти один, хотя и предупредил соседа по комнате. Восемнадцать лет, сил и здоровья выше крыши, амбиций еще больше. Решил отправиться на два дня, в пятницу выйду, а воскресенье к вечеру вернусь.

Достал свой старый рыбацкий вещмешок, засунул туда грамм двести сала, несколько картофелин, 2 буханки хлеба, 3 вареных яйца, два десятка сахара-рафинада и карамелек. Соответственно лук, соль, пачку "Севера" и спички. Что-то завернул в свитер, что-то засунул в шерстяные запасные носки, обмотал газетами, а сверху большим куском полиэтилена. Кольца, катушка с жилкой и коробка с крючками и блеснами из мешка никогда не вынимались и всегда были готовы к рыбалке. Для плота приготовил несколько метров тонкой, но прочной, неломающейся проволоки от ЛЭП. Нож, кинжал и старый походный топорик также всегда были в моем мешке, как и большая кружка с НЗ: бинтом, йодом и куском лейкопластыря, все из старых запасов. Зная свою неприхотливость, воду, как обычно не стал брать, иду-то к реке.

Плотно пообедав, отпросился с работы и уже после двух часов дня я бодро шагал по дороге на север по направлению к лесу. Было довольно тепло, самодельная штормовка с капюшоном, развевалась на ветру обнажая загорелую грудь, а недавно купленные кеды, оставляли запоминающийся рисунок в пыли на обочине дороги. Фуражка за ненадобностью покоилась в пузатом заплечном мешке, моток проволоки обвивал поясницу и издалека напоминал стильный ремень. Еще яркое солнышко било в левый глаз, а легкий ветерок тоже дул с запада, погоняя редкие ленивые облачка по синеве неба.

Через полчаса дорога свернула на запад, а я по бездорожью отправился на север. Туда мой маршрут, через сибирскую тайгу на речку Вихоревку, левый приток Ангары. Наверное, из-за того, что вырос на малых реках, меня к ним больше влекло, они были мне знакомее, роднее. Я их лучше понимал и они мне платили большим уловом рыбы. Поэтому, живя рядом с большим Братским водохранилищем и Ангарой я и отправился на поиски незнакомой мне Вихоревке, увидев ее на карте.

Местность напоминала предгорья Урала, холмистые лесные сопки, то тут, то там вставали на пути и заставляли петлять. Лес, преимущественно величавые сосны, мрачные ели и стройные пушистые лиственницы. Часто попадались высоченные тонкие березы.

Длинный, предлинный гибкий березовый ствол, с практически незаметной конусностью и, лишь на самом верху, желто-зеленая шапка листвы. Недавно показывали по ТВ, как оплодотворенная яйцеклетка прирастает к стенке матки – очень подобная модель. Удивляет единство конструкций в живой природе.

Через час пути по тайге, все чаще и чаще стали встречаться буреломы и завалы из обгорелых деревьев. Сначала я старался их обходить, а когда они стали попадаться сплошными громадными массивами, ничего не оставалось делать, как идти напролом. Или перелазить через завалы, или пролезать под ними. Довольно изматывающее занятие, этот ход с препятствиями.

Обгорелые деревья стояли наклонившись почти до земли, лежали друг на друге и тогда приходилось пробираться под ними, выбирая щели. Но были и непроходимые завалы, их я обходил стороной, делая лишние сотни метров. Никакой красоты вокруг, одни черные следы человеческого варварства. Весь измазавшийся, уставший от бесчисленных нырков и пролезаний в щели, прыжков по поваленным деревьям, где-то через три часа пути я решил осмотреться и отдохнуть. Выбрал сопку повыше, залез на раскидистую не очень чумазую сосну начал всматриваться по направлению на север. Увы, везде простиралась гарь и лишь строго на западе едва замечался свободный участок. Отдохнув, туда я и отправился.

Красное солнце неумолимо садилось в сгущавшие на западе тучи. Надо было искать ночлег. Через полчаса наконец-то выбрался из гари. Сразу стало полегче на душе, но идти по темноте искать речку, посчитал напрасным занятием. Впереди еще два дня, никуда она не денется от меня. Конечно, хорошо бы умыться, да попить чайку, но получай турист за самонадеянность. Надо было брать воду отправляясь в поход. Нашел подходящую сосну, срезал несколько веток кустарника, затащил их наверх, переплел их с ветками сосны и скрепил проволокой - вот и готово гнездо для ночлега в незнакомом месте, попробуй, найди меня. Наверное так ночевали наши древние предки, тебе с высоты все видно, а тебя никто не видит и никто не чувствует запахов, особенно самый страшный зверь-человек.

Волки, медведи и рыси в эту пору еще сыты и не представляют угрозы, особенно днем. Только не появляйся перед ними внезапно. Один человек, особенно днем, тоже не страшен - под часами заточка. А вот два и более человек, тем более ночью, от этих надо уносить ноги и не показываться. Поэтому, прежде чем залезть на ночевку, делаю быструю пробежку с резким поворотом и выжидаю в десяток минут. Тишина, еще один такой же маневр в противоположную строну. Обычно этого достаточно, чтобы идущий по следу за тобой, выдал себя. Лишь после этого можно осторожно идти к своему дереву и спокойно, но чутко спать.

Устроившись в гнезде, слопал кусок сала и лучок, пососал карамельку, пожалев, что не взял воду. Хорошая фляжка получается из флакона из-под одеколона "Шипр", но уж долго надо кипятить ее в соде, чтобы отбить запах. Вот почему я без воды. К реке иду! Никакого чувства страха, одиночества, лесных леших и приведений я никогда не испытывал и не испытываю до сих пор. Просто надо оберегать свою психику от фильмов и книг, где авторы с больным воображением повествуют об этой выдуманной ими дури. Перед сном минут пятнадцать прислушиваешься к шорохам и звукам вокруг.

Вот протяжно заскрипело от порыва ветра дерево, какая-то потревоженная птица вскрикнула вдалеке, сухая ветка упала от прыжка белки или другого малого зверька. Зверье человека чует по запаху и лишь человек ночью слепой и беспомощный, видно давно он потерял это чувство. Зато у него есть оружие, за поясом топорик, в кармане нож, на полутораметровой палке привязан кинжал, чем не пика. А метать топорик и пику я научился с детства. Попробуй, сунься к такому!