Стелла искушает судьбу - Ирина Львова

— А ключи? Зачем ты меня запер?

— Они в кармане твоей старой шубы.

— А сапоги? Почему ты не хотел, чтобы я выходила на улицу?

Он усмехнулся:

— Во-первых, я только сейчас сообразил, что они у тебя одни. Надо было туфли взять… А во-вторых, в пакетиках-то пошарь! Вот уж не думал, что ты настолько равнодушна к красивым тряпкам.

— Я? К тряпкам? Поч-чему равнодушна? — Рита ничего не понимала.

— Вот здесь, — он устало вздохнул, — твой новый гардероб. Я сегодня весь день носился как полоумный, чтобы все подобрать. Мой зам по маркетингу не может плохо одеваться…

— Что?

— Я тебя на работу устроил. Так что извини, и трудовая, и диплом — в отделе кадров.

Рита поставила туфельку на палас и обулась.

— Вещи мне твои нужны были, чтобы не ошибиться в размерах. Только, я думаю, они тебе больше не понадобятся, и предлагаю отдать их Мишкиной соседке. Она одна двух девок растит. Трудно.

— Все? — подавив смущение, пролепетала Рита.

— Нет, ну, кое-что, конечно, придется просто выбросить… — пожал плечами Влад.

* * *

Спрятав лицо в пушистый белый мех, Рита стояла перед зеркалом в прихожей. Песцовая коротенькая шубка-колокольчик казалась ей шедевром портновского мастерства, а высокие сапоги на шпильках с вышивкой и инкрустациями на голенищах — произведением искусства. Честно говоря, она не верила, что в них можно ходить не только по паркету.

Она успела бегло осмотреть содержимое кофра и многочисленных пакетов. Там было все — от косметики и украшений до пеньюара и розовых тапочек с помпонами. Деловые строгие костюмы и блузки, несколько пар туфель, еще одни сапоги — коротенькие, без каблука, джинсы, свитер, кожаная курточка, вечернее платье с открытой спиной из текучего блескучего белого материала… Словом, чего там только не было.

Почему-то Рита почти не удивилась. К ней вернулась уверенность в том, что она попала в сказку, и она решила принимать все как должное… пока сказка не растает, превратившись в дым.

Влад уже вернулся от соседки и бросил на пол в прихожей дорожную сумку, в которой вынес Ритины старые тряпки (на ее взгляд, не такие уж старые и не такие уж плохие, но, разумеется, не идущие ни в какое сравнение с теми, что принес вихрем ворвавшийся в ее жизнь рыцарь), а она все еще стояла перед зеркалом.

— Нравится? — спросил он, легонько прикасаясь к плечам Риты.

Она только кивнула. Их глаза встретились в обманчивом туманном стекле старого зеркала; казалось, между ними протягиваются таинственные нити, связывая их, толкая друг к другу; пространство Зазеркалья мутилось, кружа головы, навевая неясные, но волнующие видения…

— Ой! — воскликнула Рита, сбрасывая шубу на руки Влада. — Отбивные! Ты же голодный!

В конце концов, здравый смысл всегда оставался при ней.

* * *

— Ты изумительно готовишь! — не уставал восхищаться Влад, и это радовало Риту, хотя она прекрасно понимала, что он преувеличивает, — приятно было обнаружить в нем слабость, свойственную обычному человеку. Его идеальность просто сбивала с толку и вызывала подозрения, которые Рита старательно в себе глушила. Ей было страшно стыдно за устроенный спектакль — с визгом и угрозой физической расправы.

— Слушай, — сказала она. — Я на таких каблуках по улице ходить не смогу. Можно я полусапожки завтра надену? Я ведь и дороги не знаю. Вдруг опоздаю на работу? Как-то неудобно в первый день…

Он засмеялся:

— С ума сошла — полусапожки с деловым костюмом! Ты не волнуйся: завтра ровно в половине девятого у тебя под окном будет стоять машина. Синяя «шестерка». Шофера зовут Сережа.

Рита присвистнула:

— Круто!

— Все мои замы пользуются услугами водителей, несмотря на то что имеют свои машины. Так удобнее.

— А ты?

— А я люблю водить машину. Впрочем, иногда я тоже пользуюсь… Ладно, расскажи, что поделывала? Наверное, все фильмы пересмотрела?

Рита покраснела, решив, что он отнес ее приступ неуемной подозрительности к тому, что она посмотрела слишком много детективов. Впрочем, отчасти так оно и было. И тут она вспомнила!

— Влад, там есть кино… М-м… «Сэвен ер ич»…

— Так, английский на грани фантастики. Ну да ничего, подучишь.

— У меня способностей нет. Но я о другом… Там актриса…

— Как это о другом? — нахмурился Влад. — Со вторника на курсы пойдешь! Как ты с иностранцами общаться собираешься? Способностей нет! Чушь какая.

— Пойду, пойду. Только скажи, что там за актриса? Она так на мою сестру похожа! Жуть просто.

— Какая? Блондинка? — Глаза Влада затуманились.

— Ну да. Стриженая. Но не очень коротко.

— Хм. Ты никогда не обращала внимания на то, как внешность человека влияет на его судьбу?.. Вернее… Как бы тебе объяснить? Вот, допустим, я знал человека хорошего, честного, встречаю похожего на него и уже знаю: он не подведет. Или наоборот — знал негодяя, вижу похожего, и — можно быть уверенным — жди беды. То есть на внешность накладывает отпечаток характер, а характер — компас судьбы…

— Ну, Влад! — перебила его Рита. — Я тебе про сестру, а ты мне про судьбу! Где имение, а где наводнение? Ты скажи, как ту актрису зовут, я Стелке напишу, пусть посмотрит какой-нибудь фильм с ней. Это же надо — такое сходство!

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты ошибалась. Потому что ту актрису звали Норма Джин Бейкер…

— А-а, — вновь перебила его Рита, — неизвестная… Жаль.

— Никогда не перебивай старших, — усмехнулся Влад. — Ее звали Норма Джин Бейкер, но весь мир знал ее как божественную Мэрилин Монро.

* * *

Артисты групповки, сбившись в кучу, наблюдали, как к дому отдыха «Сорокино» подкатывают один за другим автобусы, забитые массовщиками. Возле главного здания усадьбы высился огромный киносъемочный кран с «гнездом» на верхушке.

Светлана Ивановна вкупе с режиссером и новым директором — молодой яркой полной брюнеткой — атаковали администрацию, представители которой не желали пускать ненавистных киношников дальше ступеней парадной лестницы. Дабы защитить грудью многострадальный дом отдыха, ко входу высыпал весь персонал, впрочем, обслуга, в отличие от администрации, не столько защищала, сколько любопытствовала. Не помогло даже вмешательство супергероя — Андрея Огульникова, его встретили куда более благосклонно, однако тем не менее просьбам не вняли.

Наконец, видимо осознав тщетность своих усилий, режиссер гордо удалился по направлению к крану, где его ждал укутанный, как бегущий из Москвы наполеоновский солдат, оператор Егор с термосом в руках и помреж Таня, курившая сигарету за сигаретой, не выпуская хлопушки из рук. Светлана Ивановна же побежала к своим подопечным.

— Холодно, — пробормотала Стелла, постукивая ногой о ногу. К счастью, Ирина «утеплила» девушку насколько смогла и даже заставила обернуть ноги газетами, что, как ни странно, действительно помогало.

— Сейчас будет жарко, — мрачно отозвалась Ирина, с опаской поглядывавшая на толпы буйных массовщиков, извергаемых разъятыми пастями шикарных «Икарусов».

— То ли еще будет, ой-ей-ей! — пропел никогда не унывающий Новиков, сверкнув железным зубом, а Людмила Васильевна зябко повела плечами. Ее встревоженное лицо казалось бледным и измученным.

— Ох, Ира, не пугайте меня, — попросил Вячеслав Григорьевич. — Я и сам боюсь… Да и Людмиле Васильевне нездоровится…

Два Валерия — Романов и Черняев — молча, с завидным упорством, достойным лучшего применения, утаптывали поблизости снег.

— Ир, а почему они на «Икарусах», а мы… — Стелла замялась, — на таком драндулете?

— Потому что у них бригадиры, а у нас Свет-Ванна, — буркнула Ирина и отбросила недокуренную сигарету.

— Что Светлана Ивановна? Опять Светлана Ивановна? — возмутилась Комова, материализовываясь перед носом Ирины. — Ну быстрее, быстрее! — поторопила она, оглядываясь на изгнанных ею из автобуса Збарскую и Извекову. — Ох, Ирина, что за вид? Где твоя шуба?

— Она вам уже надоела? — ядовито поинтересовалась женщина, которая предусмотрительно надела старенький, видавший виды полушубок. — А мне еще нет.

Светлана Ивановна неопределенно хмыкнула, но, видимо, решила не заострять.

— Так, выстраиваемся цепочкой. Расстояние — метров пять. Ближе друг к другу не подходить! — скомандовала она. — Вас, привилегированных пациентов, сметает толпа жаждущих справедливости простых людей. Расправляется с Доктором. И… Все свободны. — На лице ее сияла улыбка удава, тщетно старающегося притвориться кроликом. — Все не так уж страшно, Ирочка! Только… Друг друга не защищать! А то знаю я вас…

— Покалечат же, — уныло пробормотал Черняев, который хрупкостью телосложения вовсе не отличался.

— Ну, Валера, ты же такой богатырь!

— Свет-Ванна! А женщины? Хоть та же Збарская?