Каратель. Том 3: Обитель мира (СИ) - Глебов Виктор

— Да и времени мало, — добавил Рей Фолнер. — Нам нужно точно знать, где находится супертрансактор.

Седов кивнул.

— Флот Содружества сильнее, — сказал он. — И теперь, когда федералы научились защищаться от действия трансакторов, у них будет преимущество. Пока наши учёные будут искать средство обойти ограничение, наложенное ксенами, корабли Содружества могут успеть отбить у нас ключевые хабитаты и снова закрепиться на них.

— И вы думаете, что ксены скажут вам точное местонахождение супертрансактора? — Макс еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Джон, — Седов слегка подался вперёд. — Ничего, если я буду называть тебя так по старой памяти? Нет? Хорошо. Так вот, я понимаю, что наш план кажется тебе неосуществимым и глупым, но это единственное, что нам остаётся. Как я уже сказал, мы пригрозим сбросить аннигиляционную бомбу на Европу, если ксены откажутся поделиться с нами информацией. Возможно, они блокируют наши устройства, и у нас ничего не выйдет. Тогда мы, естественно, отступимся. Но наш долг попытаться, ты согласен?

— Нет, господин Президент. Я считаю, что не стоит злить ксенов, тем более, что они наверняка смогут уничтожить трансактор, если не захотят, чтобы он достался людям.

— Это только предположение. Мы рискнём, — в голосе Седова прозвучал металл.

— Дело ваше, — сухо отозвался Макс.

— Не только наше, Джон. После того, как мы захватим Гималию и Ио, именно ты отправишься на Европу, чтобы вступить в переговоры с ксенами. Тебя будут сопровождать Рей Фолнер и отец Эбнер.

— Почему я?! — Макс был крайне удивлён.

Слова президента застали его врасплох: он никак не ожидал, что его задействуют таким образом.

— Это не обсуждается, — Седов медленно покачал головой. — Полетишь ты.

— Хорошо, пусть я. Но почему выбрали меня? Это я могу узнать? — Макс постарался подавить раздражение.

— Потому что… тебя мне не жалко, — ответил Седов холодно, глядя ему в глаза.

— Как и Рея, да? — Макс кивнул в сторону Фолнера.

— Брат Рей сам вызвался для этой миссии. А рядом с тобой должны быть надёжные люди.

— Ясно, — Макс усмехнулся. — Разве для переговоров с ксенами не достаточно его и отца Эбнера?

— Мы теряем время на бесполезные разговоры, — поморщился Седов. — Оставим эту тему. Я сказал, хватит! — повысил он голос, видя, что Макс хочет что-то сказать. — Отправляйся с полковником Нороковым в лабораторию. Там тебе сделают операцию по вживлению чипа контроля, — Седов придвинул к себе блокнот, давая понять, что разговор окончен.

Нороков поднялся с дивана и подошёл в Максу. Рей Фолнер остался сидеть, глядя в сторону.

— Идёмте, — сказал Нороков, кладя руку Максу на плечо.

Макс поднялся и направился к двери. Он чувствовал злость: с ним снова обращались, как с марионеткой, и не скрывали этого. Что ж, он для того и сдался республиканцам, чтобы узнать, что у сепаратистов на уме. Это даже удачно, что его отправят на Европу, и он получит возможность всё увидеть своими глазами. Вот только оставят ли его в живых после переговоров? В этом Макс сильно сомневался. Значит, нужно будет связаться с Чрезвычайным Отделом сразу после их окончания. Успеют ли федералы вызволить его? И, главное, захотят ли? Макс не испытывал иллюзий относительно ЧО и понимал, что Камальев и Вэллан легко пожертвуют им, если понадобится. «Сам за себя! — мысленно произнёс Макс фразу, которую в последнее время сделал своим девизом. — Сам за себя».

Глава 24

Макс стоял перед клеткой, в которой расхаживал бенгальский тигр — вымершее животное, восстановленное по образцам ДНК. Зоопарк Вифлеема славился такими «экспонатами». Помимо существ, исчезнувших в течение девятнадцатого — двадцать второго веков (до того, как вымирающие виды начали всерьёз сохранять), он мог похвастаться даже некоторыми доисторическими животными: трицератопсами, дейнонихусами, мезозаврами, ихтиозаврами, тираннозаврами, циногнатусами, инностранцевиями, лабиринтодонтами, некоторыми панцирными рыбами, археоптериксами и даже двумя диплодоками, содержащимися в сорокаметровых вольерах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После недавней операции слегка покалывало под кожей и время от времени подташнивало. Максу продемонстрировали на манекене, как действует чип контроля, и это не добавило ощущения комфорта. С подозрением относясь вообще ко всем имплантатам, Макс чувствовал себя несколько подавлено, зная, что под черепом у него находится бомба. Конечно, его уверили, что сама она не сдетонирует, но поверить в это окончательно и безоговорочно было сложновато. Время от времени Макс подносил руку к голове, словно забывая, что чип имеет микроскопические размеры, и будь он даже помещён под кожу, нащупать его было бы невозможно.

— Прекрасное животное, — проговорил Нороков, восхищённо наблюдая за тигром. — После войны надо будет сделать ему нормальный вольер вместо этой дурацкой клетки. Думаю, муниципалитет выделит средства.

— Вы интересуетесь судьбой животных? — спросил Макс, с удивлением взглянув на полковника.

— Почему нет? — отозвался тот, отходя от ограждения и направляясь к клетке с гепардами. — В мире осталось не так много настоящей красоты. Я имею в виду, созданной природой. Сохранить и преумножить её — одна из основных задач человечества.

— Но этим ведь и так занимаются, верно?

— Да, постольку поскольку. А я говорю о том, чтобы сделать сохранение животных и растений одной из первостепенных задач.

— Вы сказали «после войны». Вы уверены в победе Республики?

— Конечно. Как же иначе?

— В смысле?

— Я хочу сказать: зачем иначе воевать?

— Не у всех есть выбор.

— Я говорю не о солдатах, а о тех, кто начинает и прекращает войны.

— И вы из их числа?

Нороков неопределённо пожал плечами.

В этот момент справа зазвучала торжественная музыка. Засветилась точка общественного вещания. Над голографической платформой развернулось огромное изображение заставки какой-то телепередачи: на светло-голубом фоне медленно проявился золотой пентакль. Он начал вращаться под музыку, а потом заставка раздалась в разные стороны, и Макс увидел немолодого мужчину в коричневом френче с нашивками. На груди у него висели разные медальоны, и самым большим была пятиконечная звезда, усыпанная самоцветами.

— Кто это? — спросил Макс Норокова.

— Брат Марчелло, — ответил полковник. — Так он себя называет. Настоящее имя Юрий Келехсаев.

Мужчина на голограмме опёрся кулаками о кафедру и, подавшись вперёд, заговорил низким вкрадчивым голосом, в котором слышались властные нотки, свойственные людям, привыкшим внушать другим своё мнение. — Братья! Я рад приветствовать вас в этот светлый, значимый для всех нас день!

— Кто он такой? — спросил Макс, разглядывая грубые черты лица оратора: тяжёлый подбородок, набрякшие под водянистыми глазами мешки, кустистые брови, почти сросшиеся на переносице, дряблые щёки — похоже, брат Марчелло давно не посещал пластического хирурга и пренебрегал наноомоложением.

— Проповедник, — отозвался Нороков.

— И что он делает?

Полковник пожал плечами.

— Собирает паству, читает проповеди, собирает пожертвования. У него есть свой храм в юго-западном районе города. Он очень популярен.

— Ваш человек?

— Отчасти. Мы его подкармливаем, но близко к кормушке не подпускаем, — Нороков усмехнулся. — Нам не нужны у власти лишние люди.

— Нашему президенту открылось знание о могущественном оружии, которое сокрушает наших врагов! — надрывался тем временем брат Марчелло. — Это результат неустанных изысканий, наградой за которые стал дар высших сил!

— Что он несёт?! — Макс нахмурился.

— В основе пентаклизма, как вам должно быть известно, лежат оккультные ритуалы, отчасти связанные даже с древним религиозным течением, называемым Сатанизмом. Это учение противопоставляло себя официальной христианской церкви. Его последователи пытались обрести силу, власть и богатство путём заключения договора с повелителем тьмы. Многие известные люди тайно обращались к этому течению, известен даже случай, когда оккультизм пытались поставить на службу целому государству. Я говорю о фашистской Германии, или Третьем Рейхе, существовавшем в первой половине двадцатого века. Тогда был даже создан орден под названием Анненербе, занимавшийся изучением оккультных ритуалов и сверхъестественных возможностей человека. Фашистские вожди собирали экстрасенсов из разных стран в надежде на то, что они помогут им заключить договор с Сатаной и обрести власть над миром.