Контракт с подвохом: убить незабвенного (СИ) - Каренина Лина

— Для меня было неожиданностью то, что ты, Рейнсли, завёл роман с Сильваной, — Дроут сдержанно улыбнулся, посмотрев на них, — и ничего не сказал лучшему другу.

— А для меня было неожиданностью, что Сильви благополучно знакома с твоей милой подругой, Дроут, — Эммерсон усмехнулся. — Но я ведь не упрекаю её в этом. И вообще, у нас с мисс Дренслей всё серьёзно: через месяц мы планируем свадьбу.

— Свадьбу? — опешила я. Неужели Парвина, эта редкостная хищница, решила остепениться? Или это её новый план?

— Свадьбу? — вместе со мной удивился Фавиан. — Выходит, мой единственный холостой друг предаёт меня?

На это заявление Рейнсли лишь засмеялся:

— Фавиан, дружище, время идёт, а мы не молодеем. Рано или поздно каждый джентльмен станет женатым, даже ты.

Все официальности испарились, и теперь мы общались спокойно на разные темы, попеременно закусывая лёгкими блюдами и попивая вино из Рейнслинских погребов. Обсуждали последние новости, даже слегка затронули тему громкого ограбления "Айдерли", над которым мы с Парвиной понимающе и немного настороженно посмеялись.

— Да, говорят, те бойкие девицы задали жару охранникам, — с задором рассказывал Эммерсон. — Жаль, что нас там не было. Очень хотелось бы взглянуть!

— Это точно, — протянула Парвина, и мы переглянулись.

Фавиан, как я заметила, держался несколько настороженно. Я гадала: не из-за того ли это, что я наговорила ему про хищницу Дренслей, и теперь он беспокоится за своего друга? Или, быть может, считает меня лицемерной, что я продолжаю водить с ней дружбу? Как жаль, что я не могу залезть к нему в голову…

В который раз я ловила себя на мысли, что меня удивительно сильно волнует его мнение и отношение ко мне. Убедить себя в том, что это волнение оправдано практическим интересом, мне уже не удавалось. Я действительно была взволнована, и то, что он рядом, вызывало в груди то самое неясное чувство, которое до встречи с Дроутом было мне незнакомо. И снова меня посетили предательские мысли: "А что, если я провалю контракт? О нет… Тогда я должна буду Лису двадцать тысяч золотых… Да я в жизни столько не заработаю! Но если попросить у Фавиана в долг?.. Ну и дура же ты, Глориана. Ты не сможешь притворяться вечно, рано или поздно он тебя раскроет. И вряд ли можно надеяться, что он достаточно влюблён в тебя, чтобы так просто простить твой жестокий обман. У теня просто нет выбора…"

Я так глубоко ушла в себя, пока Рейнсли что-то долго и увлечённо рассказывал, что вздрогнула, когда моей руки, покоящейся на диване, коснулись тёплые пальцы Дроута. Я быстро вскинула на него растерянный взгляд: он смотрел на меня, и в янтарных отблесках его глаз я прочла немой вопрос. Наверное, мой задумчивый вид обеспокоил его… Я не переставала удивляться его чуткости. Кончики губ сами собой поползли вверх. Заметив это, Фавиан тоже улыбнулся. Мы вернулись к общему разговору, но я продолжала ощущать, как между нами происходит некая алхимия чувств, и надеяться, что это не просто мои догадки.

***

После десерта в виде превосходного бисквитного тортика с кремом беседа окончательно разладилась. Рейнсли с Парвиной, прилично выпившие, уже не стеснялись целоваться взасос: казалось, ещё чуть-чуть — и они устроят нам на этом диванчике страстное зрелище. Однако Фавиан, выпивший вроде бы столько же, казался абсолютно адекватным. Я же старалась пить поменьше: голова мне сегодня нужна трезвая.

Улучив момент, когда сладкая парочка напротив вновь сольётся в поцелуе, я придвинулась к Дроуту совсем близко и прошептала ему на ухо:

— Может, нам стоит оставить их наедине?..

— Что Вы предлагаете? — таким же шёпотом, пробравшим меня до мурашек, спросил блондин.

— Выйдем на крыльцо, подышим свежим воздухом, — ответила я. Он кивнул, мы поднялись и быстренько смылись.

Ясная свежая ночь вновь окутала Аплтон. Ночной, он казался мне более каким-то домашним и уютным. Я подловила себя на мысли, что даже хотела бы жить здесь…

Фавиан достал сигару и закурил, а я обхватила плечи руками: ночной ветерок неприятно ударил по ним холодком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Снова Вы без накидки, Варрия, — затянувшись и выдохнув дым, произнёс Дроут. — Сейчас довольно прохладные ночи. Вам всё же не стоит быть такой самонадеянной, что кровь Севера спасёт Вас от любых холодов. Ну же, идите сюда, я постараюсь согреть Вас.

Я покорно подошла, не говоря ни слова. Его горячая рука обхватила мою талию и притянула к мощному телу. Я прижалась: Фавиан действительно был очень тёплым и сразу же согрел меня, прогоняя холод. Ощущение блаженства и безопасности охватило меня: никогда ещё я не чувствовала себя так хорошо. Предавшись этому чувству, я опустила голову Дроуту на плечо и закрыла глаза, вдыхая дорогой сигаретный дым. Через пару секунд прозвучал его голос:

— Я заметил, какие-то мысли тяготят Вас, Варрия. Вы хотели казаться весёлой, но за маской улыбки весь вечер прятали печаль.

— Как Вы узнали? — мне не хотелось открывать глаза и отстраняться, поэтому я не сделала ни того, ни другого.

— Я хорошо разбираюсь в людях, — ответил Фавиан после очередной затяжки. — Очень часто они порой сами не замечают, что истинные чувства написаны у них на лице.

— И Вы увидели мои?.. — я осторожно поправила пальцами слегка задравшийся ворот его рубашки.

— Да. Что Вас печалит, Варрия? — спросил он, и его рука чуть крепче сжала мою талию.

Это был тот самый момент, который мог бы стать моментом моего великого спасения — и величайшего провала. Но неимоверным усилием воли я сдержалась и ответила уклончиво:

— Не хочу загружать Вас своими проблемами, Фавиан. У Вас наверняка и так без меня хлопот хватает. Давайте лучше… найдём способ развеять печаль, — я наконец подняла голову и взглянула ему в глаза. — Давайте поедем к Вам.

Намёк он понял. Мы заглянули в гостиную попрощаться, но, окончательно почувствовав себя лишними, вернулись во двор, к карете. А через пару минут уже ехали по мощёной камнем дороге. Я сидела напротив Дроута и вспоминала, как когда-то, когда только получила этот проклятый заказ, эта же карета пронеслась мимо меня. Я и представить тогда не могла, что вскоре сама окажусь в ней. Осознание того, как круто всё поменялось, накрыло бы меня с головой, если бы Фавиан сейчас не прожигал меня взглядом. При нём я должна держать себя в руках.

Мы приехали быстро. Дом Дроута можно было назвать дворцом — настолько он был большим и шикарным, да ещё и с парой флагов на крыше, украшенных гербовым мечом и пламенем. Фавиан осторожно взял меня за руку, помогая выбраться из кареты, и произнёс:

— Ну что же, вот и моя скромная обитель.

Я заулыбалась, и он улыбнулся тоже. Окинув взглядом сей архитектурный изыск, я ответила:

— А здесь довольно миленько. Мне нравится.

— Правда? — он повёл меня внутрь. — Идём скорее, пока Вы вновь не замёрзли.

Мы вошли в дом, и тепло, схожее отдалённо с теплом Дроута, объяло меня. Фавиан кивнул слуге, по всей видимости, дворецкому, и повёл меня наверх, на третий этаж. Именно там и располагались его покои — кабинет, спальня и ванная комната, объединённые в комплекс.

— А вот и моё гнёздышко, — усмехнулся блондин, прикрывая за мной дверь.

— Здесь очень уютно. И много картин, — заметила я, улыбнувшись.

— Это верно. Но я коллекционирую не только картины, — он повёл меня к комоду и распахнул дверцы. Там, на полках, расположилось множество небольших, размером с половину кисти руки, бутылочек, наполненных жидкостями. Фавиан достал одну из них и прокомментировал:

— Фержесский виски, третий год от Падения Солдстора. Выдержка — двести лет.

— Вы коллекционируете алкоголь? — удивилась я.

— Не просто алкоголь, а редчайшие его экземпляры, — блондин с любовью оглядел бутылочку и поставил её на место, затем взял другую. — А вот это, например, остаток вина из фляги капитана аргастианцев, погибшего на Аргском озере.

— Двадцать девятый год, — припомнила я.

— Тридцатый, — поправим меня Фавиан. — По новому стилю летоисчисления.