История государства и права зарубежных стран. Часть2 - Нина Крашенинникова

В системе органов якобинской диктатуры чрезвычайно активную роль играл также Революционный трибунал. Он был создан по требованию якобинцев еще жирондистским Конвентом, но превратился в постоянно действующее орудие революционного террора лишь после его реорганизации 5 сентября 1793 г.

Судьи, присяжные заседатели, общественные обвинители и их помощники назначались Конвентом. Вся процедура в Революционном трибунале характеризовалась упрощенностью и быстротой, что позволяло ему вести целенаправленную, но в то же время и жестокую борьбу с политическими противниками революционного правительства — роялистами, жирондистами, агентами иностранных держав. До 10 июня 1794 г. по приговору Революционного трибунала было казнено 2607 человек. Военные победы революционной армии и упрочение республики с неизбежностью привели к распаду былого единства и к усилению внутренних разногласий в якобинском блоке. Социально-экономическое законодательство, уничтожившее остатки феодализма, объективно вело к развитию капиталистических отношений, к появлению "новых богачей" (нуворишей) и росту социального неравенства, к ухудшению положения городской и сельской бедноты.

"Карающий меч" якобинцев, руководство которыми все в большей степени сосредоточивалось в руках Робеспьера и небольшой группы близких ему лиц, быстро утрачивал свою революционную направленность. Он превращался в орудие расправы не только с правыми силами, не приемлющими максимализма якобинских вождей, но и с лидерами левого крыла якобинцев, представлявших интересы низов городского и сельского населения ("бешеные", эбертисты и т. д.). Последние требовали дальнейшего развития революции, создания эгалитарного общества. Откровенные политические репрессии якобинцев отпугивали многих их бывших сторонников, вели к падению их авторитета, к сужению социальной базы их власти. Вожди якобинцев по существу уже не видели другого пути к тому, чтобы спасти режим и укрепить свое личное положение, кроме как усиление террора. Борьба за демократические идеалы в условиях нарастающего террора все более откровенно превращалась в тривиальную борьбу за личную власть.

10 июня 1794 г. Конвент под давлением Робеспьера принял декрет "О врагах народа", имевший зловещие последствия. Этот декрет еще более упрощал судебную процедуру, но вместе с тем упразднял элементарные демократические основы судопроизводства.

Обвиняемый допрашивался только на судебном заседании в присутствии присяжных и публики, не имел права на защитника ("защитниками невинно оклеветанных патриотов закон считает присяжных патриотов; заговорщикам же защитников не полагается"). Руководством к вынесению приговора должна была служить лишь "совесть" присяжных.

За все преступления, подлежащие ведению Революционного трибунала, назначалась смертная казнь. Само понятие "враг народа" по декрету было сформулировано широко и неопределенно. Закон позволил якобинскому руководству Конвента усилить террор против политических противников режима и против "новых богачей", но он повлек за собой и рост казней невинных и оклеветанных людей (за 48 дней было казнено 1350 человек).

К лету 1794 г., когда в результате побед революционной армии исчезла военная опасность и новый республиканский строй стал политической реальностью, внутренние противоречия, присущие якобинскому режиму, стали более острыми и неразрешимыми.

Новую денежную аристократию раздражали введенные якобинцами ограничения предпринимательства. Она не желала более мириться с террором, с ограничениями элементарных демократических прав, с фактическим разрушением созданного революцией конституционного механизма.

Сложившееся в ходе революции многомиллионное мелкособственническое крестьянство утратило свой революционно-демократический настрой, отвернулось от якобинцев. Как отмечалось выше, вожди якобинцев оттолкнули от себя в конечном счете и низы городского и сельского населения.

В условиях, когда правящий блок быстро разваливался, в Конвенте созрел заговор группы монтаньяров, выступивших, в том числе с целью самосохранения, против беспредела и вакханалии якобинского террора (Тальен, Баррас и др.). Поскольку вожди якобинцев исчерпали резервы своей революционной активности, а потому не могли вновь опереться на народные массы, их правление все более приобретало черты политического самоубийства. Планы заговорщиков, к которым примкнул ряд членов обоих правительственных комитетов, сравнительно легко осуществились 27 июля 1794 г. (9 термидора — по республиканскому календарю).

§ 2. Государственный строй Франции от Первой республики до Первой империи

Термидорианский переворот и Конституция 1795 г. Пришедшая к власти в результате переворота группа умеренных депутатов Конвента, отражавших интересы республикански настроенных кругов французской буржуазии, получила название термидорианцев. Для этой группировки, как и для других депутатов Конвента, участвовавших в суде над королем и ставших тем самым "цареубийцами", реставрация монархии была абсолютно неприемлема, но столь же нетерпимым для нее стал режим революционного террора.

Первое время термидорианцы были вынуждены сохранять систему государственных органов, созданную якобинцами. При этом сам механизм революционной диктатуры был постепенно разрушен, отменено чрезвычайное социально-экономическое законодательство якобинцев.

Комитет общественного спасения, где заседали теперь участники антиякобинского заговора, потерял значение правительственного органа. Были упразднены Парижская коммуна — оплот якобинцев, а также революционные комитеты, реорганизован Революционный трибунал.

Но и реформированная термидорианцами политическая система ассоциировалась с революционными традициями. Поэтому с особой остротой вновь стал вопрос о восстановлении конституционного строя.

Формально считалось, что в силе оставалась конституция 1793 г., принятая якобинским Конвентом и подтвержденная первичными собраниями выборщиков. Хотя якобинская Конституция так никогда и не применялась, первоначально сами термидорианцы ставили вопрос о поправках и добавлениях, необходимых для ее введения в действие. Однако вскоре, в частности под воздействием новых революционных волнений, правые термидорианцы усмотрели в якобинской конституции "организованную анархию" и приняли решение о подготовке нового конституционного документа. Они спешили с конституированием новой власти, тем более что вновь напомнила о себе политическая опасность со стороны открытых врагов республики — роялистов, фейянов и т. д. В августе 1795 г. Конвент принял новую конституцию Франции (известную как Конституция III года республики).

Следуя установившейся в период революции традиции, термидорианцы вынесли текст конституции на плебисцит, и она была поддержана подавляющим большинством первичных собраний выборщиков, так как народ рассчитывал с помощью новой Конституции спасти и укрепить республику, отвести угрозу реставрации, сохранить демократические завоевания революции.

Отмежевываясь от крайностей революции и политического безрассудства вождей якобинцев, авторы новой Конституции сохранили не только девиз революции: "свобода, равенство, братство", но и ее важнейшие достижения — республиканизм, народный суверенитет, представительные органы и т. д.

Текст Конституции 1795 г. отличался напыщенностью и многословием (372 статьи), но при этом она была весьма умеренной по своему политическому содержанию.

Декларация прав и обязанностей человека и гражданина, которая была предпослана Конституции, уже не была проникнута революционным духом (отсутствовало право народа на восстание, на сопротивление угнетению и т. д.) и делала упор на закрепление экономических, моральных и правовых устоев общества. Так, например, в ней подчеркивалось, что собственность "лежит в основе мировой культуры, всего производства, всех средств труда и всего социального строя".

Конституция отменяла всеобщее избирательное право и восстанавливала имущественный ценз. Следуя уже испытанной в 1791–1792 гг. политической модели, новая конституция в статье 22 заложила в основу республиканского строя принцип разделения властей. Однако новая организация государственной власти отличалась громоздкостью, доктринерством, чисто внешним подражанием образцам античной демократии.

В системе разделения властей законодательному корпусу отводилось ведущее место. Авторы конституции проявили политическую осторожность и отказались от создания "всемогущего" законодательного органа по типу Национального конвента. Впервые в истории французского конституционализма законодательный корпус был создан не на однопалатной, а на двухпалатной основе. Он состоял из Совета старейшин (250 членов, избираемых из лиц не моложе 40 лет) и Совета пятисот (из лиц не моложе 30 лет).