Пропала дочь президента - Алексей Макеев

– Не правы, Лев Иванович. Вы хорошо знаете преступный мир, но с тактикой киллеров на политической арене незнакомы. А она у них не такая, как у наемных убийц, отстреливающих бизнесменов, воров в законе, чиновников на провинциальном уровне. Тут другая специфика, другой уровень специалистов, если их так называть. Они получили приказ, они его будут выполнять. Все! Иного и быть не может.

Гуров некоторое время молча смотрел на Далера. Потом почесал бровь и согласился:

– Ладно, не зря же тебе подполковника дали.

Женщина, которую отправили проводить Гурова в архив, назвалась Лидией, и оказалась она типичной старой девой. Он шел рядом и посматривал на свою провожатую. Лев знал такой тип женщин, которые с какой-то нелепой мазохистской страстью умерщвляли в себе все женское, привлекательное. Они с упоением культивировали в себе осознание своей несчастной и никчемной судьбы, даже не столько смирились с мыслью, что они некрасивы, сколько с тем, что никогда ни один мужчина не обратит на них внимания, и старательно делали для этого все возможное. Хотя, казалось бы, нормальная женщина, наоборот, пыталась бы стать более привлекательной.

Гуров привык, что его жена Маша даже дома выглядит привлекательно. Для нее это как потребность. Совершенно необязательно для этого с самого утра мчаться в ванную и наводить вечерний макияж на лицо или рядиться в дорогие тряпки. Домашняя одежа должна быть удобной и комфортной, но… женственной.

Что уж говорить об одежде, в которой Маша выходила из дома. Она никогда не гналась за дороговизной, хотя деньги позволяли и это, а стремилась одеваться прежде всего стильно. Еще она тонко понимала, что ей надо в фигуре скрыть, а что подчеркнуть.

Ну, как можно было купить эту нелепую трикотажную юбку, поглядывал Гуров на женщину. Она обтянула бедра в форме «галифе» и выставила напоказ довольно приличное брюшко. При этом у нее были давно не мытые волосы и полное отсутствие макияжа. А пальцы, видимо, никогда не знали маникюра. Может, она выигрывала бы благодаря своему уму, но… даже этим она не стремилась блистать, молчала уже десять минут.

Наконец они дошли до архива, где Лидия все-таки проявила способность разговаривать. Недовольным тоном она передала распоряжение познакомить полковника из полиции с материалами вступительных экзаменов. Гуров стоял среди огромных стеллажей, где на полках аккуратно стояли в ряд папки с подшитыми в них приказами, протоколами экзаменационных комиссий, ведомостями и другими важными документами вуза, касавшимися приема в студенты.

Перед сыщиком складывали на стол папку за папкой, объясняя, что за документы в ней подшиты, и он тут же забыл и про некрасивую и недовольную всем миром Лидию, и про теток в белых халатах, что работали не один год в этом помещении и знали тут все. Сейчас у Гурова внутри была только одна мысль – найдет или не найдет.

Галина Воскобойникова как в воду канула. А ведь она не была хорошо подготовленным террористом, не была матерым уголовником, привыкшим бегать от полиции. Она была простой девушкой, вчерашней школьницей, а сегодня – студенткой вполне мирного вуза. И матерый Гуров не мог даже придумать, где ее искать. Ни связей, ни ниточек, ни намеков эта девочка не оставила, уцепиться было абсолютно не за что. А уповать на ориентировки можно долго и безрезультатно. Это так, дежурная мера.

Список абитуриентов, подавших документы… Вот и Галя Воскобойникова, вот десятки других девочек и мальчиков. Гуров пробежал глазами список, жалея, что у него нет под рукой файлов с этими данными и нет программы, которая выискивала бы совместимости. Тогда он в два счета нашел бы то, что ему нужно, – фамилию, часто появлявшуюся рядом с фамилией Воскобойникова.

Так, это список допущенных к вступительным экзаменам… Ага, вот и результаты, но сами результаты ничего не дают, потому что фамилии в нем напечатаны в алфавитном порядке. Где-то тут была папка с экзаменационными ведомостями. Там фамилии проставлены в том порядке, в каком они проходили через экзаменаторов. Вот! Гуров выписал себе на листок фамилию девушки, которая сдавала экзамен перед Галиной, и той, которая сдавала после нее. Потом подумал и выписал еще двоих. Так, Лисина, Овчаренко… Заканчивается на «о», может, мальчик? Мог у нее быть в то время друг? Вполне мог.

Следующий экзамен письменный… не поможет. Вот опять устный… Галкина, Красникова, Свечина, Панкратова… так, прослушивание – тоже подойдет для его целей. Второй тур! Федорова, Хлопова… Через тридцать пять минут перед Гуровым выросли четыре столбика фамилий: по две фамилии с каждого экзамена, что значились перед фамилией Галины, и по две, что значились после. И всегда это были разные фамилии. Вот она! Она всегда шла на собеседованиях, на прослушиваниях и на устных экзаменах следующей после Воскобойниковой! Лера Красникова!

– Вот. – Гуров, сев в машину, протянул Далеру лист бумаги, сложенный вдвое. – Получи! Я оказался прав. Была девочка, которая все время шла за нашей Галей. Я даже успел поговорить с женщиной, которая была в тот год председателем приемной комиссии. Она хорошо помнит и Воскобойникову, и ту Леру Красникову. Они все время ходили вместе на экзамены, на письменных сидели рядом. Красникова не прошла по конкурсу, а живет она недалеко: Одинцовский муниципальный район, поселок Огарково.

– Одинцовский? Где это?

– Недалеко, на западе. Ближнее Подмосковье.

– А это ее фотография?

– Да. Спасибо девочкам, помогли. Отсканировали ее фото, которое было в деле абитуриента, и распечатали на фотопринтере.

– Тут указано, что она работала на тот момент заместителем директора поселкового Дворца культуры и художественным руководителем театральной студии. Лев Иванович, я предлагаю не ехать к ней домой. Мало ли, у соседей всегда глаза и уши наготове. Может, начнем с Дворца культуры?

Гуров повел машину по улице, по обеим сторонам которой тянулись одно– и двухэтажные домики, затем свернул направо, и вскоре они увидели типичное для архитектуры прошлого века здание с колоннами.

Оставив машину метров за двести, Гуров дальше отправился пешком с видом человека, располагающего уймой времени. Засунув одну руку в карман брюк, он беспечно помахивал второй при ходьбе, поигрывая ключами от машины. Прохожих было мало, никто на него не обращал внимания, но сыщик все равно старательно изображал из себя бездельника.

Удивительно уютный и мирный городок, подумал он, поднимаясь по ступеням к массивным колоннам у главного входа двухэтажного здания. Рядом с дверью в первом же окне показалось лицо пожилой женщины, которая со скучающим видом смотрела на улицу, облокотившись на подоконник.

С трудом открыв тяжелую дверь, сыщик вошел в большой вестибюль. Женщина с явной неохотой оторвалась от подоконника и посмотрела на гостя без всякого интереса. Гуров выждал секунд тридцать и, убедившись, что задавать ему вопросов никто не намерен, перешел к диалогу сам.

– Здравствуйте! – как можно приветливее начал он. – Не подскажете, где я могу найти Валерию Красникову? Она у вас, помнится, заместителем директора работала, вела кружок художественной самодеятельности.

Блеснув глубоким знакомством с искомой девушкой, Гуров подошел к женщине. Вахтер или сторож, но она наверняка работает тут не один год, должна все и всех знать. Это будет большая неудача, если она ответит, что работает тут всего месяц, никого и ничего не знает. И сейчас тут другой заместитель директора и другой человек ведет этот самый кружок.

– Лера-то? – немного оживилась женщина и вдруг кивнула на окно: – Так вот она идет.

Невысокая, чуть полноватая девушка в длинной темной куртке с капюшоном и синих джинсах как раз собиралась переходить дорогу. Начинать разговор с Красниковой в присутствии посторонних было нежелательно. Гуров сделал счастливое лицо и с возгласом «О, и правда Лерочка!» ринулся к выходу. Главное, сойтись с Красниковой в тот момент, когда она перейдет дорогу, а не когда возьмется за дверную ручку. Хоть и молоденькая, начинающий бюрократ, может сказать, что сегодня не принимает, что занята до послезавтра, а может просто испугаться.

Растянув улыбку еще шире, Гуров взялся за ручку тяжелой входной двери. Дальше все происходило как в замедленном кино. Наверное, просто мозг старого сыщика мобилизовался настолько, что давал возможность увидеть и оценить все за очень короткое время. Лера Красникова ступила на асфальт проезжей части. Она дисциплинированно посмотрела налево, потом направо и на середине дороги замедлила шаг. До слуха донесся рокот мотоциклетного мотора.

Гуров сразу насторожился. Что-то тревожное витало в воздухе, наверное, предчувствие. Он торопливо сбежал по ступеням, глядя на девушку, а потом на небольшой мотоцикл, кажется «Хонду». Мотоцикл вдруг прибавил скорость и вильнул со своей полосы на середину проезжей части. Гуров увидел глаза девушка. Из всего ее внешнего облика ему запомнились ее глаза, расширившиеся от испуга, непонимающие, что происходит, почему…