Робинзонки - Кейт Андерсенн

не найдет.

Айли пригнулась и меж веток папоротника над своим убежищем увидела его. Джерри Кук был раздосадован, в волосах ветки, лицо красное и взмокшее, глаза так и горят. Хотелось фыркнуть. Вот посмотрел бы кто на гендиректора великих «Томаса и Кука», не поверил бы, что он так отпуск проводит.

— Я знаю, что ты здесь! — крикнул он разгневанно. — Покажись!

Ха, не на ту напал. Ему только покажись.

— Все равно ведь найду! — пригрозил и потопал мимо.

Айли опять едва не расхохоталась. Нет, этому типу еще работать и работать над выдержкой. Никуда не годится!..

— " -

— И вот влезаем мы на самый пик, а вокруг — холод, все лицо во льду, скул не чувствуешь... — рассказывал самозабвенно Том, заставляя Даниэллу охать и удивляться. — А там — рассвет. И никаких других наград не нужно.

Даниэлла нахмурила лоб, сопоставляя факты.

— Рассвет?.. Вы что же, ночью совершали восхождение?!.

Том осекся, почесал подбородок.

— А, так мы... на ночь недалеко от вершины лагерь разбили. Чтобы рассвет посмотреть.

— Понятно, — успокоенно улыбнулась девушка.

— Кук болел потом, пришлось тащить его на собственному горбу вниз, едва не сорвались... Но вот... живы.

Вот так герой. Он вершины и мира, и бизнеса покоряет, сохраняя доброе сердце!

— А ты чем любишь заниматься? — заботливо подлил Том чаю в опустевшую чашку девушки.

Только ломающийся валежник отвлек обоих: сдувая со лба рыжую прядь, на поляну из кустов вылезла Айли.

— Сударь ревущая-горилла не возвращался пока?

Том и Даниэлла вскочили, словно застигнутые врасплох. Столик опрокинулся вместе с чаем.

— Ох, прошу прощения... — повинилась Даниэлла.

Вечно она неуклюжа в самый ответственный момент...

— Простите, Том, но я заберу у вас вашу очаровательную подругу.

Айли поспешно запихнула бумаги под камень, где они лежали раньше, и взяла Даниэллу за руку.

— Думаю, в свете обстоятельств нам лучше ретироваться на свою территорию.

Том кивнул.

— Ничего, Дани, я соберу. Конечно, идите, — заулыбался он.

— Прости, — прошептала Айли Дани в ухо, — но свидание ты получила, как я и обещала.

Даниэлла, однако, не обрадовалась.

— Ты думаешь, можешь делать все, что тебе заблагорассудится? — зашипела она в ответ, выдергивая руку.

Айли хитро разулыбалась.

— Значит, тебе с Томом понравилось?

Даниэлла мигом растеряла боевой дух.

— Ну... он довольно мил.

— Хотя, насколько я успела услышать, лапшу на уши вешать горазд... — хмыкнула Айли и подобно горной козе камешек по камешку пересекла ручей. — Давай руку!

Дани послушно взялась за ее ладонь и, пошатываясь, преодолела и ручей.

— Вот мы и в безопасности, — удовлетворенно сказала Айли.

Даниэлла пожала плечами — на этом острове, если судить строго, они все равно один на один. Вернее, три на два.

— Так Кук тебя не догнал? — спросила она на всякий случай.

Айли довольно мотнула головой.

— Я спряталась, и он меня не заметил. Кажется, — она понизила голос, — я поняла, от чего у него нервы так шалят. Он получал угрозы. Компании. Или же им с Томом, не знаю.

И тут вдруг ее словно озарило.

— Конечно! «Ф»!

И кстати вспомнила, что первую записку она так и оставила в туфле. Дрожащими от возбуждения руками вытащила ее из подошвы, разгладила и показала Даниэлле.

— Тебе эта подпись напоминает ведь что-то, правда?

Даниэлла скептично посмотрела на улику, добытую из туфли и приподняла брови.

— Таки ты не все вернула.

— Забыла... Найду способ. Посмотри на «Ф»!

Дани прищурилась, вглядываясь. И ахнула.

— Это ж как на визитке Фрикуортса!

— Но он ведь в тюрьме уже три месяца, верно? Как же ребята могли получить это послание от него?

Дани поджала губы и задумалась.

— Из... тюрьмы?..

Айли подняла брови — мысль казалась смешной.

— А что, отправлять письма им разрешено, насколько я знаю.

— Такого содержания?

Дани подняла руки, сдаваясь.

— Это ты читаешь Мерри Пейсон, не знаю. Слушай, что-то мне холодно тут в лесу как-то... Пойдем на пляж, а. Погреемся. Второй день отпуска, а чувство, что жизнь кувырком полетела.

Айли приподняла платье и спрятала записку в чулок. Странно, действительно... И как-то... чудовищно страшно... Если кто-то может писать такое из тюрьмы, то... это сила. И ради