Схватка с чудовищами - Юрий Карчевский

Но вот словно солнечный лучик в непогоду блеснул: в отдел пришла Лида, новая машинистка машбюро. Она внешне напоминала Валю Волкову, была мила, стройна, приветлива, хотя и говорлива. Именно ей отныне он поручал печатать свои служебные бумаги с грифом «секретно». И каждый раз старался хоть на минуту задержаться в машинописном бюро, переброситься словцом, лишний раз взглянуть на нее.

По субботам, в ночь на воскресенье, в клубе Управления обычно демонстрировались трофейные немецкие кинофильмы — военная хроника вермахта, захваченная советскими войсками в сражениях. Во время одного из просмотров в темноте небольшого зала скользнула по стене тень, и тут же он ощутил, как кто-то мягко опустился на соседний стул. Почувствовал присутствие Лиды. Молча она вложила ему в руку душистую барбариску, полученную по продуктовой карточке вместо сахара, и сосредоточилась на том, что происходило на экране.

Закончив свой монотонный, утомительный труд, Лида, видимо, решила отдохнуть, а тут страшные вещи показывают, от которых кровь стынет. За хроникой фронтовых событий последовал видовой фильм о Берлине. Он смотрелся легко, с интересом.

С появлением в зале Лиды Антону стало не до кино. Временами чувствовал, как в унисон с его билось и ее сердце. Но в какой-то момент послышалось вдруг зычное: «Лейтенант Буслаев, на выход!» Было два часа ночи. Через дежурного по Управлению его вызывало начальство. Пожав молча теплую ладонь Лиды, он направился в подразделение.

Встречались Антон и Лида без затей — в машбюро, в буфете. Однажды за ужином Лида спросила как бы между прочим:

— Ты — чекист по призванию или по принуждению?

— И то, и другое, — ответил он, не зная, чем вызван вопрос.

— Я что-то не представляю тебя в боевом деле. С пистолетом в руках, с гранатой за поясом! — Лида раскатисто рассмеялась.

— Полагаешь, я способен лишь к кабинетной работе?

— Ты слишком интеллигентен для этого.

— Интеллигентные люди во все времена были самыми мужественными, к тому же великими патриотами…

Валя и Лида…

Два художника. Можно ли сказать, кто из них лучше, а кто — хуже? Важно, чьи произведения вызывают большие чувства, больший интерес зрителя, а чьи — меньше. Все индивидуально. Валю он знал с детства. Лиду — лишь считанные месяцы.

Тяжело смириться с тем, что Валюши не стало. Даже время не смягчает боль утраты. Иначе… Впрочем, кто знает, что было бы иначе?.. Жизнь непредсказуема. Жизнь продолжается. Своим решением он не омрачает светлую память о Вале. Она навсегда останется в его сердце. Лида проще и расчетливее. Возможно, примитивнее. А всякая ли простота святая? — вдруг подумалось ему, но он тут же отбросил эту мысль, как не заслуживающую внимания.

В серьезности своих намерений Антон не сомневался. Согласится ли Лида стать его женой, когда он весь в работе и не принадлежит себе? Когда выдалось свободное от дел воскресенье, пригласил ее покататься на лодке. Потом гуляли по Измайловскому парку. Все цвело, благоухало, и он сделал ей предложение.

Опасения его оказались напрасными. Лида, чувствовалось, ждала этого разговора. Тут же согласилась стать его женой. И главное, так просто, будто он предлагал отведать мороженого или сходить вдвоем в кино. Хорошо это или плохо? Ведь семья на всю жизнь создается…

Мимо прошла нарядно одетая женщина с мужчиной. Проводив ее взглядом, Лида спросила:

— А почему бы тебе не стать разведчиком?

— Подрасти надо, — ответил Антон и задумался. Вопрос шокировал. Но стоит ли придираться к словам?..

— И тогда поедем за границу? — обрадовалась Лида.

— Если пошлют…

Она прижалась к Антону.

— Так хочется поездить по другим странам, посмотреть, как там люди живут, какая у них мода…

Зарегистрировали брак в ЗАГСе.

Спустя какое-то время Лида поделилась тем, что у них будет ребенок. И оба были рады этому. В московском небе давно наступило спокойствие. Все чаще оно озарялось россыпями цветных огней фейерверков, возвещавших об освобождении от врага все новых городов. Война катилась все дальше к границам Германии. И это обнадеживало, воодушевляло. Итак, скоро стану отцом, папой, папулечкой, улыбнулся он про себя.

Антон не заметил, как к нему пришел сон. И ничто не могло помешать этому — ни болтанка вагона на неровных путях, ни сотрясающий воздух храп соседа.

Под вечер поезд прибыл в Молодечно. За ним, Горяевым и другими оперативниками прислали автобус, который отвез их в управление НКГБ. Остальные, во главе с Меркуловым, проследовали дальше, в Прибалтику.

МЕРТВОЕ БОЛОТО

Потрепанные и истерзанные в непрерывных боях полки, дивизии и целые армии вермахта, отчаянно сопротивляясь, отступали в западном направлении, оставляя на нашей земле разруху и людское горе.

Не успевшие удрать с ними, а то и специально оставленные гестаповские прихвостни укрылись в лесных чащобах, где группировались в разбойные шайки и своры. Порою втягивали в них и обманутых посулами жителей близлежащих селений. Совершали налеты на поселки и деревни, наводили ужас, зверски расправляясь с теми, кто включился в восстановление разрушенного войной народного хозяйства на освобожденной от врага территории.

Будь то на Украине или в Белоруссии, на Смоленщине, Брянщине или в Прибалтике, с каждым днем все возрастал и усиливался народный гнев против этих террористических бандформирований. Им противостояли народные мстители — осодмильцы, «истребки» — из бывших партизан и подпольщиков, входившие в добровольные истребительные отряды при отделениях милиции.

Особая роль отводилась оперативникам из НКГБ. Поскольку местные подразделения находились в стадии организации, а время требовало срочных действий, в помощь им направлялись оперативные работники из других областных управлений и даже из центрального аппарата Наркомата государственной безопасности, из Москвы.

Ознакомившись в Молодечненском управлении НКГБ с оперативной обстановкой в области и районе вероятных своих действий, Буслаев добирался до города Поставы на попутках. Вначале это был обкомовский «виллис», следовавший в том же направлении. Большак местами был изрядно разбит. Продвигались медленно, чтобы не оказаться в воронке от снаряда или бомбы либо в кювете. Ехал Антон в напряжении. Но еще больше ему доставляло переживаний то, что он видел по обе стороны дороги: будто пронесся смерч невероятной силы, превратив обезлюдевшие строения в руины. Справа показался чудом уцелевший лесной массив. Шофер остановил машину.

— Отсюда до Постав рукой подать, — сказал он. — Километров этак восемь. Не более двенадцати. Молодой, добежишь дотемна. А мне — прямо!