Ужасное сияние - Мэй Платт

домом Патрика и Хезер. Убедившись, что никто не следит, Патрик решался скрыться в одном из тонких небоскрёбов и подняться в свою квартиру.

Он не оставлял Хезер одну по-настоящему. Не зря всё-таки начинал электронщиком — переделал дроиды, настроил защитные экраны снаружи и внутри. Окна были непроницаемы, если заглядывать с улицы, но показывали поддельные картинки. Стены обиты жаропрочным материалом на основе псевдоорганического пластика. Патрик пытался воспитывать дочь, учил её держать «свет» внутри, но он всё равно прорывался — словно из бесформенных зародышей Таннера. Это сходство пугало до тошноты.

Моя дочь — не уродливый сгусток патологически разросшегося мяса без ЦНС, думал Патрик. Хезер была обычной девятилетней девочкой. Любила гулять и ныла, что ей редко разрешают кататься на пневмокачелях или ловить голографических белок в парке на персональный браслет. Браслет ей Патрик тоже перепрошил так, чтобы Хезер вроде и числилась в системе Интакта, а вроде и оставалась невидимкой. Оставаясь без присмотра, она норовила переключить обучающий канал на мультики, и это получалось у неё всё чаще — хакер будущий растёт, ухмылялся Патрик. От неизбежной домашней работы и экзаменов по вечерам это её не спасало, впрочем, Хезер неплохо справлялась, а в награду получала шоколадный шарик или ванильное мороженое на ужин. Наверняка она бы с удовольствием играла с другими детьми, да и частенько стала спрашивать: «Почему я не в школе», «Почему ты не отдашь меня в интернат», но этого Патрик пока не мог ей объяснить.

Всё дело в свете, говорил он. Мы будем больше гулять, и я отпущу тебя поиграть с другими, когда ты научишься его прятать.

Никакого света, понятно?

Хезер кивала. Несколько недель или месяцев ничего не происходило.

А потом случалось что-нибудь. В этот день, знал Патрик, точно что-то будет. Разговор с Таннером по поводу его агента из рапторов, неприятный взгляд Раца — всё это кололось, словно под униформу насыпался колючий песок или он рухнул голым телом в стекловату. Зря он подозревал Таннера, Рац опаснее. Он имеет дело с людьми, если угодно.

«Он не тронет Хезер».

Патрик поймал себя на том, что сжимает кулаки до спазма в мышцах. Смуглые руки, белые костяшки. Он заставил себя принять расслабленную позу, не стоит пугать дочь; даже набрал перед последним этажом и своей лестничной площадкой вызов автоматической доставки — да, эклеры со сливовым кремом. Даже если Хезер сегодня не выучила законы Менделя и не решила задачки по алгебре, всё равно она заслужила десерт.

Гладкая металлическая дверь с традиционным для их уровня чёрно-розовым рисунком поддалась слишком легко. Патрик застыл с полуоткрытым ртом, слюна пересохла. Сердце забилось в горле.

— Хезер?

Он заставил себя вдохнуть и понял, что несёт гарью. Сильно несёт гарью. На гладком пластике пола, изображавшем морское дно с ракушками, — ещё одна простенькая и фальшивая даже на вид голограмма — лежали останки двух дроидов. Паучьи лапки подёргивались отдельно от круглых тел. Окуляры уставились на Патрика с тупым машинным изумлением.

— Хезер!

— Привет, пап, — та осторожно высунулась из своей комнаты. Автоматический свет среагировал на голос и показал дорожки слёз, уже подсохшие. Хезер держала большой жёлтый леденец на палочке, но не торопилась сунуть его в рот. — Прости. Я опять тут натворила.

— Чёрт.

Патрик привалился к стене. На ней висело зеркало с функцией биометрии. Механический голос выдал «ошибка обработки данных».

— Ты… ты… Всё хорошо? — Патрик обнял дочь, прижимая к себе. На домашних штанах и футболке мелькали пятна копоти. Та отстранилась.

— Норм. В смысле, я точно не ранена и ничего такого. Только это.

Она со вздохом обвела взглядом коридор, ведущий в её комнату — чёрные следы копоти лежали на потолке, закоптили стены, покрыли фальшивый «морской» пол жирным слоем гари. Стянутые в «хвост» кудрявые тёмные волосы плохо удерживались ярко-оранжевой резинкой. Прядь выбилась и легла на лицо. Хезер убрала её за ухо.

— Знаю. Свет. Ты его не сдержала. Ничего страшного, Хезер. Я поставлю новую защиту, — сейчас Патрик даже не думал, что случилось со старой, почему она, мать её, не сработала; или сработала, но не остановила чудовищный выплеск энергии.

— Пап, мне помогли с этой штукой справиться. Ну, со «светом».

— Помогли?

Теперь он снова уставился на леденец. Он не оставлял Хезер таких конфет. Сердце снова пропустило удар, и Патрик так и не начал дышать, когда из детской показалась невысокая субтильная фигурка; этого человека можно было издалека принять за подростка, да и вблизи он смотрелся от силы лет на двадцать.

— Добрый вечер, доктор Вереш. Задерживаетесь? Таннер вас совсем замучил, да? Ничего, мы тут с Хезер отлично поиграли, — со своей обычной обаятельной улыбкой сказал доктор Сорен Рац.

Патрик застыл с открытым ртом.

«Как он попал сюда?»

Патрик запрограммировал дверь, чтобы она реагировала только на его отпечаток пальца и снимок сетчатки — и никак иначе. С другой стороны, если Хезер устроила пожар, то сигнал отправился прямиком по единой сети, опутывающей Интакт. Искусственный интеллект — Башня Анзе, бесплотный разум «Энси» в ней следит за человеческими судьбами и ошибками; скромному технарю не сравниться с чудом инженерной и программистской мысли. «Это для вашей безопасности».

Конечно. Никто не вмешивается в частную жизнь горожан. Пожар — другое дело, это опасно, и всё же…

— Что вы здесь делаете? — Патрик прижал Хезер к себе и расправил плечи. Шаг навстречу Рацу дался, как прыжок через пропасть. Обувь оставляла отпечатки на чёрном слое грязи. Обломки какого-то дроида издали пищащий звук. — Это мой дом. Моя дочь. Я вызову охранные системы.

Рац покачал головой:

— Я думал, вы мне скажете спасибо, Вереш. Ваша дочь подвергла опасности себя в первую очередь. Очень неосмотрительно с вашей стороны оставлять её одну.

«Я не оставлял».

Экран следил за ней и отправлял информацию лично Патрику. Дроиды делали то же самое. Он должен был узнать первым.

Если кто-то не перехватил сигнал.

— Пап, ну прости. Я правда… натворила. Сорен мне помог.

Рац кивнул.

— Видите. Всё хорошо.

Хезер высвободилась. Она считала себя слишком взрослой, чтобы обниматься на людях.

— Убирайтесь, — сказал Патрик.

— Безусловно. Хотя я собирался дать вашей дочери время собрать вещи. Любимые игрушки, одежду. Вряд ли ей выдадут что-то приличное в Ирае, не говоря уж о базах рапторов. Там всегда одно и то же: серые коробки, одинаковые комбинезоны.

— Пап?

Хезер выронила леденец. Тот покатился по пластиковому полу с мерным перестуком.

— Убирайтесь, — повторил Патрик. Часть его кричала: ты знал, что этим закончится. Она раптор, она должна была оказаться среди других «охотников» ещё несколько лет