С дальним прицелом - Марина Серова

— Спасибо, Женя, что вы не оставляете меня и делаете больше, чем мы договаривались. Но, боюсь, вы абсолютно не правы. Дело в том, что Жоры в городе нет. Со вчерашнего вечера. Он уехал вскоре после того, как мы все виделись здесь. Так что у него железное алиби. И он не мог никого нанять для погрома собственного, пусть даже только наполовину, ресторана.

Такого поворота, надо сказать, я не ожидала, но и сдаваться при наличии фактов, свидетелем которых была сама, не собиралась.

— Вы сами видели, как он уезжал, или знаете это с чьих-то слов? — спросила я.

— Он сегодня звонил мне по межгороду и сказал, что достал деньги, и теперь мы сможем купить новое хорошее оборудование для кухни. У меня давно была такая задумка, но все, как всегда, упиралось в проклятый денежный вопрос. Сегодня вечером он возвращается.

Алик не без торжества посмотрел на меня. В его глазах легко читалось любопытство по поводу того, что я смогу возразить в ответ на эти «железные» аргументы. Возразить, конечно, можно было очень и очень много. Например, что на самом деле Жора никуда не уезжал. Или уехал, но уже после той самой встречи и разговора у «Черного лотоса». Более того, я хорошо помнила последнюю фразу, произнесенную в машине, из которой следовало, что ее владелец очень спешит.

Но я также совершенно ясно видела непреклонную убежденность Алика в полной непричастности Жоры к этому делу и решила идти другим путем.

— Однако, — сказала я, — в любом случае вы не будете оспаривать тот факт, что недоброжелатель у вас существует.

Эти слова у Алика возражений не вызвали, и он согласно кивнул.

— И этот недоброжелатель не далее, как вчера, разъезжал в Жориной машине и договаривался об очередном дебоше в вашем заведении. Вы, надеюсь, собираетесь считаться с этим?

Алик жалобно, как выброшенный на улицу котенок, посмотрел мне в глаза, и кивнул еще раз.

— Женя, — упавшим голосом произнес он. — Я надеюсь только на вас. Если дело опять упирается только в деньги, то уверяю вас, что после избавления от этих неприятностей «Изумрудный сад» быстро наберет силу. Мы с Жорой закупим новое оборудование. У нас есть хороший повар, я полностью расплачусь с вами, и вы всегда будете здесь самым желанным гостем.

Когда Алик говорил эти слова, его лицо выражало полнейшую искренность и непоколебимую веру в порядочность партнеров и возможность честного ведения бизнеса. Его восторженность и эмоциональность при рисовании картины будущего процветания его заведения невольно захватывали. Профессиональные болезни российских бизнесменов — нервное истощение, язва и банкротство — еще не коснулись его. Он был, возможно, последним предпринимателем-романтиком. Я не могла отказать такому человеку.

— Где Жора оставляет свою машину?

— На стоянке, — оживился Алик. — Недалеко от своего дома. Я сейчас объясню вам.

Он быстренько на листке бумаги написал Жорин адрес и нарисовал, как удобнее проехать к стоянке. Я забрала листок и направилась к выходу.

— Женя, — раздалось за моей спиной. — Вы поможете мне?

— Я постараюсь, — не останавливаясь, ответила я.

Машина — темно-красный «Опель» — была именно той зацепкой, с которой я собиралась начать проверку. Сейчас я не сомневалась, что Жоры действительно не было в городе, но не очень-то верила, что он уехал раньше того разговора у «Черного лотоса».

Я свернула в хитросплетение узеньких улочек. Нужная мне стоянка, где, по словам Алика, Жора всегда оставлял свою машину, находилась между домами в глубине квартала. Очень скоро я заприметила поднятую на высоту нескольких метров вышку, увенчанную жестяной кабиной с окном и небольшим прожектором, и уверенно направила туда автомобиль. Автостоянка оказалась обычной заасфальтированной площадкой, огороженной со всех сторон оградой из сетки-рабицы. Когда до вышки оставалось не больше двадцати метров, шлагбаум в воротах рядом с ней приподнялся и выпустил машину. С огороженной территории медленно и с достоинством выехала белая «Волга». Но шлагбаум еще не успел достигнуть нижней точки своей траектории, как его движение затормозилось, и он снова устремился вверх. Наверное, за «Волгой» ехал еще один автомобиль.

Я остановилась перед выбоиной в самой середине дороги, очевидно, оставшейся после очередного ремонта теплотрассы, чтобы пропустить ехавшую навстречу «Волгу». За ее массивным кузовом мне ничего не было видно на дороге. «Волга» невозмутимо и царственно, как белый лебедь, проплыла мимо меня.

Я проводила машину взглядом и вновь посмотрела вперед. Состояние, овладевшее мною в следующую секунду, смело можно было назвать легким трансом. Конечно, направляясь сюда, я предполагала увидеть на стоянке Жорин темно-красный «Опель». И я действительно увидела его едущим прямо навстречу мне!

Но не это меня удивило. Дело в том, что за рулем уже хорошо мне знакомого автомобиля сидел вовсе не Жора, а совсем другой человек! Я быстро взглянула на номерной знак. Он, естественно, принадлежал компаньону Алика. Но и без этого я была совершенно уверена, что именно этот «Опель» встретился мне при выезде со двора «второй истребительной», именно он стоял на площадке около «Изумрудного сада», именно на нем при мне уехал Жора с Ларисой и именно в нем произошел тот самый разговор рядом с «Черным лотосом».

Между тем «Опель» приближался, и вскоре я могла хорошо рассмотреть человека за рулем. Это был темноволосый парень непримечательной наружности. Обыкновенный человек, ничем не выделяющийся из толпы. Тем не менее близко посаженные глаза делали его лицо слегка неприятным. «Опель» поравнялся со мной, водитель повернул голову в мою сторону и, вдруг неожиданно приподняв правую руку в приветственном жесте, весело подмигнул мне. Его губы расплылись в широкой самодовольной улыбке, и во рту блеснул золотой резец. Золотозубый парень проехал мимо и, не оглядываясь, плавно свернул за угол дома, из-за которого недавно появилась я.

Первой же моей мыслью было следовать за незнакомцем в Жорином «Опеле». Но воспоминание о его взгляде и веселом подмигивании остановили меня. Дело в том, что существует первейшее из правил, которого придерживаются все агенты наружного наблюдения и воры-карманники тоже: встретившись взглядом с объектом наблюдения или намеченной жертвой кражи, дальнейший контакт необходимо прервать. Так же, как и обратное: встретив дважды одного и того же человека, никогда не думай, что это была просто случайность. В моей работе случайностей не бывает. Тем более таких. А парень в «Опеле» посмотрел на меня почти в упор. Поэтому в течение ближайшего времени он наверняка узнает меня, увидев где-нибудь еще раз.

Мои размышления прервал настойчивый автомобильный сигнал сзади меня. Новенький — «с иголочки» — «жигуль» нетерпеливо требовал, чтобы я проехала вперед или дала ему дорогу. Отбросив сомнения, я нажала на педаль акселератора. Я решила сейчас провести оперативную работу со сторожем стоянки. Или, говоря простым языком, в процессе непринужденной беседы попытаться что-нибудь узнать о Жоре и о человеке, который уехал в его машине.

Я остановилась около шлагбаума и несколько раз посигналила. В ответ на мои требовательные гудки из окна будки показалась голова сильно загорелого человека. Его лицо было не старым, но и не очень-то молодым. На первый взгляд, ему можно было дать сорок три — сорок четыре года. В темных волосах обильно пробивалась седина, от чего их хозяин издалека напоминал поседевшего негра.

— Чего надо? — без всякой неприязни спросила голова.

— Сколько стоит машину оставить на ночь? — спросила я, немного опустив стекло.

— Мест нету, — ответила голова. — Здесь все только свои. И оставляют не на ночь, а подольше.

«Как замечательно! — подумала я. — Значит, он должен знать все, что мне нужно. Надо только разговорить его как следует».

Я достала из сумочки зелененькую бумажку и, высунув ее в окно так, чтобы обладатель седой головы не мог ее не увидеть, заговорщицким тоном спросила:

— Шеф! Неужели мы так, без места, на одну ночь не договоримся?

При виде свернутого в трубочку денежного знака сторож моментально оказался внизу, словно съехал на скоростном лифте.

— Ну почему же не договоримся? Что ж мы не русские, что ли? — быстро заговорил он.

— Вот и хорошо, — сказала я, в то время как бумажка, прошелестев, переселилась в раскрытую ладонь сторожа. — Только ты, шеф, уж извини, но больно смуглый ты для русского. Прямо как узбек.

— Вот это ты правильно угадала, — в глазах сторожа появилась смесь удивления с уважением. — Жил я у узбеков в Ургенче долго — вот ихний загар все никак и не сойдет.

При этом сторож широко улыбнулся, показав белые, как отполированные клавиши аккордеона, зубы.

— Понимаешь, шеф, в чем дело, — начала я, — я тут к знакомым на вечеринку приехала, да только не уверена, что к концу все вино из головы выветрится. Или найдется кто трезвый, чтобы домой отвезти. Боюсь, ночевать придется, а за машину, сам знаешь, в наши времена страшновато.