Детская площадка - Джейн Шемилт

горели как огонь. Пламя принялось лизать юбку, Соррель всхлипнула.

– К черту слезы, – сказала Поппи. Прежде Соррель не слышала от сестры подобных слов. – К черту слезы! – нараспев продолжила горланить Поппи.

Блейк расхохотался, глядя, как юбка Соррель исчезает в огне, и та еще больше расстроилась. Он стянул свою рубашку и обвязал вокруг пояса. Видимо, опасался, что Иззи бросит в костер и ее. Похоже, у него не так уж много рубашек.

– Это моя лучшая вечеринка! – прокричал он. – К черту слезы!

Чарли схватила Соррель за руку и потащила за собой. Все побежали подальше, чтобы взрослые не слышали, как они вопят «к черту». Соррель перестала стесняться и присоединилась к орущей Чарли. Было весело и немножко страшно.

Глава 5. Август

Ева

Нож Евы с хрустом измельчает стручки окры. Плеск воды в бассейне сливается с перезвоном церковных колоколов и жужжанием пчел в зарослях шалфея. Это звуки отпуска и каникул, синонимы счастья. У каждого есть любимейшее место на земле. Для Евы это маленькая греческая деревня, дом, который прежде принадлежал отцу, каменная ступенька перед дверью на кухню, нагретая теплыми лучами солнца. Здешние виды успокаивают ее душу – бескрайнее небо над вершинами гор, полные света оливковые рощи, протянувшиеся от сада до самого моря. Ева обещала, что завтра они отправятся на пляж. Мартин пишет, устроившись в тени деревьев слева от нее. Его красная, как флаг, рубашка помимо воли притягивает ее взгляд. На сухой земле вокруг стола в беспорядке валяются листки бумаги. Мартин говорит, что роман подвигается прекрасно, что лучше этого места для творчества не найти и теперь сюжет окончательно оформился. Он благодарен ей. Ева кладет нож на стол. Она должна остановиться. Еще не поздно, они едва соприкоснулись.

Мартин, Чарли, Блейк, Мелисса и Иззи приехали вчера после полудня. Им потребовалось два часа, чтобы добраться сюда из аэропорта Каламаты на машине, взятой напрокат; все они обливались потом. Старшие дети, визжа как щенки, сразу ринулись к сверкающему между деревьев бассейну. Мелисса бросилась за ними. Эрик взял за руку Эша и не спеша двинулся следом. Ева привела Мартина на кухню и налила ему воды. Там было темно и прохладно, как в пещере; воздух благоухал ароматом дикого тимьяна, пучок которого стоял в кувшине на подоконнике. Она добавила в стакан кусочки льда и стала глядеть, как Мартин гулко глотает, запрокинув голову назад. На кончике крана над раковиной набухла и задрожала капелька воды. Мартин поставил стакан и посмотрел на Еву. Тишину нарушало лишь гудение ос, круживших вокруг банки с медом на столе. Чтобы показать чудесный вид из окон дома, Ева повела гостя в их общую с Эриком спальню, расположенную на втором этаже. Деревянные ступеньки винтовой лестницы тихо поскрипывали под ногами. Мартин взглянул на задрапированную москитной сеткой кровать. Ева распахнула дощатые ставни, и в комнату хлынул ослепительно яркий, обжигающий свет. Перед ними открылось широкое, залитое солнцем пространство с золотисто-коричневыми Тайгетскими горами слева и сверкающей линией моря вдали.

– Я уже влюбился в это место, – произнес Мартин.

На его шее, как раз на уровне глаз Евы, пульсировала жилка, от которой та, затаив дыхание, не могла оторвать взгляд.

По лестнице загрохотали шаги, в комнату влетела Поппи.

– Мам! Им нужны полотенца.

– Они в сундуке внизу, – ответила Ева, не двигаясь с места.

– Покажи где!

Ева, не решаясь встретиться взглядом с Мартином, вышла из спальни. Через несколько минут он, насвистывая, сбежал вниз по ступеням.

Ева отмахивается от залетевшей из зарослей шалфея пчелы, берет нож и снова принимается нарезать окру. Мартин – гость, который приехал отдохнуть с детьми. Он женат, Ева тоже замужем. Между ними, конечно, нет ничего такого, они просто играют. Мартин тоже понимает это. Играют в увлекательную игру, такую же невинную и недолгую, как детские игры.

– Ева! – Теперь ее зовет Чарли. Похоже, девочка запыхалась.

– Я здесь, – спокойно отвечает Ева. Через несколько дней к ним присоединится Грейс. Ее дети в полном порядке – плещутся в бассейне, играют в прятки, носятся среди деревьев. Они редко появляются в поле зрения Евы, но их голоса не умолкают весь день.

– Эша укусила пчела. – Чарли с испуганным видом выбегает из-за оливковых деревьев. – Эрик велел вас разыскать, вы должны что-то принести, у малыша вся рука опухла.

Ева откладывает нож, спешит на кухню и некоторое время копается в аптечке над раковиной. Достает наполовину пустую упаковку парацетамола, бинты, липкую бутылочку «Калпола» и антигистаминный спрей. Эрик сидит на краю бассейна с Эшем на коленях. Тот икает и всхлипывает. Рядом, посасывая большой палец, стоит Соррель. Чуть поодаль – дрожащие Блейк и Поппи. Иззи с выражением блаженства на лице, закрыв глаза и раскинув руки, лежит на воде в центре бассейна.

– Жить будет, – говорит Эрик. На плече у Эша небольшой отек с точкой от укуса пчелы посередине. Ева целует припухшую горячую кожу, уловив еле ощутимый сладкий запах, а затем распыляет антигистаминный спрей. Эш вскрикивает от неожиданности. При виде ложечки с «Калполом» он пытается закрыть рот рукой. Ева принимает сына из рук Эрика, расстегивает блузку и обнажает грудь, очень белую на фоне загорелой кожи; крохотные венки голубовато-зелеными ручейками сплетаются у темного соска.

– Фу. – Поппи с отвращением морщит нос, отворачивается и ловко прыгает в воду, Чарли и Блейк за ней. Эрик встает и качает головой.

– Эш уже вырос, Ева. – Он ныряет в бассейн вслед за детьми.

Соррель все еще стоит рядом, жарко дыша в плечо Еве.

– Я думала, он умрет, – шепчет девочка; по щекам текут слезы.

Ева обнимает дочь, прижимает к себе ее плотное тельце и целует влажный лоб.

– Эш не умрет, милая, это всего лишь укус пчелы.

– Джоли не могла дышать, когда ее укусила пчела. Ее на скорой увезли в больницу.

– Значит, у Джоли аллергия на пчелиные укусы, а у Эша ее нет, так что не переживай.

Глаза Эша закрыты, его пальчики на груди у Евы напоминают маленькую морскую звезду. На плечи падает прохладная тень. Мартин глядит на Еву сверху вниз и улыбается, держа в испачканных чернилами пальцах несколько листков бумаги. Он присаживается рядом, успокаивая и смущая одновременно.

– Иди, поплавай с остальными, – говорит Ева, шутливо шлепнув Соррель по попке. – С Эшем уже все в порядке.

Соррель медленно подходит к бассейну и замирает у самого края, неуверенно глядя на детей.

– Самый простой способ его успокоить. – Ева смотрит на сына, не решаясь встретиться взглядом с Мартином.

– Я только за. – Он подается вперед. – Грейс, к сожалению,