От моря до моря (СИ) - Птица Алексей

Решили, что надо идти всем. Взяв ножи, они отправились искать испанца. Местность здесь была открытая, поэтому найти одежду или человека не составляло особого труда.

Рыбаки решили, что незнакомый маг, скорее всего, направился к купальне Ундины. Так оно и оказалось. На берегу внутренней лагуны они обнаружили перевязь с четырьмя пистолями, одежду, шпагу и мешочек с серебряными монетами.

Пожива оказалась хороша, но моряков обуял внезапный страх, а вдруг маг сейчас вернётся. Его нигде не было видно, вероятно, он вошёл в воду, а значит, был магом воды. Не лучше ли было ничего не брать или наоборот, взять золото и убежать. Ведь, если забрать оружие, то рано или поздно начали бы интересоваться, откуда оно у них?

Солнце садилось, подступали сумерки, и пора было возвращаться домой, но жадность и любопытство погубили не одну кошку, так что говорить о бедных рыбаках. У них был шанс застать врасплох мага и убить его, а не получится, так просто сдаться на его милость и сказать, что хотели прийти на помощь, но ошиблись, приняв его за демона. В общем, они остались, спрятавшись на берегу и внимательно всматриваясь в воду.

Через час ожидания, который показался бесконечным, они увидели, как неясная тень всплывает со дна лагуны и приготовились на него напасть или наоборот, помочь.

Вынырнувший человек был откровенно жалок, это был худой подросток, тело которого прикрывала лишь набедренная повязка, в руках он держал дротик. Ничего сверхъестественного в его облике не было, да и на мага он также был похож, как козёл на фавна, хотя определённое сходство между этими двумя и можно найти. Вот как такого не ограбить?

* * *

Я вынырнул и со смаком вдохнул в себя полной грудью вечерний воздух. Держа дротик и наконечник копья в одной руке, а все остальные приобретения – в другой, прижатой к груди, я устало направился к берегу.

Отплёвываясь от воды, я подошёл к оставленным вещам, бросил на них книгу и гребень, собираясь одеться. Но сделать это не успел. Вдруг, с трёх сторон, угрожающе размахивая длинными рыбацкими ножами, ко мне кинулись непонятные оборванцы.

Вот вечно мой вид всех обманывает! Ну, не набрал я ещё мышц и жира. Худой, среднего роста, да ещё и без перьев, Филин. Где уж тут догадаться, что это может быть сильный маг и вообще, очень страшный? Не Филин, а соловей, но не разбойник.

Хорошо, что я ещё носил на бёдрах, нет, не трусы и не панталоны, а набедренную повязку из тонкого сукна, а то вообще бы представлял жалкое зрелище. Они бы и ножи побросали бы.

Но нападать на мага с ножами, всё же, моветон. Пришлось драться. А в руках у меня – только дротик и наконечник копья. Перехватив удобнее наконечник, я кинул его в первого рыбака так, словно это был метательный нож. Свистнуло зазубренное костяное лезвие, перевернувшись в полёте всего один раз, и сразу попало в цель. Узкий треугольный наконечник легко вошёл в грудь рыбака и выставил из его спины своё хищное остриё.

Дротик замелькал у меня в руках, отбивая нападение, всё же, дестреза, это не только драка на клинках, шпагах и саблях. Это и владение всяким колющим и режущим оружием, а также уход от ударов.

Пара минут, и оба негодяя присоединились к первому. И стоило нападать? Быстро одевшись и собрав все свои вещи, я ушёл, оставив умирать рыбаков на берегу лагуны.

Тач-путешественник, с надеждой всматривающийся вдаль, наконец, увидел одинокую фигуру, весьма ему знакомую. Он протёр глаза, но только более явственно смог рассмотреть того, кого страшился снова увидеть. Но надежда у него ещё оставалась, а ведь она всегда умирает последней.

– Что…? Ждёшь…? Не придут они! – и я бросил один из трофейных ножей в лодку, окончательно разбив надежды моряка. – Остались рыбу ловить, как поймают что-то на Рубиконе, так тебя позовут!

Тач ничего не ответил, возможно, мои слова он и не понял, но выражение лица и нож всё ему объяснили. Столкнув лодку в воду, я заскочил в неё и, управляя кормовым веслом, поплыл к последнему объекту своего исследования. Тач расстроился и, возможно, снова потерял сознание, по крайней мере, он затих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мне было интересно, сколько он ещё продержится в моём обществе, и к чему приведёт его расстройство. И ещё, мне нужен был испытуемый в гроте. В том, что он сможет меня убить, я сильно сомневался, хотелось просто понять, когда он смирится со своей участью. Но я отвлёкся и не оценил грозившей мне опасности, совсем забыв, что руки у Тача уже были развязаны.

Его рывок я заметил краем глаза и уже в последний момент, не успевая на него отреагировать. Ещё немного и рыбацкий нож торчал бы у меня в бедре, потому что как раз в это время я наклонился. Пришлось опять искупаться.

Этот Тач реально уже начал меня злить. Водяная петля выхватила у него из руки нож и выбросила в море, а сам я, перевалившись через борт, был вынужден ногой отталкивать от себя придурка, который, схватив один из дротиков, пытался снова меня убить.

Не сдержавшись, я пропустил дротик мимо себя и с размаху опустил кулак ему на голову. Тач кувыркнулся и упал в море, где попытался уплыть к берегу, был перехвачен, снова попытался сбежать и снова перехвачен, и снова, и снова. Пока не стал тонуть, тогда я его спас и, закинув в лодку, оставил лежать связанным.

За время, пока мы боролись, солнце окончательно закатилось за горизонт. Море потемнело, задул свежий бриз, нагоняя облака на появившуюся Луну. Береговые скалы почернели и лишь изредка поблёскивали антрацитовыми боками. Мы плыли.

Весло тихо ударялось о воду, толкая лодку вперёд, под сень пресловутого грота. Его очертания уже темнели впереди чёрным зевом неглубокой впадины в скале, нависающей над морем. Это и был пресловутый Гротта ди Сатерия, тайна за семью печатями или больше. Предмет вожделений местной магической публики.

Подплыв к нему почти вплотную, я остановил лодку, зафиксировал её якорем и спустил единственный парус. Когда камень, с продолбленной в нём дырой, обвязанный верёвкой, лёг на грунт, лодка качнулась.

Я задумался, до полуночи было ещё далеко, но плыть в таверну не стоило. Остались лишь одни сутки до того момента, когда нас призовёт к себе отец Адан и отправит в очередное приключение. И, скорее всего, на верную смерть. Так что, проблему с гротом надо было решать сейчас, а не потом. Потом будет поздно.

Оглянувшись вокруг, я уловил только спокойствие и некие магические токи, исходящие от грота. Призрак не мог меня обмануть. Выбросив наружу моряка, я спустился в воду, которая доходила здесь по пояс.

В лодке пришлось оставить шпагу и все пистоли, кроме одного. Зато можно было взять пару дротиков и книгу, в которой было много информации, может, она чем-то и сможет помочь. Лезвие копья я тоже взял с собой, наскоро обмотав его хвостовик куском веревки для удобства. Подтолкнув моряка к входу, я шагнул в грот.

Глава 9. Гротта ди Сатерия

Грот представлял собой небольшую каверну, дно которой постепенно понижалось и, в конце концов, круто ныряло под скалу. Вода здесь стояла по щиколотку, колыхаясь в такт приливов и отливов. Резкий провал, уходящий под скалу, был чернильно-чёрным и манил к себе мрачной тайной. Зажжённый магический огонёк не смог глубоко проникнуть сквозь толщу воды и чернильной темноты. Казалось, свет кто-то пожирал внутри, словно питаясь им. Свет магического огонька только обозначил границы входа.

В свете лучей в гроте можно было рассмотреть следы пребывания человека. Мусор, сломанные инструменты, следы сколов на стенах и потолке, но ничего существенного, кроме этого хлама, больше видно не было. Нужно было приступать к исследованию. Ударом в живот мне пришлось вырубить своего попутчика, затем нырять в чёрную дыру. Так будет спокойнее и мне, и ему.

Извилистая кишка приводила в небольшую каверну, на полу которой лежали человеческие кости, ржавело оружие, молоты и кирки. Лишь любопытные рыбы сновали в расползающихся одеждах мертвецов, прячась в тени их рёбер и черепов. Впереди был виден чётко обозначенный контур двери, покрытой вычурными украшениями, изображающими морского конька, раковины моллюсков и молотозавра. По периметру контура входа горели красным светом квадратные печати, их число было равно шести. Они невольно, если провести между ними линии, связывались в шестиугольник.