Духовный путеуказатель - Мигель де Молинос

как говорит Св. апостол Павел (1 Кор. 2:14), что о том, что от Духа Божия, надобно судить духовно, и не имеет навыков для такого духовного суждения, то это знак его неведения; кто же духовен и искусен, тот видит всё ясно и судит обо всём так, как оно есть. Итак, искусство водителя — важнейшая причина, по которой можно оставить его и избрать другого, который имеет больше понимания, поскольку без него душа не сильно преуспеет и не преумножится.

5. Чтобы от плохого состояния перейти к лучшему, не нужен столь великий советник, как если кто захочет хорошее состояние переменить на лучшее. Главное, что нужно для этого — время, молитва и совет; ибо не всё то, что хорошо само по себе, будет хорошо для всех и каждого; не всё то, что добро для одного, служит добром для всех. Одни призваны к внешнему и общему пути, другие — к внутреннему и непростому, ибо не все находятся в одинаковом состоянии: даже особые ходы тайного пути столь разнообразны, что на этих внутренних и сокровенных путях и шагу нельзя сделать без искусного провожатого. Ибо вместо того, чтобы, как намеривались, просто идти вперёд, падали бы в разные стороны и низвергали бы себя в погибель.

6. Если душа ходит со страхом и в сомнении (даже когда идёт по прямому пути и праведно) и желает получить должные наставления и освободиться от этого страха, то безопаснее всего, чтобы она доверила себя духовному отцу. Ибо он при помощи горящего в нём внутреннего света ясно познает, что есть напасть, а что — доброе внушение; он легко различит движения: исходят ли они от натуры, от злого духа или от самой души. Поэтому душа должна полностью покориться ему, как имеющему больше опыта, чем она, и вскоре может усмотреть, к чему она имеет склонность, на чём задерживается и какие имеет вредные привычки, препятствующие ей в развитии. Таким образом душа не только избегнет коварства сатаны, но и за год продвинется дальше, чем и за тысячу лет при неискусном водителе.

7. В житии просвещённого Отца Иоганна Таулера[59] говорится, что тот мирянин, который привёл его к состоянию совершенства, когда познал заблуждения и прелести мира и захотел взаправду принять святое житьё, только истощил себя большим количеством постов настолько, что здоровье его ослабло сверх всякой меры. Однажды, когда он возлежал на одре весьма обессиленный и погружённый в сон, услышал он глас, который обращался к нему: «О простой человек, если ты исполнением своей воли навлечёшь на себя преждевременную смерть, то понесёшь за то тяжкую муку». Он очень испугался, пошёл в пустыню к некоему святому отшельнику и открыл ему свой образ жизни и свой чрезмерно строгий пост, который по промыслу Всевышнего был назван прелестью сатаны. Хотя на это мирянин сказал, что он делает это, чтобы угодить Богу; но когда его спросили, кто ему посоветовал это, он ответил — никто. Тогда отшельник сказал ему в ответ, что, видимо, это искушение сатаны. И тогда открылись глаза его в том, что он познал опасность, в которой находился; и после этого он всегда употреблял совет духовного отца, отчего за семь лет больше преумножился, чем мог бы при помощи многих книг.

ГЛАВА II

Прежнего содержания

8. Без сомнения, лучше иметь на внутреннем тайном пути доброго учителя, чем читать духовные книги. Ибо учитель умеет дать совет так, чтобы во всякое время он соизмерялся с состоянием души, а в книгах, напротив, находим лишь такие вещи, которые мало подходят нашему состоянию, и потому часто вынуждены лишаться необходимого наставления. Прибавим к этому ещё и то, что книги, говорящие о внутреннем пути, порождают очень много ложных фантазий; так что душа позволяет себе думать, что уже умеет то, до чего на самом деле ей ещё далеко, и полагает, что далеко ушла на духовном пути. Потому бывает, что она совершает ложные и опасные шаги, приносящие беду.

9. Известно, что многое чтение духовных книг, основанных на одном лишь понимании разума, писанных без света, происходящего из понимания, и, следовательно, не дающих наставлений к действительному исполнению в жизни и поведении, гораздо более вредно, нежели полезно; поскольку вместо того, чтобы дать душе осветиться, оно скорее смущает и помрачает душу, наполняя разумным знанием, которое лишь мешает ей; ибо даже если это знание было бы и не ложно, но входит оно из мира в душу через чувства, делает её силы потемнёнными, слабыми и полными форм и образов, тогда как она должна быть свободна от них, чтобы Бог наполнил её Самим Собою. Многие из них всегда читают такие книги, которые наставляют к высокому рассматриванию[60], поскольку они не хотят покоряться никому, кто мог бы показать им, что такое чтение непристойно для них или несоразмерно с их состоянием. Тем не менее, позволь они учить себя, искусный водитель, без сомнения, не разрешил бы им читать их, и тогда бы они истинно успели и мало бы заботились о чтении подобных книг: столь же мало, как другие души, выказывающие покорность, имеющие свет и познание и приумножающиеся в духовном житии. Следовательно, от этого происходит великий покой, и наибезопаснейший путь, чтобы предохраниться от прельщения сатаны и от обмана нашего собственного разума и чувств — позволить управлять собой искусному водителю, который учит по действительному свету или из истинного, действительного познания. Между тем, мы не считаем, что следует отвергать чтение всех духовных книг, так как здесь говорится, в первую очередь, о таких душах, которые посвятили себя лишь внутренней и тайной жизни, и лишь только для них писана эта книга.

10. Все святые и тайные богословы соглашаются в том, что для того, чтобы душа могла быть безопасна и вне беды, она должна предать себя духовному отцу и доносить ему обо всём, что происходить в её внутреннем мире. Потому тот, кто живёт лишь по собственному благомыслию и не желает употреблять духовного водителя [даже такого, который почитается истинно духовным и достоин называться таковым], противится учению святых и освещённых душ. Ибо чем выше душа освещена и соединена с Богом, тем смиреннее, покорнее и послушнее она своему духовному водителю. Чтобы доказать эту истину, я приведу здесь то, что Господь сказал блаженной Марине де Эскобар. В её житии говорится[61], что она, будучи больна, спрашивала Господа, должна ли молчать и не объявлять своему духовному отцу о редких и