Королев - Александр Романов

Федоров рассказал о зарубежных участниках выставки. То, о чем он говорил, было мало известно, а скорее совсем неизвестно аудитории: круг знаний аудитории ограничивался общими сведениями об идеях, пожалуй, только одного Циолковского,, да фантастическими романами Жюля Верна, Г. Уэллса, А. Толстого «Аэлита» и А. Богдаяова «Красная звезда».

В числе первых лектор назвал американца Р. Годдарда, крупного ученого-экспериментатора, автора классической монографии «Метод достижения экстремальных высот». Сообщил, что Годдард первым в мире в 1926 году запустил жидкостную опытную ракету. Она поднялась на высоту всего двенадцать метров и пролетела немногим более пятидесяти. Но этот маленький шаг вел к большому. Студенты узнали некоторые подробности и о выдающемся немецком ракетчике Г. Оберте. Его работа «Ракета в межпланетном пространстве» – важный вклад в космонавтику. Ученый вслед за Циолковским рассмотрел не только основные уравнения движения ракет, но и проблемы составных ракет, топлива к ним.

Упомянул Александр Яковлевич французского ученого и летчика Р. Эсно-Пельтри, автора трудов по теории реактивного движения, немецких ученых В. Гомана, М. Валье, известных в среде ученых, интересующихся полетами в космос, работами «Возможность достижения небесных тел», «Полет в мировое пространство, как техническая возможность».

Больше, чем о зарубежных ракетчиках, Королев, естественно, знал о К. Э. Циолковском. Но особенно его порадовало то, что в Москве работает некто Фридрих Артурович Цандер, который пытается осуществить идею полетов за атмосферой. Тут же у Сергея Королева мелькнула мысль: «Надо бы разыскать этого человека».

В один из майских дней Сергей вместе с приятелем Саввой Кричевским отправились на мировую выставку межпланетных аппаратов. С Саввой с недавнего времени их связывали не только дружеские отношения. Они решили вместе работать над проектом легкого самолета.

Выставка размещалась на Тверской улице в доме No 68 (ныне ул. Горького, 28). У входа они увидели людей, с любопытством рассматривающих выставленную в витрине фантастическую картину: на фоне темного звездного неба висел маленький земной шар. Из лунного кратера, окруженного громадой горных пиков, на родную планету смотрел человек.

Народу в залах было немного. Савва кинулся смотреть экспонаты научно-фантастического раздела, а Сергей устремился к необычной модели самолета, подвешенной под потолком. Над ней висела табличка: «1922, СССР. Инженер Цандер». Самолет поражал необычностью форм. Это был тупоносый снаряд, резко заостренный внизу и чем-то напоминающий восклицательный знак. Еще удивительнее то, что самолет имел четыре пары крыльев. Наиболее крупные полуовальные размещались в передней части фюзеляжа по обеим сторонам кабины, а остальные три пары – все более уменьшающихся размеров – в хвосте. Завершался фюзеляж-снаряд соплом. На одном из чертежей Королев прочитал: «Межпланетный корабль системы Ф. А. Цандера, инженера-технолога». Это модель необычного корабля, который представлял собой попытку инженера создать космический корабль, способный летать в атмосфере как самолет, а в безатмосферном пространстве, то есть в космосе – как ракета.

– В предполагаемом проекте, – пояснял посетителям большелобый человек с грустными глазами и полуподковой усов над острым подбородком, – ракета конструктивно связана с двумя самолетами: одним большим для подъема, и другим во много раз меньшим – для спуска на планету или возвращения на Землю.

«Ракета-самолет, – подумал Королев. – Об этом я никогда не помышлял. Винтомоторная группа и ракетный двигатель».

Объяснения давал сам Цандер, но этого Королев не знал. Инженер так лаконично объяснял суть самолета, что Сергей Королев хотел было задать ему несколько дополнительных вопросов, но его в этот момент дернул за локоть Савва.

– Пойдем. Там девчонки книжки Циолковского раздают.

Возле скульптуры К. Э. Циолковского, открывавшей экспозицию трудов ученого, стояла девушка, Ольга Холопцева, одна из организаторов выставки, может, чуть старше подошедших к ней студентов. У нее удалось получить несколько брошюр, и среди них была и «Исследование мировых пространств реактивными приборами» – еще пахнущая типографской краской... Им оказалось новое расширенное издание основополагающего труда по космонавтике,

Дома Сергей сел к окну, достал одну из книг К. Э. Циолковского, что получил на выставке. На обложке ее была помещена схема ракеты. Она напоминала бескрылую птицу. Как бы «в голове» ракеты размещался человек со всем необходимым для жизни и научных исследований, в «туловище», разделенном на две части, – водород и кислород. В «хвостовой» части – установка, в которой в результате химического соединения водорода и кислорода создавалась реактивная сила, двигающая ракету.

Королев начал читать книгу Циолковского с надеждой найти в ней что-то полезное для своей будущей профессии авиационного конструктора. Ракетный двигатель, использование принципа реактивного движения его очень заинтересовали. Но чем дальше он читал, тем больше убеждался, что вряд ли можно надеяться на появление таких двигателей в ближайшие годы, а самих ракет для межпланетных путешествий – в ближайшие десятилетия. Для него стало ясно и то, что без надежных и мощных моторов авиации не двинуться вперед.

Сергея очень заинтересовали принципы движения ракеты: «Устраивается ракетный самолет с крыльями и обыкновенными органами направления. Но бензиновый мотор заменен взрывной трубой, куда накачиваются взрывные вещества слабосильным двигателем, – читал Королев. – Воздушного винта нет. Есть запас взрывчатых материалов, и остается помещение для пилота, закрытое чем-нибудь прозрачным, так как скорость такого аппарата больше аэропланной и сквозняк невыносим. Крылья последующих самолетов надо понемногу уменьшать, силу мотора и скорость увеличивать... Скорость достигнет 8 километров в секунду, центробежная сила вполне уничтожает тяжесть и ракета впервые заходит за пределы атмосферы... Полетавши там, насколько хватает кислорода и пищи, она все же спирально возвращается на Землю, тормозя себя воздухом и планируя без взрывания».

Но что же может использовать авиация из советов К. Э. Циолковского? Королев еще раз вернулся к первым страницам труда и перечитал: «Ракетою я называю реактивный прибор, который двигается отталкиванием вещества, запасенного им заранее».

Книга производила на Королева двойственное впечатление: с одной стороны, очевидная фантастика, с другой – точные расчеты, убеждающие в осуществимости ее. Но больше всего его поразила уверенность, с которой К. Э. Циолковский утверждал возможность познания Вселенной, ее освоения для пользы человечества.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});