Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке - Юрий Борисович Швец

грубость бабушки Лиды.

"Он больше не с нами".

"Не с нами?"

"Вы что, забыли в Вашингтоне свой русский язык?" — огрызнулась секретарша. Она вернулась к типографскому шрифту и снова стала своей обычной, немного язвительной персоной. "Я же вам ясно сказала, что он здесь больше не работает".

"Где же мне его найти?"

"Я не знаю. Уходите отсюда, у меня есть работа. Если хочешь узнать все последние сплетни, иди в столовую".

Я прошел через Североамериканский отдел, который состоял из четырех основных секций: Вашингтон, Нью-Йорк, Сан-Франциско и Канада. Они курировали и контролировали работу соответствующих резидентур КГБ. Я попробовал зайти в одну дверь вашингтонского отдела, но она была закрыта, как и другая. Было время обеда, и все ушли предаваться чревоугодию. Мне оставалось только последовать совету бабушки Лиды.

Столовая была центром общественной жизни, куда регулярно приходили в основном молодые офицеры. Здесь пили кофе, курили, обсуждали последние события, сплетничали. В столовой постоянно находились две-три симпатичные секретарши из вспомогательных подразделений разведки. Они флиртовали с "рыцарями плаща и кинжала", но в целом красивых женщин в разведке было мало, так как отдел кадров остерегался брать на работу смазливые лица, боясь разбудить природные инстинкты молодых офицеров.

Чая в столовой в тот день не было, и мне пришлось довольствоваться сильно разбавленным пепси — работники общепита в разведке воровали не менее нагло, чем их коллеги в любом другом ведомстве.

Найдя свободный столик, я принялся размышлять над унылой ситуацией, медленно потягивая напиток. Уход генерала Якушкина и полковника Аксиленко не сулил Северо-Американскому управлению ничего хорошего. Среди моих многочисленных начальников они были единственными настоящими профессионалами. Пока они были на борту, я еще мог надеяться отбиться от Андросова, но когда их не стало, я превратился в одинокого путника, бесцельно бредущего по пустыне без компаса и карты. Все надежды на вербовку агента превратились в несбыточную мечту, а работа в спецслужбе казалась бессмысленным занятием. Только в фантастике одинокий человек может противостоять всему миру. В советской разведке выйти на бой можно было только при поддержке центра. Но с уходом Якушкина и Аксиленко никому в Североамериканском управлении не было дела до вербовки агентов в Вашингтоне.

"Привет, старик, давно тебя не видел".

начал я и тут же оказался в медвежьих объятиях Питера, старого друга, с которым мы вместе учились еще в колледже. Питер был человеком огромного роста и безграничного оптимизма. Его общительность была просто чудодейственной. После окончания Академии разведки он попал в отдел внутренней контрразведки Первого главного управления. И хотя офицеры политической разведки всячески отмахивались от представителей этого печально известного подразделения, я все равно очень любил Петра. Он был все тот же парень.

"Ну, как у тебя дела в Вашингтоне? Удалось ли тебе проникнуть в Пентагон или ЦРУ?" — спросил он с широкой ухмылкой.

"Только до парковки", — ответил я столь же беззлобно.

"Вам лучше поторопиться. Времени мало".

"Думаю, у нас еще есть два-три года", — сказал я.

"Кто знает?" заметил Питер нехарактерно серьезным тоном.

"Что это — очередная шутка?" Я навострил уши.

"К сожалению, мне больше не хочется шутить. Похоже, наши полевые операции закончены".

"Послушай, Питер, у меня и так голова идет кругом. О чем ты говоришь?"

"Хорошо", — согласился он. "Но при одном условии: то, что я собираюсь вам рассказать, останется между нами. Никто в резидентуре — или в Североамериканском департаменте, если уж на то пошло, — не должен быть в курсе".

"О чем?"

"Полковник Юрченко, бывший заместитель Якушкина, сломался и признался", — прошептал он и с опаской огляделся вокруг.

"В чем признался?"

"В том, что он по собственной воле пришел в посольство США в Риме и добровольно предложил свои услуги ЦРУ", — протараторил Петр, загадочно глядя на меня.

"О, нет, что угодно, только не это", — закричал я. "Откуда вы знаете, что это правда?"

"Юрченко сам нам рассказал", — заверил меня Петр. "Когда он вернулся в Москву, наши ребята начали его допрашивать, и он быстро все рассказал. Собственно говоря, ему не было смысла пытаться что-то скрывать, слишком уж сильным было дело против него".

"Невероятно! Как человек в его положении мог решиться на такой шаг?"

"В подобных случаях гиганты мировой литературы советуют: "cherchez la femme" — "ищите женщину", и они, знаете ли, абсолютно правы", — с видом знатока ответил Петр. "У Юрченко много лет длился бурный роман с женой одного высокопоставленного советского дипломата. Об обычном разводе не могло быть и речи — он неизбежно разрушил бы карьеру Юрченко, а его дама привыкла к достатку. И вот однажды она отправляется с мужем на очередное место службы, которым оказалась Канада. Юрченко бросает кости и переходит на сторону американцев. Он рассказывает им все, что знает, и получает вознаграждение — крутой миллион баксов и приличную пенсию. ЦРУшники везут его в Канаду, устраивают ему встречу с любимой. У меня есть миллион долларов, — говорит Юрченко. Давай вместе уедем в Америку и будем жить долго и счастливо". И тут происходит неожиданное: дама впадает в панику и отказывается. Юрченко потрясен. Он понимает, что терять ему нечего, дает отмашку своим кураторам из ЦРУ и добровольно возвращается на родину".

"Сказать, что я удивлен, было бы преуменьшением, я ошеломлен", — заметил я. "На что он надеялся? По идее, он не должен был питать иллюзий по поводу того, какой прием его ожидает".

"Держись за шляпу". Питер улыбнулся. "То, что я вам сейчас расскажу, вас просто поразит. Либо Юрченко умен, как сам дьявол, либо он самый везучий ублюдок на свете, но факт в том, что ему ничего не угрожает. Более того, он будет работать в разведке до самой пенсии. Правда, никаких обязанностей у него не будет, но кабинет, чистый стол и регулярная зарплата — это его заслуга. Если подумать, то это выглядит как акт изощренного садизма — подарить ему жизнь и оставить наедине с совестью".

Я не смог удержаться от небольшой порции сарказма.

"Пожалуйста, избавьте меня от термина "изысканный". Я уже не новобранец и давно разуверился в изысканности нашего начальства. Я уверен, что у Крючкова были вполне приземленные причины для такого неординарного решения".

"Вас, шпионов, не проведешь, да?" — усмехнулся Петр. сказал Петр с ухмылкой. "Вы, конечно, правы. Крючков приказал нам замять дело Юрченко, похоронить его признание как высшую тайну и официально подтвердить версию о его похищении ЦРУ".

Петр глотнул пепси из моего стакана, прикурил сигарету и лихо выдохнул три безупречных кольца дыма.

"Недавняя волна дезертирства наших разведчиков поставила Крючкова перед очень сложной дилеммой: как объяснить