Алиса - Элейн Каннингем

- Что-нибудь случилось? - спросила она Алису.

- Нет. А где Полли?

- Как, разве она не дома, миссис Кэмбер?

- Дома? - Алиса на глазах вдруг побелела, как полотно, а у меня оборвалось сердце и противно засосало под ложечкой. Душу охватило то же щемящее отчаяние, которое я испытывал в "кадиллаке" Монтеса. - Надеюсь, вы её не отправили домой одну?

- Нет, конечно. Как вы могли такое подумать, миссис Кэмбер? Просто, когда за Полли заехала сестра мистера Кэмбера, я посчитала, что могу отпустить ребенка с ней.

Ладонь Алисы взлетела к губам.

- Сестра мистера Кэмбера?

Я едва не проговорился, что никакой сестры у меня нет, и хотел уже наорать на престарелую гусыню, но Алиса предостерегающе стиснула мое запястье. А сама сказала, совершенно спокойным тоном:

- Какая сестра, мисс Климентайн? Как она выглядела?

Увидев мое выражение, старушка что-то испуганно залопотала, но Алисе удалось её успокоить.

- У мистера Кэмбера две сестры, - объяснила она. - Прошу вас, мисс Климентайн, не нервничайте. Я просто должна знать, какая именно из сестер приезжала за Полли. Опишите её внешность.

- Она очень милая, миссис Кэмбер. В противном случае, уверяю вас, я бы не отпустила с ней Полли.

- Как она выглядела?

- Довольно темненькая, темные глаза, темные волосы и очень-очень хорошенькая. Такая вежливая, воспитанная и совсем совсем молоденькая. Я ещё подумала, что она совершенно не похожа на мистера Кэмбера.

- И Полли охотно пошла с ней? - спросил я.

- Она сказала Полли, что приехала за ней по вашей просьбе, и вручила ей изумительную куклу. Просто потрясающую куклу. Глаза у Полли разгорелись - больше она ничего не видела и не слышала... Надеюсь, ничего не случилось?

- Нет, - прошептала Алиса. - Все нормально.

И, не выпуская из руки моего запястья, повела меня к машине.

7. Монтес

Мы молча сидели в машине. Теплые лучи весеннего солнца пронизывали ветви деревьев, выстроившихся по обеим сторонам улицы. Весна в этом году была ранняя и кроны деревьев уже были подернуты нежным изумрудным налетом. На лужайке перед детским садиком порхали пташки, а чуть поодаль вышагивали, взявшись за руки, маленькие мальчик и девочка.

Самая обычная мирная картина, типичная для любого нью-йоркского предместья, но для меня - не было сейчас зрелища ужаснее. Мир внезапно сошел с ума.

- Ты просто не понимаешь, ты ни черта не понимаешь, - бубнил я Алисе. Мне и в самом деле казалось, что никто не способен понять глубины охватившей меня пустоты и тупого отчаяния, вгрызавшегося циркулярной пилой в мое нутро.

- Я все понимаю, Джонни, - холодно ответила Алиса.

- Они забрали Полли. Они похитили нашего ребенка.

- Я знаю, - безжизненно произнесла Алиса. Не гневно, встревоженно, испуганно или истерично - а именно безжизненно. - Я все понимаю. Ее похитила твоя девственница. Твоя паршивая девственница.

- Алиса, ведь я же этого не хотел. Кто мог подумать, что до такого дойдет? Господи, я бы скорее отрубил себе правую руку!

- Тогда от тебя было бы меньше пользы, чем сейчас.

- Да, я просчитался, - взмолился я. - Переоценил себя. Сейчас же обращусь в полицию. Плевать на все, что меня ждет! Я больше не боюсь сейчас же иду в полицию и выложу им все, без утайки.

- Почему ты не сделал это вчера?

Я завел автомобиль.

- Сделаю сегодня.

- Нет, теперь уже поздно, - холодно произнесла Алиса.

- Что? Разве не ты сама побуждала меня пойти в полицию?

- Да, я. Но это было до того, как они похитили Полли. Теперь моя дочка у них в руках. Неужели ты этого не понимаешь? Моя дочка - у них в руках!

- Да, именно поэтому я и намерен обратиться в полицию.

- И что, по-твоему, сделает полиция? Эти люди похитили Полли из-за ключа. Нет, Джонни, ты не пойдешь в полицию.

- Ты просто обезумела! - выкрикнул я. - Что за бред ты несешь! Полли, между прочим, и моя дочь. Неужели ты думаешь, что я стану спокойно сидеть и ждать, пока моя дочь находится у этих бандитов? Господи, откуда в тебе столько хладнокровия? Или это безразличие?

- Я отвечу тебе, Джонни, - тихо ответила Алиса. - Если мне не изменяет память, Джонни, то я всегда хотела иметь детей. Много детей. Я мечтала о собственном доме, полном детских голосов. Но нам не повезло. Один ребенок, и все - больше нам не дано. Одна только Полли. Вот какая я хладнокровная, Джонни.

- Прости, пожалуйста.

- Этого мало, Джонни.

- Что же нам теперь делать, Алиса? Я тебя только об одном спрашиваю что нам теперь делать?

- Ты хочешь знать, что нам делать? Сейчас мы с тобой отправимся домой, сядем и все обдумаем. Мы должны быть максимально собранными и рассудительными, потому что от нашей собранности и рассудительности может зависеть жизнь Полли. Плакать и убиваться я не стану, Джонни, а также не позволю страху и гневу разъедать свою душу. Это не поможет ни нам, ни Полли. И ругать тебя я тоже не стану - я и так уже высказала тебе слишком много горьких слов. С этой минуты в наших руках находится жизнь существа, которое мы оба с тобой без памяти любим, поэтому ошибиться нам нельзя. Возможно, нам и придется обратиться в полицию. Пока я ещё этого не знаю. Только давай, не будем метаться. Ты со мной согласен, Джонни?

- Да, Алиса.

И я отвез её домой.

* * *

Алиса сидела в гостиной, зарывшись лицом в ладони, и смотрела на меня - женщина, на которую я столько смотрел, но так и не разглядел, которую я знал, но так до конца и не понял. Стараясь унять дрожь в голосе, она сказала:

- Все дело только в ключе, Джонни. Они хотят получить его как можно быстрее.

- Плевать мне на этот ключ! Я думаю только о Полли.

- Должно быть, тебе сейчас тяжелее чем мне, - сказала Алиса. - Мне трудно это признать. В том смысле, что я не могу допустить даже мысли о том, что кто-то на свете может сейчас страдать больше, чем я. И все же умом я понимаю, что тебе ещё тяжелее. Умоляю тебя, держись, Джонни.

- Я стараюсь.

- Ключ... Мы должны сейчас думать только про этот ключ, Джонни. Будь он у нас в руках, мы бы хоть имели возможность поторговаться. Теперь же у нас не осталось ничего. И это страшно.

- Что толку сейчас ломать голову из-за ключа?

- Есть толк, - настаивала Алиса. - Взгляни на случившееся с другой стороны. Допустим, мы сообщим в полицию или в ФБР - так ведут себя разумные люди, когда похищают их ребенка. Ты про это читал. Я тоже. Пойдем к ним и все расскажем. Потом, когда нам позвонит Монтес...

- Нам никто до сих пор не позвонил. Ни Монтес, ни кто-либо другой.

- Позвонит, Джонни, можешь мне поверить. Еще и часа не прошло, как они похитили Полли. Но давай подумаем, сможем ли мы через это пройти. В полиции нам скажут: "поговорите с похитителем, составьте какой-нибудь план." Они начнут прослушивать наш телефон. Но Монтес - воробей стреляный, его на мякине не проведешь. Он позвонит таким образом, что напасть на его след полиции не удастся. Ему нужен ключ. Мы договариваемся о встрече. Полицейские отдают нам свой ключ и велят, чтобы мы соглашались на все условия похитителей. Мы оставляем ключ в условном месте. Монтес его забирает. Потом...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});