Чудовище - Маргит Сандему

— Нет, нет. Это был кто-то другой, весьма резко заявивший мне, что довольно валять дурака, и у меня появилось желание жить.

Малин и Белинда переглянулись. Это было в точности то, о чем рассказывала Белинда.

— Должно быть, это был кто-то из наших предков, — заметила Малин.

— Нет, — прошептал Вильяр. — Это было живое существо. И …мне кажется, это помогло, я чувствую себя гораздо лучше.

Малин не знала, что на это ответить. Она знала только, что, когда Вильяр приехал, он был при смерти. А сейчас, хотя он был очень слаб, первая мысль при виде него была уже не о смерти. В нем зажглось слабое, мерцающее пламя жизни, которое теперь пыталось разгореться. А Белинда? Никто не мог бы подумать, что эта безнадежно помешанная женщина когда-либо сможет говорить разумные слова.

Что же теперь? Теперь она была совершенно здоровой и горела желанием помочь своим близким.

Несомненно одно: Вильяру и Белинде кто-то помог.

Но кто?

Трудно было разгадать эту загадку.

Было просто фантастично, что Вильяр и Белинда вернулись домой.

Но у перегруженной работой Малин дел прибавилось. Вильяр был еще очень слаб, но в нем теперь горела искра жизни, и он боролся изо всех сил. Состояние Белинды было тоже очень неустойчивым: она то и дело плакала при малейшей неудаче — к примеру, потеряв чулок или будучи не в силах вытащить из волос гребень. Она была, словно тростник на ветру. Малин и Хеннингу приходилось без конца шикать на мальчиков, и это так действовало на нервы.

Малин уже заикалась о том, чтобы переехать куда-нибудь в другое место с двойняшками Саги, но все семейство даже слышать об этом не желало.

— Кроме твоих родителей в Швеции, мы являемся последними представителями рода Людей Льда, — сказал Вильяр, который уже понемногу начинал сидеть в постели. — Мы представляем все три ветви, и нам нужно держаться вместе! И кстати, что мы будем делать без тебя? Мы просим тебя остаться, если только ты сама этого хочешь.

То, что он сказал о роде Людей Льда, было правдой. Сам он принадлежал к ветви Хейке, Малин — к ветви Арва Грипа, а мальчики — к ветви Анны Марии Олсдаттер. Эскиль, отец Вильяра, соединял в себе ветви Паладинов с Линдов из рода Людей Льда благодаря браку его родителей, Хейке и Винги. Ветвь, к которой принадлежала Малин, была очень изолированной; чтобы определить их принадлежность к роду Людей Льда, пришлось бы начинать с самого Тенгеля Доброго.

Тем не менее Люди Льда как-то держались вместе. В течение трехсот лет они поддерживали связь, всегда готовые придти на помощь друг другу.

Но теперь Малин была переутомлена. Работа по дому, ответственность за мальчиков и забота о двух больных подорвали ее силы.

Однажды вечером, сидя на краю постели и растирая свои уставшие за день ступни, она со вздохом произнесла:

— Когда же у меня будет время, чтобы заняться собой?

Но ведь она сама выбрала себе профессию диакониссы, так что подобные мысли были неуместны. Конечно, она останется здесь. Ведь она сама этого хотела.

6

На Липовой аллее наступила осень. Осень 1870 года.

Двадцатилетний Хеннинг рубил во дворе дрова. Он превратился теперь в статного парня, и его неспешная улыбка исходила, казалось, из глаз — из самой глубины его доброй души.

Его отец Вильяр помогал ему складывать дрова на зиму. Своими искалеченными руками он не мог делать все дела, и они с сыном распределяли обязанности по хозяйству наилучшим образом.

Теперь Вильяр был здоров. Врач назвал это чудом. Выздоровление тянулось несколько лет, но ему все же удалось вырваться из тисков смерти. Удивительно было то, что он никого не заразил, даже слабую здоровьем Белинду.

Она тоже теперь чувствовала себя превосходно, прекрасно справляясь с домашними делами. Только в одном она уступала Малин, которая по-прежнему жила у них…

Малин должна была жить с ними. Одна Белинда была не в состоянии справиться с Ульваром, а Вильяр или Хеннинг не всегда бывали под рукой, у них было много работы вне дома. Ульвар совершенно не слушался Белинду, он испытывал к ней только презрение. Конечно, он шипел на Малин и строил ей рожи, и на большое уважение с его стороны она и не рассчитывала. Тем не менее он все-таки считался с ней. И это вопреки тому, что они с Хеннингом приняли на себя заботу о двойняшках.

Марко обычно бывал в школе. Где бывал Ульвар, никто не знал. Два года назад они с тяжелым сердцем послали мальчиков в школу. Для Ульвара обучение продлилось всего неделю, после чего ему запретили появляться в школе. В течение этой недели он успел написать ругательства на всех партах и стенах, назвал учителя старым козлом, передрался со всеми мальчишками в классе — по очереди и как попало, поранил ножом двоих, раздел самую красивую девочку в классе и стащил церковную копилку.

И он был счастлив, когда ему запретили возвращаться в школу.

Его дошкольные годы были для всей семьи настоящим кошмаром. Никто не знал, что выкинет в следующую минуту Ульвар, всем приходилось быть начеку. Единственным, кто мог хоть как-то влиять на него, был Марко. Но много ли можно было требовать от ребенка? Все следили за Ульваром по очереди, не сводя глаз, иначе он мог натворить все что угодно.

Теперь, когда ему исполнилось девять лет, никто не мог уже воздействовать на него, а Марко был в школе. Ульвар исчезал сразу после завтрака, и они подозревали, что он уходит на вершину холма или в лес. И поскольку до них не доходили слухи об убийствах и несчастиях, они позволяли ему делать это.

Им больше ничего не оставалось. Однажды Малин попыталась остановить его и выведать у него, где он проводит день, но больше ей делать этого не хотелось.

Она бежала за ним, прося его остановиться, чтобы поговорить, она просила его быть осторожным в его делах, она бежала за ним до самой опушки леса. Но Ульвар никак не реагировал на ее крики, продолжая идти дальше.

Это привело Малин в ярость. Она редко выходила из себя, будучи существом миролюбивым, но то, что он с такой небрежностью относился к ней, довело ее до бешенства. Ведь она желала ему только добра.

И уже будучи в лесу, она крикнула:

— Я положу конец твоим походам в лес, проклятый мальчишка!

И тут же она увидела перед собой огромного волка с оскаленными зубами — на этот раз волк угрожал ей.

Малин попятилась назад, дрожа всем телом, не зная, как ей быть.

Зверь подходил ближе, глухо рыча и прижав уши. Зверь злобно оскалился, показывая ей огромные клыки.

Уже много лет они не видели этих странных волков, поэтому зверь показался ей вдвое страшнее. И теперь уже невозможно было внушить себе, что это действительно волк — этот зверь был непосредственно связан с Ульваром.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});