Крестный отец - Марио Пьюзо

В конце концов, перечень возможных кандидатов сузился до трех. Первым был судебный исполнитель, который работал с гарлемскими банкирами – человек огромной физической силы и обаяния. Он умел ладить с людьми, но в то же время в случае необходимости заставлял их дрожать от страха. Клеменца, подумав над его кандидатурой с полчаса, вычеркнул его из списка. Этот человек слишком хорошо ладил с черными, а это указывает на наличие в нем недостатков. Кроме того, будет почти невозможным подыскать ему замену в его нынешней должности.

Вторым был парень, который очень преданно служил организации. Он занимался сбором «податей» с получивших от семейства разрешений на работу в Манхэттене, начав свою карьеру курьером агента по азартным играм. Однако для повышения он все-таки не созрел.

В конце концов Клеменца остановился на Рокко Лампоне. Лампоне сделал в семействе короткую, но впечатляющую карьеру. Находясь во время войны в Африке, он был ранен и в 1943 году освобожден. Тогда ощущался острый недостаток в молодых парнях, и Клеменца взял его к себе, несмотря на хромоту. Он использовал его в качестве связного с черным рынком и государственными чиновниками, распределяющими продовольственные карточки. Лампоне вскоре стал ответственным за всю операцию, и прославился на этом поприще здравым умом и рассудительностью. Лампоне знал, что не следует проявлять особую силу в случаях, когда речь идет о денежном штрафе или шести месяцах заключения – наказаниях ничтожных в сравнении с огромными прибылями. Клеменца почувствовал облегчение. Он решил сложную проблему перестановки работников. Да, Рокко Лампоне поможет ему и в сегодняшней работе. Парень «сделает кости», а Клеменца сведет личные счеты с Пауло Гатто. Пауло был его протеже, он поднял его над людьми более способными и более достойными, он помог ему «сделать кости» и всячески способствовал его продвижению по служебной лестнице. Пауло изменил не только семейству, он изменил своему патрону. И за такое неуважение ему придется расплатиться.

Пауло Гатто было приказано заехать за Клеменца в три часа пополудни. Клеменца снял телефонную трубку, набрал номер Рокко Лампоне и, не назвавшись, просто сказал:

– Приходи. У меня есть для тебя интересное дело.

Услышав в трубке, несмотря на ранний час, нисколько не удивленный и не заспанный голос, Клеменца обрадовался.

– Не торопись, позавтракай и пообедай, – сказал ему Клеменца. – Но приходи не позже двух часов дня.

Послышалось короткое «о'кэй», и Клеменца положил трубку. Он уже приказал своим людям сменить людей Тессио на аллее Корлеоне. У него были очень способные люди, и он никогда не вмешивался в технические операции такого рода.

Клеменца решил помыть свой «кадиллак». Машина изнутри была такой удобной, что Клеменца часто забирался в нее и просиживал часами, думая о своих делах. Мытье машины тоже помогало ему думать.

Снова он мысленно продумал свой план. Пауло надо остерегаться – он может почуять опасность и будет прыгать, как осел с муравьями в заднице. Прежде всего, надо придумать хороший повод для того, чтобы Рокко мог их сопровождать, а после надо найти подходящее задание для всех троих.

Разумеется, в этом не было необходимости. Пауло Гатто можно убрать и без таких церемоний. Но Клеменца чувствовал, что надо считаться с традициями и по мере возможности уменьшить риск. Никогда нельзя все предвидеть заранее, особенно в подобных делах, где речь идет о жизни и смерти. Прочищая тряпкой свой голубой «кадиллак», он несколько раз повторил про себя, что скажет и каким будет выражение его лица. Он будет суров с Пауло. Даст ему понять, что недоволен им. Это собьет с толку такого чувствительного и подозрительного человека, как Гатто – во всяком случае заронит в его душу сомнение. Добродушный тон может сделать его осторожным. Но, конечно, суровость не должна переходить в гнев. Он просто раздражен и сердит. А почему Лампоне? Это больше всего напугает Пауло, тем более, что Лампоне придется сесть на заднее сиденье. Это может оказаться сложным делом. Очень даже сложным. Он даже подумал, что не стоит ли взять кого-нибудь другого вместо Рокко, но потом решил, что его напарником в этой операции должен быть именно Лампоне.

Больше всего рассердил Клеменца тот факт, что убийство должно быть «явным». Он предпочел бы избавиться от трупа, и обычными в таких случаях местами погребения являлись тихий океан или болота Нью-Джерси. Существовали и другие, более сложные способы. Но чтобы потенциальные предатели испугались, а враги поняли, что семейство Корлеоне не выродилось и не смягчилось, труп должен быть найден. Солоццо станет осторожнее после столь быстрой реакции, а семейство Корлеоне вернет себе какую-то долю своего былого престижа, который после выстрела в старика оказался явно не на высоте.

Машина уже блестела, напоминая большое стальное яйцо, а Клеменца был все еще далек от решения проблемы. И тогда в его мозгу блеснула гениальная мысль. Это будет логичным объяснением того, что Лампоне, он сам и Пауло находятся в одной машине и отправляются якобы на тайное задание.

Он скажет Пауло, что они должны найти квартиру на случай, если семейство решит отправиться на «матрацы».

Чем вероятнее становится война между семьями, тем настоятельнее необходимость в квартирах, где могут собраться и отдохнуть на разбросанных на полу матрацах «солдаты». Жен и детей в таких случаях не переселяют, так как даже в случае «войны» им опасность не угрожает. В другом случае это стало бы наиболее уязвимым местом каждого семейства, и любая подобная операция привела бы к такой же ответной.

Снять квартиру и завести в нее матрацы отправляли обычно одного из наиболее преданных капорегимес, поскольку именно эта квартира была местом, откуда совершались нападения. То, что именно Клеменца был послан с подобным заданием, выглядело очень естественно. Так же естественно было и то, что он брал с собой Гатто и Лампоне. «Пауло Гатто, – подумал Клеменца, – доказал, что любит деньги, и первая его мысль будет о том, сколько он получит от Солоццо за столь ценные сведения».

Рокко Лампоне приехал рано, и Клеменца объяснил ему, в чем дело и каковы будут их обязанности. Лицо Лампоне выразило удивление и благодарность, Клеменца был уверен в правильности своего выбора. Он похлопал Лампоне по плечу и сказал:

– После сегодняшнего дня начнешь лучше зарабатывать. Поговорим об этом позже. Ты должен понять, что семейство занято теперь более важными делами.

Лампоне сделал жест, означающий, что он будет терпелив.

Клеменца подошел к сейфу, который стоял в спальне, открыл его и, вынув пистолет, дал его Лампоне.

– Пользуйся только им, – сказал он. – Никогда в жизни не обнаружить, кому он принадлежит. Оставь его в машине вместе с Пауло. После этой работы возьми жену и детей и отправляйся отдыхать во Флориду. Пока трать свои деньги, я тебе потом верну. Отдыхай. Загорай на солнце. Поселись в гостинице семейства в Майами-Бич, чтобы я знал, где найти тебя в случае необходимости.

Жена Клеменца постучала в дверь спальни и сказала, что приехал Пауло Гатто. Он ждет на стоянке автомобилей. Клеменца пошел впереди, а Лампоне за ним. С выражением недовольства на лице. Клеменца сел в автомобиль и еле слышно буркнул Гатто «здравствуй». Он посмотрел на часы, будто желая убедиться, что Гатто опоздал.

Человек с беличьей головкой внимательно посмотрел на Клеменца, будто желая найти ключ к разгадке столь странной ситуации. Он немного отпрянул, увидев, что Лампоне сел за его спиной, и сказал:

– Рокко, сядь с другой стороны. Ты заслоняешь мне заднее стекло.

Лампоне послушно подвинулся и сел сзади Клеменца. Просьбу Пауло он воспринял очень естественно.

Клеменца с кислой миной на лице обратился к Гатто:

– Черт бы побрал этого Сонни, он начинает трусить и думает о матрацах. Мы должны подыскать место на Вест-сайде. Вы с Рокко должны будете обставить квартиру до того, как возникнет необходимость в ней. Тебе известно подходящее место?

Как он и ожидал, в глазах Гатто загорелся огонек. Он проглотил приманку. Все его мысли были заняты теперь тем, насколько ценной окажется подобная информация для Солоццо, и он забыл о возможной опасности. Лампоне тоже отлично справлялся со своей ролью: он развалился на сиденьи и равнодушно взирал на прохожих. Клеменца поздравил себя с отличным выбором.

Гатто пожал плечами:

– Я должен подумать об этом, – сказал он.

– Думай, пока едешь, – пробурчал Клеменца. – Я хочу быть сегодня в Нью-Йорке.

Пауло был первоклассным водителем, а движение в ранние послеобеденные часы было не слишком оживленным, так что до города они добрались еще до наступления сумерек. В машине обошлись без пустой болтовни. Клеменца приказал Пауло ехать к холму Вашингтона. Проводив взглядом несколько зданий, он приказал Пауло остановиться у Артур-авеню и ждать. Рокко Лампоне тоже остался в машине. Клеменца вошел в ресторан «Вера Марио», заказал телятину с салатом и с аппетитом съел все, время от времени здороваясь со знакомыми. Спустя час он прошел несколько улиц и снова оказался возле машины. Гатто и Лампоне ждали его.