Тайны прошлого - Владимир Имакаев

Дворами этого маленького городка можно было ходить, не уставая. Улиц было всего около пятидесяти, ну может шестидесяти, и самой прекрасной из них была самая маленькая, состоящая из трех домов — улица Мира. Этот город был очень тихим, здесь даже самое маленькое происшествие становилось настоящей сенсацией. Буквально каждый знал, когда в чьей-то семье происходило какое-либо событие. Рождение ребенка, а в городе это происходило примерно раз в неделю, тоже было своеобразным чудом.

Одна школа, одна больница, один стадион, один большой и красивый городской сад, где на праздники жители собираются смотреть представления, поставленные небольшой драмгруппой, тоже единственной в городке. Оркестр здесь звучал чаще обычного, так как репетиции проводились прямо в парке, среди высоких и старых акаций, запах которых сводит с ума и наполнет легкие приятной романтической дурнотой.

Этот город особенный — другого такого не найти. Он почти затерян в глубине украинских, то и дело сменяющих друг друга лесов и полей. Несмотря на все зоркий глаз и крепкая рука коммунистов и партийных работников контролировали все в округе. Свобода была призрачной и создавала фантастический мир утопии и атеизма, где человек был творцом и хозяином своей жизни и окружающего мира.

Только время не подчинялось ни горожанам, ни властям, ни даже ученым, лихо опровергающим реальность духовного мира. Оно шло, бежало и просто отсчитывало мгновенья, каждое из которых, было мучительным для Регины Васильевны, пока Олег находился в бессознательном состоянии. Она сидела у окна, оперевшись локтями на подоконник, и глубоко вдыхала воздух: теплый, пропитанный осенними ароматами сухой травы и зрелых фруктов. Она пыталась привести в порядок мысли и чувства, стихией бушевавшие глубоко внутри.

Как долго научный коммунизм не давал ей признать себя беспомощной без Бога, Который ждал ее не один год. Ждал долго и терпеливо, любил и ждал, когда она откроет свое сердце и сможет довериться Ему. Он любил ее всегда, с самого рождения, и даже до него. Он любил ее. Когда Иисус умирал здесь на земле, даже тогда, с сердцем исполненным любовью Он помнил о ней. Когда в молодости она совершила ошибку, полюбив мужчину старше ее на полтора десятка лет, и родив от него ребенка, родные отвернулись от нее, придав позору, но Отец любил ее и тогда. И даже, когда она хотела наложить на себя руки, Он удержал ее, потому что любил.

Теперь никто не сможет помешать ей, говорить о своей любви к Тому, Кто любил ее вечно. Мысли-переживания о сыне уже не так обжигали ее разум, ведь любовь и счастье от обретенного покоя наполняли сердце и разливались по всему телу вместе с запахами осеннего леса.

— Ма-а-а… — донеслось, словно тихий шорох листьев, и всем своим естеством женщина бросилась к постели, в которой лежал ее ребенок.

Со вчерашнего дня он снова был в забытьи, но то, что сын иногда открывал глаза было очень значимым для нее. Голова Олега была перевязана, щеки впали, а под глазами появились страшные синяки, но все это останется в прошлом. Она переживала, что в сознании сына может что-то нарушиться, но теперь услышала речь, мальчик узнал ее, значит Бог по-прежнему любит ее, а может теперь и сильнее прежнего.

— Привет, герой, — наклонилась она так низко, что ее волосы опустились, словно занавес, за которым были только мама и сын.

— Привет… — он попытался улыбнуться, но мышцы на лице не слушались его. Это было больше похоже на искривленный рот, в который попало что-то невыносимо кислое.

— Ну и напугал же ты нас, — Регина Васильевна убрала волосы, и слабые лучи пробивающегося в окно солнца снова заиграли на бледном лице сына.

— Вас? — он сглотнул, прежде чем спросить, так как за эту неделю горло отвыкло от речи, голова побаливала, но мысли были трезвыми, правда приходили слегка с опозданием.

— Меня и Виталика… — стараясь дать понять о ком идет речь, она сделала небольшую паузу.

— Он был у меня в больнице? — смутно припоминая эпизод встречи, спросил Олег.

— Да он говорил, что ты приходил в себя на пару секунд.

— Угу.

— Он такой молодец, дежурил у тебя не один час, если бы не Виталик не знаю, что бы я делала, — мать не сдержала слезы благодарности, для нее и в правду этот голубоглазый парнишка стал огромным благословением и чудом прямо с небес.

— Я хочу поговорить с ним, мне надо сказать ему очень важную вещь, — Олег вдруг вспомнил о страшном заговоре, он понимал, что если не предупредит своего нового друга, тому грозят большие неприятности.

— Не волнуйся, Виталий скоро должен прийти, мы с ним договорились, что он посидит у тебя, пока я буду на работе, — Регина очень нежно погладила сына по голове, стараясь не задеть того места, где под бинтами находился шов, который останется шрамом на всю жизнь.

— Мамочка мне надо его предупредить, — Олег стал нервничать, и горло перехватил спазм. Мама сразу разрешила ему глотнуть немного теплой воды из термоса, откуда она брала воду, чтобы смочить тряпочку и протереть Олегу губы. — Саша и ребята задумали неладное против него, — и он снова сделал глоток.

— Не волнуйся, ничего они ему не сделают.

— ???

— Не на одного тебя свалились напасти.

— О чем ты? Я не понимаю, — он прикрыл глаза и попытался сглотнуть появившуюся в его сухом рту слюну. Это ощущение было настолько болезненным, что он поморщился.

— Попей еще воды, — и она протянула ему стакан, но он покачал головой, давая понять, что его больше интересует значение маминой фразы. — Наутро, — продолжила мать, — после того, что случилось с тобой, к нам в ожоговое отделение под конвоем поступили все твои друзья…

— Как все? — перебил он ее, пытаясь приподнять голову, но мать ласковой рукой вновь уложила сына. — Как все? Кто именно?

— Ну, Саша твой, Стас, Коля и Тим, вроде никого не забыла, — Регина Васильевна хотела улыбнуться, но прочитала в глазах Олега испуг. — Что ты так испугался? Насколько я знаю все обошлось, говорят баловались с газом и все руки пообжигали.

— Мам, ты их видела?

— Нет, они были под конвоем милиции, их видела заведующая ожогового отделения, я с ней говорила.

— А дальше? — Олегу нужны были подробности, он не понимал того, что могло произойти, даже его фантазии не хватало что-нибудь придумать. Но версия с газом была не очень правдоподобной. — А Ира, Света? Что про них известно?

— А что? Ты же знаешь, кто у Светы папа. Говорят, она была там, но никаких ожогов, папа ее сразу увез, а Ирины, скорее всего, не было — про нее ничего не слышно. Я всегда знала, что ваши шутки и розыгрыши до добра не доведут. Они опять, наверное, новый трюк выдумывали, чтобы Виталика пугать, и перехимичили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});