Чтение Евангельских сказаний об обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого - Иннокентий Херсонский

Здесь прилично заметить, что пророчества о Мессии в Ветхом Завете являются между другими речами как бы драгоценные камни. У них, конечно, есть своя связь с теми событиями, но она как бы невидима, и их, кажется, можно оттуда отделять, не нарушая порядка целого. Отчего так? Ближайшим образом, кажется, оттого, что взор пророка первоначально естественно обращался на современные события, а если иногда и расширялся, то обнимал большей частью события политические, которые всегда служили у них поводом к произнесению пророчества о предметах духовных; к сим последним взор пророков устремлялся, и затем обращался опять долу. Святитель Златоуст в сем месте замечает: "Пророк сказывает, что «изыдет вождь», а не говорит: «будет жить в тебе», как и действительно; Иисус Христос только произошел из Вифлеема, а не жил в нем". Почему у пророка речь идет об Израиле, когда Иисус Христос «упасет» всех людей? В Ветхом Завете пророки изображали величие Христа постепенно, особенно приспосабливаясь к понятиям Израильтян. «Упасет», - выражение весьма употребительное на востоке, в речи о царях; оно встречается даже у язычников, например, у Гомера цари именуются пастырями.

Какое действие произвел ответ синедриона на Ирода?.. Он узнаёт о месте рождения нового Царя. Что же ему остается делать? Дать знать волхвам, чтобы они шли в Вифлеем, ибо там должен быть Мессия, если только Он родился, и дать знать им чрез кого-нибудь? Нет, Ирод призывает их к себе, хочет расспросить их сам, не узнает ли он от них сам чего-нибудь более, нежели сколько узнал бы от них другой, расспрашивая их, чтобы личным разговором расположить их к себе и удобнее заставить исполнить его поручение. Так подозрительность и хитрость заставляют его призвать к себе волхвов. Для чего же призвать тайно? Синедрион он призывает явно, хочет дать чрез то гласность делу, коего нельзя уже скрыть, а волхвов призывает тайно, - поступок представляется мелким и недостойным царя. И когда призвал тайно, то, конечно, и не велел разглашать своего с ними собеседования. И ему хочется узнать от волхвов одно: «время явлъшияся звезды» (Мф. 2; 7). Конечно, он и о многом другом спрашивал их, например: об их отечестве, занятиях, об отношении к Иудейскому народу, и прочее. Но евангелист упоминает только о том, что ближе к его сердцу; и спрашивал для того, дабы после определить время рождения Мессии и совершить замышляемое им убийство. «Испытовавше от них..». Вопрос Ирода сам по себе прост, но он испытывает от них. Вопрос сей в воображении его дробится. Он спрашивает их: когда они увидели звезду, сами ли они первые увидели ее, или кто сказал им? и т.п. По окончании вопроса Ирод послал их в Вифлеем, но они и сами пошли бы (тут- ред.). Ирод же принимает здесь на себя вид благочестивого ревнителя веры и напутствует их еще своим усердным желанием.

 «Шедше испытайте известно о Отрочати» (Мф. 2; 8). Не называет он Его ни Царем, ни Мессией, а просто: «Отрочати. Возвестите ми», - дает им поручение. Для чего он не посылает «известно» испытать «о Отрачати» синедрион? Не изменяет ли он здесь обыкновенной своей хитрости? Точно, здесь есть отчасти изменение обычному своему притворству. И неудивительно, если у больного деспота личина постепенно упадает с лица. Ирод занимался сим событием как бы мимоходом, нехотя. Когда воображение его представляет живо следствия сего дела и трогает его самолюбие, то он принимает меры против опасности, а после забывает об ней. Впрочем, волхвам и самим нужно было возвратиться в Иерусалим, но Ирод просит их о сем и делает это весьма хитро. Он мог извиниться тут же, что не посылает с волхвами синедрион или отряд воинов. Он мог сказать, что сие событие находится под особенным распоряжением Промысла; к нему и великие мира сего допускаются только по изволению Божию, и поелику волхвы первые удостоены чести видеть и поклоняться Новорожденному, то он им и поручает, исполнив это, возвестить и ему, «да и» он «шед» поклонится «Ему». Тогда, говорит он, и я, несмотря ни на величие свое, ни на старость, пойду и повергнусь к ногам Царя рожденного, а дотоле мне неблагоразумно смущать народ.

 «Поклонюся», - а не говорит: "возьму в чертог свой"; язык изменяет сердцу, он и здесь высказывает чувства своего сердца в отношении к Мессии: не возьму в чертог и не отдам Ему престола; Промысл судил Ему родиться в неизвестном месте, пусть же Он там и живет, нечего окружать Его царским величием обыкновенным: Ему прилично только поклонение! Таков был, в сущности, разговор Ирода с волхвами, разговор лисицы самой цитрой (как и Спаситель после назвал одного из сынов его) с душами простыми.

 «Они же послушаете царя, идоша» (Мф. 2; 9). "Выслушав царя" - в греческом подлиннике: αχουσαντες, - может означать: "выслушать весть" и "принять поручение", ибо волхвам не было причины еще подозревать Ирода в умысле против вифлеемского «Отрочати». Слышали они, конечно, от Иудеев о жестокости Ирода, но судя по тому, как тщательно он отдал на исследование синедриона вопрос волхвов, как беседовал с ними, они не могли составить о нем невыгодного понятия. Ирод действует по видимому набожно, но что в душе его? каких он мыслей насчет известных событий? Не без труда можно гадательно указать, что скрывалось в мрачной душе Иродовой.

Сколько (насколько -ред.) можно историческими соображениями объяснить состояние души Иродовой, вероятно что, во-первых, Ирод вовсе не верил рождению Мессии. Читал он, конечно, хоть из любопытства, книги пророков, но все предсказания о Мессии мог считать выдумкой, произошедшей от разных причин. Свидетель таковой возможности - Иосиф Флавий, любивший справедливость, уверенный в бессмертии души, сражавшийся с Римлянами за свободу отечества. Но и сей самый Флавий, когда зашла речь о рождении Мессии, говорит, что все пророчества о Мессии сбылись над Веспасианом и Титом. А если так, то Ирод, привившийся недавно к древу Иудейства в лице предков своих, живший пронырством придворным, мог просто не поверить рождению Божественного «Отрочати». Он видел, может быть, в этом «Отрочати» Младенца хотя необыкновенного, но все-таки не больше, как простого Человека, а не Мессию, в Котором сосредотачивались надежды народа и политические и религиозные, а эти надежды легко могли произвести фанатизм.

Во-вторых, однако, предполагать Ирода неверующим совершенно в пророчества и обетования о Мессии, кажется, много. Сколько можно видеть из строгого сличения обстоятельств его образа мыслей и чувств, он не казался только Иудеем, а был таким и в самом деле, держался закона Моисеева и пророков и, кажется, ожидал Мессию. Но как же он решился на убийство Мессии? Это значит - покушаться на невозможное, пойти против Бога! Но Ирод способен был на это. Фараон видел в Боге только Бога еврейского, чужеземного, сильнейшего его богов; думал, что и его боги, собравшись с силами, так сказать, отомстят еврейскому Богу. Такое мнение его видно уже из его вопросов: «кто есть» Бог Израиля, «Егоже послушаю» ? (Исх. 5; 2). Но Ирод имел понятие об одном Боге, он не был многобожник. Для объяснения сей кажущейся несообразности может служить следующее вероятное предположение: Ирод верил пророкам, следовательно, ожидал Мессию, хотя ожидание сие для него не было приятно. Несмотря на сие, он мог решиться на убиение Мессии по неверию, мог думать, что родившийся не есть Мессия, а какое-нибудь необыкновенное отроча, которое какая-либо партия, неблагоприятствующая Ироду, хочет обратить в орудие себе против него. Незадолго пред сим, действительно, одна партия распространила слух, что царство от Ирода будет отнято и дано одному из потомков Маккавеевых. Но как не вразумила его виденная волхвами необыкновенная звезда? Надобно знать, что и на волхвов он мог смотреть, как на участников заговора. Волхвы пришли от востока. За Евфратом, на восток от Иерусалима, тогда жили многие Иудеи. А мы видим из истории Иосифа Флавия, что палестинские Иудеи, коим нелегко было заградить уста страхом, вооружались против Ирода и распускали на его счет многие невыгодные слухи и толки, и для удобнейшего исполнения своих неприязненных замыслов могли подговорить волхвов распустить ложную молву о родившемся Царе. Как мог Ирод своим неверием помрачить сияние звезды? Явление и наблюдение ее относились к астрологии, и Ирод, привыкший все астрологические наблюдения считать произведением суеверия, мог предположить это и в рассуждении звезды, виденной волхвами. В противном случае невероятно, чтобы он покусился на явную войну против Бога; невероятно, чтобы он решился убить Мессию, если бы был уверен в Божественности вифлеемского Отрочати.

Подобное неверие можно предположить и в распинателях Иисуса Христа. Прямого неверия у них не было, посему апостол говорит, что они сделали это по неведению; и в другом месте говорит: "если бы знали, то не распяли бы Господа славы". Апостол Петр говорит: «вем, яко по неведению... сотвористе» (Деян. 3; 17), и это говорит не к простому народу, а к священниками. Бывают, конечно, изверги, кои прямо идут против Бога и сим как бы повторяют тайну возмущения люцифера, но к чести людей или, лучше, к чести Самого Творца, сии случаи бывают очень редки, и сия брань с Богом бывает порывом минутным, выражающимся более в словах, а не в самых действиях.