Непознанное и невероятное: энциклопедия чудесного и непознанного - Виктор Кандыба

В отличие от большинства млекопитающих, Ноmo sapiens нельзя назвать ни стадным, ни индивидуальным животным. Человек существует в коллективе, который, в зависимости от угла зрения, рассматривается то как социум, то как этнос. Вернее сказать, каждый человек является одновременно и членом общества и представителем народности, но оба эти понятия несоизмеримы и лежат в разных плоскостях, как, например, длина и вес или степень нагрева и электрический заряд.

Социальное развитие человечества хорошо изучено, и закономерности его сформулированы историческим материализмом. Спонтанное развитие социальных форм через общественно-экономические формации присуще только человеку, находящемуся в коллективе, и никак не связано с его биологической структурой. Этот вопрос настолько ясен, что нет смысла на нем останавливаться. Зато вопрос о народностях, которые мы будем именовать, во избежание терминологической путаницы, этносами, полон нелепостей и крайне запутан. Несомненно одно: вне этноса нет ни одного человека на земле. Каждый человек на вопрос: "кто ты?" ответит: "русский", "перс", "масаи" и т.д. не задумавшись ни на минуту. Следовательно, этническая принадлежность в сознании – явление всеобщее. Но это еще не все.

Определение понятия "этнос". Какое значение или, главное, какой смысл вкладывает каждый человек из числа перечисленных в свой ответ? Что он называет своим народом, нацией, племенем, и в чем он видит отличие себя от соседей – вот нерешенная до сих пор проблема этнической диагностики. Для простого человека она не существует, подобно тому, как не требует определения различие между светом и тьмой, теплом и холодом, горьким и сладким. Иными словами, в качестве критерия выступает ощущение. Для обыденной жизни этого достаточно, но для понимания мало. Возникает потребность в определении. Но тут начинается разнобой. "Этнос – явление, определяемое общностью происхождения"; "этнос – группа людей, похожих друг на друга"; "этнос – скопище людей, объединенных общим самосознанием"; "этнос – условная классификация, обобщающая людей в зависимости от той или иной формации" (это означает, что каждая категория этноса нереальная); "этнос – порождение географической среды, т.е. природы", "этнос – социальная категория".

Забегая вперед, скажем, что этносы – явление, лежащее на границе биосферы и социосферы, имеющее весьма социальное назначение в строении биосферы Земли. Пусть это выглядит как декларация, но теперь читатель знает, ради чего написана эта книга.

Несходство этносов. Когда какой-либо народ долго и спокойно живет на своей родине, то его представителям кажется, что их способ жизни, манеры поведения, вкусы, воззрения и социальные взаимоотношения, т.е. все то, что ныне именуется "стереотипом поведения", единственно возможны и правильны. А если и бывают где-нибудь какие-либо уклонения, то это от "необразованности", под которой понимается просто непохожесть на себя. Помню, когда я был ребенком и увлекался Майн Ридом, одна весьма культурная дама сказала мне: "Негры – такие же мужики, как наши, только черные". Ей не могло прийти в голову, что меланезийская колдунья с берегов Малаиты могла бы сказать с тем же основанием: "Англичане – такие же охотники за головами, как мы, только белого цвета". Обывательские суждения иногда кажутся внутренне логичными, хотя и основываются на игнорировании действительности. Но они немедленно разбиваются на куски при соприкосновении с оной.

В XVI веке европейские путешественники, открыв для себя далекие страны, невольно стали искать в них аналогии с привычными им формами жизни. Испанские конквистадоры стали давать крещеным касикам титул "дон", считая их индейскими дворянами. Главы негритянских племен получили "название "короли". Тунгусских шаманов считали священниками, хотя те были просто врачами, видевшими причину болезни во влиянии злых "духов", которые, впрочем, считались столь же материальными, как звери или иноплеменники. Взаимное непонимание усугублялось уверенностью, что и понимать-то нечего, и тогда возникали коллизии, приводившие к убийствам европейцев, оскорбляющих чувства аборигенов, в ответ на что англичане и французы организовывали жестокие карательные экспедиции. Цивилизованный австралийский абориген Вайпулданья, или Филипп Роберте, передает рассказы о трагедиях тем более страшных, что они возникали без видимых причин. Так, аборигены убили белого, закурившего сигарету, сочтя его духом, имеющим в теле огонь. Другого пронзили копьем за то, что он вынул из кармана часы и взглянул на солнце. А за подобными недоразумениями следовали карательные экспедиции, приводившие к истреблению целых племен.

Относительно недавно, 30 октября 1968 года, на берегу реки Манаус, притока Амазонки, индейцы атроари убили миссионера Кальери и восемь его спутников исключительно за бестактность, с их точки зрения. Так, прибыв на территорию атроари, падре известил о себе выстрелами, что по их обычаям неприлично; входил в хижину-малоку, несмотря на протест хозяина; выдрал за ухо ребенка; запретил брать кастрюлю со своим супом. Из всего отряда уцелел только лесник, знавший обычаи индейцев и покинувший падре Кальери, не внимавшего его советам и забывшего, что люди на берегах. По совсем не похожи на тех, кто живет на берегах Амазонки.

Прошло немало времени, прежде чем был поставлен вопрос: а не лучше ли примениться к аборигенам, чем истреблять их? Но для этого оказалось необходимым признать, что народы других культур отличаются от европейских, да и друг от друга, не только языками и верованиями, но и всем "стереотипом поведения", который целесообразно изучить, чтобы избегать лишних ссор. Так возникла этнография, наука о различиях между народами.

В самом деле, разные народы возникали в разных эпохи и имели разные исторические судьбы, которые оставляли на них следы столь же неизгладимые, как личные биографии, которые формируют характер отдельных людей. Конечно, на этносы влияет географическая среда через повседневное общение человека с кормящей его природой, но это не все. Традиции, унаследованные от предков, играют свою роль, привычная вражда или дружба с соседями (этническим окружением) – свою, культурные воздействия, религия – имеют свое значение, но кроме всего этого есть закон развития, относящийся к этносам, как и к любым явлениям природы. Проявление его в многообразных процессах возникновения и исчезновения народов мы называем этногенезом. Без учета особенностей этой формы движения материи мы не сможем найти ключ к загадке этнопсихологии ни в практическом, ни в теоретическом плане. Нам нужно и то, и другое, но на избранном нами пути возникают неожиданные трудности.

Очевидно, что социальные и природные явления не идентичны, но имеют где-то точку соприкосновения. Ее-то и надо найти.

Формации и этносы. Впрочем, если мы просмотрим всю мировую историю, то заметим, что совпадения смены формаций и появления новых народов – всего лишь редкие исключения, тогда как в пределах одной формации постоянно возникают и развиваются этносы, очень непохожие друг на друга.

Возьмем для примера XII век, когда феодализм процветал от Атлантики до Тихого океана. Разве похожи были французские бароны на свободных крестьян Скандинавии, на рабов-воинов – мамелюков Египта, на буйное население русских вечевых городов, на нищих завоевателей полумира – монгольских нойонов и нухоров, или на китайских землевладельцев империи Сун. Единым у всех них был феодальный способ производства, но в остальном между ними было мало общего. Отношение к природе не совпадает у земледельца и кочевника. Особенно это заметно по отношению к ландшафтам, в которых создавались и обитали этносы, понимая под этим наименованием и племена, и народности, и вообще любые формы сходства, ныне изучаемого нами.

Но не нужно думать, что только природой определяется степень этнической оригинальности. Проходили века, и отношения этносов менялись, одни из них исчезали, другие появлялись, а этот процесс в советской науке принято называть этногенезом. В мировой истории ритмы этногенеза сопряжены с пульсом социального развития, но сопряжение не значит совпадение, а тем более единство. Процесс истории один, но факторы его различны, и наша задача – анализ – заключается в том, чтобы выделить феномены, непосредственно присущие этногенезу, и тем самым уяснить себе, что такое этнос и какова его роль в жизни человечества.

Для начала необходимо условиться о значении терминов и границах исследования. Греческое слово "этнос" имеет в словаре много значений, из которых мы выбрали одно: "вид, природа" – подразумевается людей. Общее, что имеется и среди англичан, и среди масаев, и у древних греков, и у современных цыган, это свойство вида Ното группироваться так, чтобы можно было противопоставлять себя и "своих" (иногда близких, а часто Довольно далеких) всему остальному миру. То выделение характерно для всех эпох и стран: эллины и варвары, иудеи и необрезанные, китайцы (люди Срединного государства), (варварская периферия, в том числе и русские), арабы-мусульмане во время первых халифов и "неверные", европейцы-католики в средние века (единство, называвшееся "христианским миром") и нечестивые, в том числе греки и русские; "православные" (в ту же эпоху) и "нехристи", включая католиков; туареги и нетуареги, цыгане и все остальные и т.д. Явления такого противопоставления универсальны, что показывает на глубокую его подоснову, но само по себе это лишь пена на многоводной реке, а сущность его нам предстоит вскрыть.