Сборник конкурсных рассказов - большой и необрезанный - Габриэль Норлэйн

— ему показалось подозрительным, что я каждый день куда-то хожу, а сегодня вообще спрятала от других лодку.

— Нерид! — позвала я перед норой. На мой голос выполз радостный рачок.

Он увидел огромную сумку за моей спиной и виновато поглядел мне в глаза.

— Не бойся! Я не прогоняю тебя! У меня есть сюрприз, который тебе точно понравится!

Я взяла Нерида за клешню и повела к берегу, где предварительно оставила лодочку. Мой друг если бы мог — начал бы плясать от радости! Но в то же время, грустил настолько сильно, что я ощущала его эмоции без слов. Я забросила сумку на борт, помогла подняться Нериду и отвязала верёвку от колышка.

— Ну? Пора прощаться, друг! — со слезами сказала я, толкая лодку в море.

Вдруг из кустов выскочил Тим с копьём наготове:

— Я так и знал, что тут творится неладное!

Он бросил копьё в Нерида, но я кинулась ему навстречу, получая укол в плечо.

— Ты что делаешь?! Зачем ты защищаешь этого монстра?! — закричал Тим.

— Монстра я бы никогда не защитила... Я спасла ДРУГА! — ответила я, махая Нериду другой рукой на прощание.

Незаменимый

Опять облажался. Как такое возможно — одному Отцу-Проектировщику известно. Мне была дана всего одна чёткая задача, которую я успешно провалил: поймать престарелого варщика синтетических препов в нижнем Джанк Тауне и привести его живым (желательно, частично целым) к Отцу.

Иногда я поражаюсь собственной глупости: у меня на руках был доступ к взломанным корпоративным камерам вездесущего видеонаблюдения, информатор из местных отбросов по кличке Чока, что рассказал мне о точной дислокации варщика. Это не говоря о передовых имплантах, коими меня щедро снабдил Отец-Проектировщик, когда я совершал малейшие ошибки на прошлых заданиях. В моей голове нарастало ощущение, что все мелкие придирки Отца изначально были нацелены на улучшение моего никчёмного тела. Ибо:

— пару раз не попал в цель? Мне тут же заменили настоящий глаз, которым я обычно целился, на модель «Иннерсайт308225» с авто наведением;

— не догнал очередного подонка в Джанк Тауне? Отец спешит заменить мои коленные чашечки на титановые с быстротой операций 4,3 в секунду... И так далее. Многое из списка перечислять не хочется.

Дошло до того, что я перестал понимать, где заканчивается моё тело (или хотя бы сознание), а с чего начинаются импланты. Я ли управляю этим телом? Или программы-доводчики принимают за меня решение? Но если ошибки совершаю не я, то почему раз за разом наказывают именно меня? Какой же строгий Отец...

Своего биологического папашу я не помню. Мать говорила, что его засосало на работе в вентиляционную шахту во время обслуживания, но немногим позже я узнал правду — батя просто сторчался от препов в зловонной подворотне. Да и мать не стала особо задерживаться на этом свете — умерла в пьяной драке с очередным хахалем, когда мне едва стукнуло восемь лет.

Тогда меня и подобрал Отец-Проектировщик, однако вместо воспитания его главной целью в жизни стало улучшение меня всеми легальными и не очень гуманными способами. Как показала практика — Отец не справился. Совсем.

Или это я не оправдал его ожиданий...

Сейчас сложно сказать наверняка, лёжа на дне огромной ямы городской свалки Джанк Тауна. Я бы и рад пошевелиться или сделать смелые шаги навстречу исправления своих досадных косяков, да только единственная рука, где у меня оставались пальцы, лежала предо мной искорёженная, заботливо отделённая от тела циркулярной пилой.

Остальные части тела разбросало при взрыве «усмиряющей гранаты», брошенной правительственным Титановым Стражем. Я и примерно не вспомню, как так вышло — грохот, вспышка... и вот я здесь, по какой-то причине, ещё живой, если моё положение можно назвать жизнью...

Жуткий грохот конвейерной ленты заставил меня вздрогнуть.

Интерфейс в моём левом глазном импланте показывал половину восьмого — о, нет! Сейчас должен запуститься автоматический механизм очистки! Он и запустил только что! Мусор, на котором я лежал, вздрогнул, следом загудел мотор конвейера — свалка начала двигаться!

Вроде бы никогда не задумывался о феномене смерти и уж тем более не боялся погибнуть, а тут — уставился в пустоту с искорёженным от страха лицом. Одно дело знать, что Отец починит даже самые серьёзные поломки. Совсем другое — лежать беспомощным в груде мусора, когда недалеко о меня слышится визг перерабатывающего механизма, поглощающий твёрдые обломки как печенье.

Сколько у меня примерно времени... Никогда не задумывался, чтобы узнать время очистки платформы на дне свалки. Теперь жалею...

Что ж...

Доступ в сеть ещё осталась, однако звать на помощь бессмысленно — ни одна сила в мире не сможет вытащить меня отсюда за пару минут. Да, именно минут — я мысленно вбил ключевые слова в поисковик подсети.

Просто так смириться и сдохнуть будет слишком обидно, даже не ради положительного мнения Отца-Проектировщика, а ради себя. Никаких жизненных свершений не достиг, всегда плыл по течению. Хватит! Надо подумать!

Что осталось в моём арсенале? Довольно скудный набор:

— до сих пор функционирующая система жизнеобеспечения в побитом корпусе;

— неповреждённая голова на плечах, что несомненный плюс;

— чувствуется связь с не до конца оторванной рукой-пушкой — вроде откликается на команды, но коннект нестабильный, постоянно прерывается. Плохая новость заключается в том, что я понятия не имею, где в данный момент расположена моя конечность;

— полимерный телескопический язык во рту.

Всё.

Программный обучающий модуль в мозгу быстро подсчитал возможные варианты спасения и тут же убил во мне всякую надежду — каждый из возможных исходов сулил мне скорую гибель. Не помогал анализ обстановки продвинутым сканером глазного импланта и слабеющий доступ в сеть.

Безжалостная конвейерная лента приближала меня к воронке уничтожителя, звук перемалывания мусора становился всё отчётливее с каждой секундой неумолимого движения вперёд.

В страшной панике я начал дёргаться, кричать, пытался активировать руку-пушку, но устройство предательски не отзывалось на команды. Меня хорошенько тряхнуло, когда рядом повалилась внушительная груда металлических обломков, после чего я оказался на левом боку. Тогда я и увидел причину отказа пушки в стрельбе — последние два соединительных провода искрили посередине. Когда тряска конвейерной ленты позволяла им ненадолго соприкоснуться в месте повреждения, я на короткий миг мог отдавать команды руке-пушке.

Хоть времени оставалось мало, я пристально следил за положением проводов, чтобы сделать свой последний в жизни выстрел, как символ моей попытки не сдаваться.

Ну давайте же! Соединитесь хотя бы на пол секунды!

Проводка