Мой любимый зверь - Матильда Старр

понравилась. Отчего-то Инге стало тревожно. Чутье подсказывало, что делать вещи, которые не нравятся Стасу, небезопасно.

– Никому не собралась показывать, сама смотреть буду, – пробурчала она себе под нос и взглянула на экран.

Вопреки ожиданиям, она не обнимала пустое место. Рядом с ней, удивленно глядя в объектив, стоял Стас, и на галлюцинацию он был совсем не похож.

– И зачем тебе фото, если оригинал перед тобой? – он вроде как продолжал шутить, но Инга чувствовала: ее гостю не до шуток.

Конечно, она не обязана отвечать на этот вопрос. Как и на любой другой. Но она почему-то честно призналась:

– Хочу убедиться, что ты мне не мерещишься.

И в двух словах обрисовала причину своих сомнений.

– Нелогично, – пожал плечами Стас. – Если тебе мерещусь я, почему не может мерещиться и моя фотография тоже.

– Но фотографию я могу кому-нибудь показать, и мне скажут, есть там кто-то или нет.

– Вот я и спрашиваю, кому ты собралась ее показывать?

– Хоть бы и Виталию.

– Он не оценит, – насмешливо заявил Стас. – У меня есть идея лучше. Давай ты сотрешь это чудесное фото, а я уж как-нибудь придумаю доказательства того, что я – не галлюцинация. К тому же ты уже сама не веришь в то, что я не существую, и подозреваешь меня в чем-то куда более неприятном.

Глюк или душегуб? Какой заманчивый ассортимент, аж глаза разбегаются. Даже не знаешь, что и хватать. Впрочем, если бы ее спросили, что бы она предпочла: иметь приятеля-галлюцинацию или знакомого, который кого-то убил, она бы вряд ли выбрала первое. Потому что второе – в общем-то, не ее проблема.

– Это ты убил того мужчину, который не дух? – прямо спросила Инга.

И тут же сама над собой посмеялась: ага, так он ей и расскажет, признается во всем. Может быть, еще и письменное подтверждение попросить?

– Если я скажу, что не я, ты поверишь?

Инга задумалась. Вообще-то ей очень хотелось ему верить, но вот сможет ли она? Да и стоит ли? Она лишь пожала плечами.

– По крайней мере, честно, – кивнул Стас. – Тогда у меня к тебе еще один вопрос: готова ли ты поехать со своей галлюцинацией и по совместительству потенциальным убийцей невинных алкашей туда, не скажу куда?

Инга посмотрела на него испытующе:

– А если я отвечу «нет», мы никуда не поедем?

– Что я в тебе ценю – ты умеешь задавать вопросы. Это репортерское или от природы?

– Ты не ответил, – сердито напомнила Инга.

– Конечно, поедем, – усмехнулся он.

Что ж, ничего другого она не ожидала.

– Как одеваться? Что брать с собой? Вызвать ли такси?

Наверное, благоразумная девушка сказала бы что-то другое. Но благоразумные девушки не идут в репортеры, не подбирают голых незнакомцев и не радуются так искренне, когда выясняется, что таинственное приключение еще не закончилось.

А неблагоразумная Инга потопала в комнату и полезла в гардероб.

– Надень длинную юбку и обувь удобную, – крикнул Стас ей вслед. – А такси не надо, мы на машине.

Длинная юбка нашлась не сразу. Несколько переездов народная молва приравнивает к одному пожару, так что она вообще могла затеряться. Но, к счастью, оказалась не тронута «огнем».

Когда Инга появилась в прихожей, Стас окинул ее оценивающим взглядом. На его лице так явно читалось: «Ладно, сойдет», словно бы он сказал это вслух. Будь кто угодно другой на его месте – она бы послала его к черту и осталась дома.

Но это не был кто угодно другой. Это был ее счастливый билет, пропуск в мир «не для всех». Ее персональное письмо из Хогвардса. Что поделать, если принесла его не симпатичная во всех отношениях сова, а хамоватый и наглый любитель поваляться нагишом на ночной дороге.

Они вышли во двор, и Стас прямой наводкой отправился к припаркованному внедорожнику. Ничего себе машинка! Для человека, которого она недавно встретила голым и босым, пожалуй, чересчур.

– Взял напрокат, – предваряя ее вопрос, сказал он.

– Я так понимаю, спрашивать о том, куда мы едем, бесполезно.

– Правильно понимаешь.

– Тогда расскажи мне, что тогда случилось возле ресторана. Мне, между прочим, настоятельно рекомендовали пойти в полицию, раз уж я оказалась снятой в том кино.

– Этот, – помрачнел Стас, и Инга догадалась, что речь шла о духе, – понял. Не должен был понять, но понял. И он схватил человека. Я просто не успел.

– А что потом?

– Он побежал. Я его догнал и убил, – просто, как о чем-то обыденном, сказал он.

– А что увидят на пленке?

Стас пожал плечами:

– Думаю, ничего.

– Это как?

– Все, не отвлекай. Мы уже почти приехали.

Инга посмотрела на указатель. Волчья гора. Деревенька в нескольких десятках километров от города.

* * *

Деревня ничем не отличалась от сотен других. Такие же домишки, невысокие, приземистые, словно прижатые к земле. Здесь не было современных высоких коттеджей, даже самые «богатые» кирпичные дома выглядели обветшалыми.

И все-таки здесь было красиво. Эти маленькие, словно игрушечные домики буквально тонули в кудрявой зелени садов. И птицы. Птицы пели так, будто сегодня у них смотр художественной самодеятельности. Финал, в который вышли лучшие певцы. И теперь счастливцы стараются как в последний раз.

– Красиво, – прошептала Инга. – Зачем ты меня сюда привез?

– Хочу тебя кое с кем познакомить.

– С родителями? – усмехнулась Инга. – Это что, какой-то кодекс порядочных маньяков: прежде чем начать преследовать девушку, надо познакомить ее с родителями?

– Боюсь, не получится, – хмуро ответил Стас. – Мои родители погибли. Но человек, с которым я тебя познакомлю, мне ближе, чем родственник.

– Извини, я не… – смутилась Инга.

– Не нужно извиняться, – перебил он, – ты ведь не знала. Для чего вообще люди извиняются, если ни в чем не виноваты?

Они петляли по узким улочкам, сворачивали то так, то эдак. Инга сначала старалась запомнить дорогу, а потом махнула рукой. Странно, как чудно тут набросаны дома. Даже зная,