Эльфийская сказка - Татьяна Макарова

вопросом: «Это ли то самое Пламя жизни, о котором несколько раз упоминал мой учитель. Но как его контролировать? Я забыл обо всем, я чувствовал себя ребенком, я ни в чем не нуждался, и мне было так хорошо, что хочется вновь вернуться туда».

«Стефан! Ты в порядке? Я зову-зову тебя, а ты не реагируешь, как будто умер! Я испугался, подумав, что и ты тут застыл, как эти живые статуи. И этот противный старик молчал, и ничего не говорил мне! Как ты?» — суетливо беспокоился дух.

«Все в порядке! — вслух ответил мужчина, — Я, пожалуй, продолжу! А ты не волнуйся, просто подожди», — успокаивающе заверил он.

Стефан вновь закрыл глаза и погрузился внутрь себя. Теперь он медленно и осторожно приближался к бушующему яркому и разноцветному огню, который манил и притягивал его, вдохновлял и воодушевлял, и сотни чудесных идей и прекрасных образов кружились вокруг ошеломленного человека. Великолепные фантастические пейзажи, огромные морские волны и яркие звезды, смеющиеся счастливые детские лица, множество красивых ароматных цветов и нежные успокаивающие мелодии неведомых инструментов завораживали. Стефан медленно и глубоко вздохнул, как тогда, когда учился останавливать пламя свечи и попытался также успокоить огонь внутри себя. Вдруг он услышал громкий голос откуда-то из вне: «Что ты делаешь, человек? Ты хочешь усыпить себя, как уснули эти люди?»

Мужчина резко очнулся и открыл глаза.

Море продолжил: «Ты просил остановить тебя, если ты начнешь вредить кому-то. Ты начал вредить самому себе. Думай, анализируй, прежде чем действовать, пытайся представить результат, к которому ты придешь, и понять, нужен ли тебе такой результат. И только потом осуществляй задуманное. Время — это не та стихия, в которой позволительно учиться путем проб и ошибок. Любая ошибка, даже самая незначительная, может лишить тебя жизни, а вместе с ней и шансов осуществить все задуманное. Не торопись!»

Наставник Ирис был очень строг и прямолинеен в отличие от веселого и хитрого Эхо. Стефан, подобно молодой ученице эльфа, послушно кивнул и вновь закрыл глаза.

Разные мысли посещали голову пожилого мужчины, но они были какими-то несуразными, абстрактными и отвлекали его. Если раньше он учился концентрироваться на одной мысли о пламени свечи, то теперь он как будто залез в огромную кладовую, заваленную ценными вещами, книгами, а также старым хламом и разбегающимися во все стороны мышами и пауками. Пытаясь найти в этом бардаке хоть одну полезную для данной ситуации мысль или информацию, он замучился и быстро выдохся.

Осознав, что так он ничего не поймет и не решит, начинающий маг снова обратил внимание на свое Пламя жизни и стал тихо наблюдать со стороны.

Вдруг его осенило: даже если это Пламя жизни, и оно необычно выглядит, это все еще пламя. Он вновь сосредоточился на Пламени и сконцентрировался на одной мысли, но если раньше он представлял, как Пламя успокаивается и останавливается, то теперь он думал о том, как пробудить Пламя жизни другого человека, находящегося рядом с ним и восстановить его подвижность. Вне ожиданий человека, ответ пришел моментально, и эта идея показалась настолько обыденной и неподходящей ситуации, что он попытался отринуть ее.

Он снова смотрел на пламя и пытался сосредоточиться на том, как расшевелить пламя, но ответы приходили один нелепее другого. В итоге мужчина решил вообразить, как советовал эльф, результат осуществления каждой идеи. То, что представилось в итоге, изумило его еще больше. Все идеи вели к одному и тому же: люди не только пробуждались, но они становились благоразумнее и добрее, их характеры, здоровье и даже немного внешность становились лучше, чем были раньше.

Мужчина стоял с закрытыми глазами и погруженный внутрь себя, поэтому он не видел и не слышал, как повидавший многое за долгие годы своей жизни Море, одобрительно кивнул и тихо прошептал: «Ты очень быстро нашел Источник знаний и опыта, теперь важно, чтобы ты не забыл о нем и научился так же терпеливо с ним обращаться.

Эхо, тебе повезло, очень повезло с учеником. И хотя мне не на что жаловаться, но эта принцесса, хоть и прожила в этом человеческом мире совсем мало, действительно слишком увлеклась земной — приземленной жизнью. Как мне трудно с ней», — Море осекся, вспомнив, что кроме глубоко сосредоточенного человека, тут присутствует еще и бдительный и переживающий за своего компаньона дух огня со свободными ушами. Внимательно посмотрев на духа, наблюдающего за Стефаном, Море наивно подумал, что тот ничего не заметил и успокоился.

В это время дух взволнованно анализировал полученную информацию. Ирис — принцесса? Обычная девушка из непримечательной бедной и многодетной семьи не просто талантлива, но каким-то боком еще и принцесса? Среди огромного вороха воспоминаний, дух выцепил все те немногие впечатления, которые сложились о ней.

Она была первенцем и родилась через год после свадьбы Закира. Молодая семья жила в любви и согласии, поэтому дух часто задерживался у их очага и как-то он услышал повседневный разговор мужа и жены.

«Я назову ребенка Ирис!» — каждый вечер утверждала молодая женщина.

Мужчина смеялся и обнимая жену, говорил: «Что за мужчина вырастет с названием цветка вместо имени. Над ним весь город будет смеяться!»

«Это будет девочка! Она снится мне каждую ночь, протягивает ко мне ручки и говорит: «Меня зовут Ирис, потому что я радую людей своей красотой. Я украшу и вашу жизнь!» — поэтому я уверена, что это будет девочка! И я назову ее Ирис! Я думаю, что это вещий сон, иначе бы он не повторялся так часто».

«Девочка, так девочка! Лишь бы росла здоровой и помогала тебе по хозяйству. А когда вырастет, пусть будет также счастлива, как мы с тобой!» — с этими словами Закир погасил свечу.

Этот разговор в то время не казался духу чем-то необычным. Гадалки и ведуньи делали более серьезные предсказания о жизни и смерти, болезнях и путешествии, о бедности или тюрьме, а тут просто имя и пол ребенка, который к тому же может оказаться обычной прихотью женщины. Теперь же этот разговор уже не казался чем-то обычным. Дух понимал, что он очень мало знает, и его терзало любопытство. Как и большинство духов, не привязанный к смертному телу, он не знал физических страданий, но очень хорошо был знаком со страданиями душевными и легко распознавал