Слезы русалки - Надежда Виданова

тем, что нужно уничтожить раз и навсегда.

Очередь на исповедь заканчивалась, Саше нужно идти. Иконы смотрели на него строго и угрюмо.

Внезапно мысль упала ему в голову как огромный камень падает в зеркальную гладь воды. Каменная мысль одним ударом взбаламутила спокойную поверхность моря Сашиной души. Теперь он смыл с себя закоптившиеся сожаления, Лидия восстала со дна и предстала перед ним в обновлённом ещё более прекрасном виде. Саша прислушался и услышал ее голос:

– Ну, наконец-то. Каким же ты был дураком.

Саша резко вскочил и выбежал из церкви. Он передумал исповедоваться, больше ему этого не требовалось. Он бегом побежал к дикому пляжу. Море бросало волны, все было как всегда, но никогда Саша не чувствовал силу водной стихии так как теперь. Воздух пах новой надеждой. Вода точила камень, а Саша точил свою идею, любовно обтесывая края со всех сторон. Ужасный туман поднялся над топью его души. Казалось, вместе с песней, что волны пели только для него, в Сашу проникли тусклые лучи уходящего солнца.

Он наконец понял, что хотела от него Лидия, расслышал ее зов. Ему нужно подарить ей бессмертие, он обещал, и это обещание ярмом висит на шее, тянет ко дну. Но они с Лидией выплывут, они сумеют восстать с самого глубокого морского дна.

Старинные вещи хранят истории,

Но не для праздных ушей.

Они способны поведать многое,

Прислушайтесь к ним поскорей.

Но лучше не слушать.

Зажмурьте глаза и крепко закройте уши.

Не дайте проникнуть в сердце к себе

Неприкаянным скорбным душам.

Глава 7

Вадим сидел на качелях во дворе, положив одну ногу на другую, и курил. Нервное Сашино хождение вокруг скорее забавляло. Это был один из редких дней, когда Вадима посетило хорошее расположение духа.

– Скажи честно, ты совсем дурной? – Саша был просто вне себя, ему хотелось разнести весь дом и надавать по лицу Вадиму. Ему стоило огромных усилий сдерживать себя. – Воистину тебе передалось материно безумие. Или же ты просто издеваешься? То и другое вместе? Отвечай!

– Да что, собственно, случилось? По-моему, все нормально, – Вадим, очевидно, издевался, с его лица не сходила счастливая злорадная улыбка.

Саша с ужасной гримасой опустился на землю.

– Ты не понимаешь, что, собственно, случилось? – Вид у Саши был угрожающий, но Вадим был так доволен собой, что его ничего не пугало. – Ты отдал Вере треклятое кольцо! Для чего ты это сделал? Как ты объяснишь? Учти, что меня удовлетворит только одна причина – ты тронулся умом и сейчас от всей души желаешь исправить содеянное. Если причина другая, то я выбью тебе зубы, и ты прекратишь лыбиться на меня как тупая обезьяна.

– Саш, ну все нормально, – Вадим сделал неудачную попытку унять торжествующую улыбку. – Это наше семейное кольцо, мать всю жизнь его носила, дед ей передал. Потом Лидия носила как невеста Павла. Теперь старший сын ты, мы берегли кольцо для твоей жены. И вот она у тебя появилась, я вручил его твоей Вере. Между прочим, получил на орехи от Алёны Михалны. Ты ведь в курсе, что ведьма давно косила глаз на этот изумруд, все мечтала, что кольцо достанется Юльке. Но я поступил, по справедливости, отдавая должное твоему первородству. По-моему, все нормально. Нет?

– По-моему ты конченный идиот. Я серьёзно все ещё надеюсь, что причина в этом, и ты просто-напросто не соображаешь. Ты отдал моей жене кольцо, которое носила твоя безумная мамаша, и которое мы затем сняли с Лидии перед тем, как…, – Саша понизил голос до едва слышного шёпота, – перед тем как ее утопить.

– Ты слишком суеверен для воцерковленного человека. Отец Андрей не говорил тебе на исповеди, что верить в плохие приметы грешно? Саш, успокойся, это всего лишь кольцо, даром, что снял ты его с покойницы.

– Мне неприятно, что Вера носит кольцо, которое носила эта ненормальная, – Саша разумел мать. – Пусть я суеверен как язычник, но до сих пор меня мучает мысль, что именно это кольцо принесло Лидии несчастье.

–  Кольцо принесло? Разве не ты?

– Ты считаешь, что отдать кольцо Вере очень остроумно?

– Да, – Вадим засмеялся громко и от души.

Саша был морально уничтожен, и Вадим ощутил воистину скотское удовлетворение.

Впервые за три года Вадим пришел на дикий пляж. Там оказалась семья с детьми, они были счастливы найти уединенное место и не заметили прибытия Вадима.

Он был человеком-невидимкой, наблюдавшим за этой семьей. Женщина была соблазнительна в открытом купальнике и хороша той особой материнской женственностью. Она обхватила руками маленького сына, помогая ему сделать первые шажки по морю. Мальчуган смеялся и плескал ручками воду.

Старший сын женщины устраивал заплыв наперегонки со своим отцом. Вадим никогда не делал так с Арсением. Он вообще редко играл с ним.

И все-таки как могут люди быть такими счастливыми, когда пляшут практически на костях утопленной женщины? Почему Лидия не встает и не прогоняет их прочь, до смерти напугав нарушителей ее загробной тишины?

Вадим с облегчением понимал, что перестал верить в призраков. В мире творится слишком много бесчинств, духи просто не могут мстить, на это не хватит даже их бесконечного времени.

Нужно перестать бояться встретить на этом пляже Лидию. Она больше не выйдет из воды как тогда в день свадьбы Вадима. Она мертвая, а Вадим живой. В теперешних условиях Лидия перестала быть для Вадима опасной. Ее красота исчезла.

– Привет, Арсений! – Завизжал мальчишка, ловко вынырнув из-под воды.

Имя сына Вадима обрело популярность в последние годы. Вадим хотел назвать сына Павлом, но стерва Юля настояла на своём. Да и когда Вадим имел право голоса в своей семье? У тестя были деньги, значит парадом командовали он с женой и их дочка. Знать бы, что Павла не станет, Вадим во что бы то ни стало продавил бы и назвал сына в честь любимого брата. Ему все ещё очень не хватало Павла, а Саша никогда не мог и не сможет его заменить. Поразительно, что Саша с Павлом родились вместе, такие противоположные, как свет и тьма.

Мальчишка, что прокричал имя сынишки Вадима, пулей пролетел мимо него. Вадим позавидовал его ловкости и силе, сам он так одряхлел, что не смог бы догнать мальчишку, даже если б за ним гнались черти. Надо поменьше выходить в люди, подумалось Вадиму. Наедине с собой жизнь не кажется