Муниципальная ведьма - Александра Брагинская

— Что за напасть, как мне к Мэрскому попасть? — тихо произнесла я наспех составленное обращение к Высшим Силам.

— Мэрского, говорят, посадили, — неожиданно сообщил мне какой-то прохожий. — За убийство жены и двух детей. Мне надёжные люди шепнули. Не хотел бы я сейчас попасть к нему. И вам не советую.

Он пошёл своей дорогой, а я осталась стоять на тротуаре, не зная, что делать дальше. Высшие Силы почему-то не спешили давать подсказку. Внезапно какой-то мальчишка ловко вырвал сумочку у меня из рук и помчался прочь. О том, чтобы гнаться за ним на каблуках, и речи быть не могло. Мне оставалось только смотреть, как от меня с огромной скоростью удаляются мобильник, кошелёк и косметичка, да и сама сумочка тоже денег стоит.

Но далеко убежать малолетнему мерзавцу не удалось. Я не увидела, откуда появился какой-то огромный мужик, но он настиг воришку настолько легко, как будто тот не бежал, а стоял на месте. Что там было дальше, я толком не рассмотрела, но в конце сопляк остался лежать на тротуаре, а его преследователь быстрым шагом подошёл ко мне и протянул сумочку, нисколько не пострадавшую от непрошеных приключений.

Путаясь в словах, я стала благодарить своего спасителя, но он меня прервал.

— Не нужно мне вашего спасибо, Елена Михайловна. Не узнали меня? Я Колян, водила Мэрского. Мы разок встречались, помните? Шеф велел, пока он занят, за вами присмотреть. Вот и присматриваю. Я на машине, куда вас подвезти? Домой?

— Я не знаю, куда меня подвезти, — растерявшись, ответила я. — Мэрский хочет со мной встретиться, но я не знаю, где его держат.

— К шефу доставить? Не вопрос! Идёмте к машине, Елена Михайловна, она вон там стоит.

Колян хотел усадить меня на заднее сиденье, но я села рядом с ним. Мне казалось, что крупные мужчины немногословны, но у этого рот, похоже, вообще никогда не закрывался.

— Для шефа я что хочешь сделаю, — болтал шофёр. — Знаете, откуда он меня вытащил? Я когда-то по глупости попал на зону. Не то, чтобы был совсем не виноват, но на меня много лишнего навесили. У них и улик-то толковых не было, но опер мне говорит, мол, раз тебя арестовали, посадим обязательно, по-другому у нас не бывает. Вопрос только, на сколько лет. Если признаюсь, дадут три года, через год выйду по амнистии, а может, и вообще условный получу. А если в несознанку уйду, размотают по полной, и упадёт мне десятка. Ну, я, лопух, и признал всё, что он хотел. Знаете, что дальше было?

— Дали десять лет, — предположила я.

— В цвет, Елена Михайловна. Судья, мерзавка, навесила мне десятку, и так, знаете, нагло улыбалась при этом. Я вот думаю, если б не признался, хрен бы они что доказали. Дело бы развалилось, и всё. Но это, как говорится, если бы да кабы.

— А что дальше было?

— Моя сожительница куда только ни обращалась, а ей отовсюду — ‘оснований для пересмотра приговора нет’. Она и к Мэрскому ходила, он ничего не обещал, но хотя бы выслушал и записал, что она говорила. А потом надавил на прокурорских, они разобрались и внесли протест, или как там это у них называется. Провели новый суд, и адвокатом у меня на нём был не кто-нибудь там, а сам Мелентий. Ну, и, как говорится, освободили из-под стражи в зале суда. А шеф ко мне подходит и говорит, мол, хорошую работу тебе, Коля, трудно будет найти. Судимость же осталась, и всё такое. И предложил поработать у него. Вот уже почти десять лет работаю. И судимость давно погашена. Золотой он человек! Вы уж, Елена Михайловна, помогите ему, чем сможете.

История, которую рассказал Колян, выглядела совершенно неправдоподобной. Какое дело чиновнику, каким бы золотым он ни был, до проблем простых людей? Они даже то, что обязаны, делают только за взятку, а тут, если верить Коляну, Мэрский не только бесплатно озаботился его судьбой, но и нанял ему самого дорогого адвоката в городе. А потом ещё и трудоустроил уголовника.

Выходило так, что ‘почти десять лет’ назад Мэрскому зачем-то понадобился благодарный ему бандит. А восемь лет назад погибла жена Мэрского. Вряд ли это было совпадением. Вот, значит, кто сделал для него грязную работу. Наверно, мне следовало испугаться, но страха не было. Они ведь не знали, что я обо всём догадалась, значит, опасности пока нет.

— Колян, а вы жену Мэрского знали?

— Знал, как же не знать? Доводилось и её возить. Только недолго, померла ведь она. Я её в другой город свозил, в тот, где она родилась, а обратно уже без неё вернулся. Жалко было — сил нет, да что ж тут поделаешь, если судьба у неё такая?

— Да, против судьбы не попрёшь, — согласилась я.

— Если хотите ещё что-то спросить, так это потом. Потому что приехали мы, Елена Михайловна. Вон, видите, Мелентий вас высматривает. Идите, а я вас в машине подожду. Мне с вами нельзя. От тюремного воздуха у меня сердце дико болеть начинает. Ни к чему мне это.

Адвокат, узнав машину Мэрского, подскочил к ней, распахнул дверцу и галантно подал руку, чтобы помочь мне выйти. Правда, поначалу он ошибся и попытался меня встретить у задней дверцы, но, нимало не смутясь, быстро исправился. Как только я вышла, Колян сразу же отогнал автомобиль на стоянку и заглушил мотор.

— Спасибо, Мелентий, а как вас по отчеству? — одной фразой и поблагодарила, и поинтересовалась я.

— Не за что, это мой, так сказать, рыцарский долг, — сверкнул ослепительной белозубой улыбкой адвокат. — Или, быть может, джентльменский. Что же касается моего отчества, то оно вам ни к чему. Меня все называют просто Мелентием. Я этакий вечный юноша, безотносительно к возрасту. Разве плохо быть вечным? Кстати, если по паспорту, то у меня и имя не Мелентий. Но пусть вас это не беспокоит. Идёмте к Мэрскому. Я вас оформил как свою ассистентку. Людям с улицы посещать заключённых не разрешают, а вот адвокатам — сколько угодно. Вместе с ассистентами и ассистентками.

— Получается, с адвокатом может пройти кто попало? — удивилась я.

— Конечно. Если хорошо заплатить кому надо.

Разговаривая, мы куда-то шли по бесконечным коридорам здания. Я обратила внимание на какой-то слабый и трудноопределимый запах, витавший здесь. Видимо, именно это Колян и называл тюремным воздухом. Несколько раз Мелентий предъявлял наши пропуска, и всякий раз охранники, прочитав, что в них написано, начинали гаденько ухмыляться.

— Что их так возбуждает в моём пропуске? — спросила я у него.

— Они думают, что я веду Мэрскому шлюху. Обычно именно эти, с позволения сказать, девушки тут и именуются ассистентками, — пояснил он, и это отбило у меня всякую охоту выяснять что-то ещё.

Наконец, мы вошли в какую-то комнатушку, в центре которой стоял стол, а возле него пара стульев. На одном из них сидел Мэрский, у него за спиной стоял молоденький солдатик. Это был конвойный, как мне потом сообщил Мелентий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});