Маг 12 - Иннокентий Белов

познакомили черногорские княгини.

Кажется, не может простить мне, что именно я жестко настоял на том, чтобы отправить ее кумира в ссылку. Ничего, мне на ее недовольство наплевать чуть больше, чем никак.

Вот так спокойно и пошла моя жизнь дальше после того, как я полностью перебрался во дворец, один раз в день кого-то лечу, хожу в баню, где набираю энергию.

Хорошо, что императорская семья в принципы лечения вообще не лезет, молча слушают мои указания и делают все именно так, как я прошу. Признает без разговоров главенство пришельца из будущего в этом важном вопросе.

В газетах про меня еще ничего не пишут, кажется, пока меня и мою роль во дворце никто не вычислил достоверно.

Ну, еще понятно, что в самом близком круге императорской семьи стукачей нет. И офицеры охраны держат язык за зубами. Пока им не предложили достаточно, чтобы они заговорили, что случится неминуемо.

Я скупаю прессу на вокзале, когда выхожу прогуляться по городу в сопровождении теперь всегда пары охранников из числа служивых при дворце. Одному мне запрещено самим императором покидать территорию дворца, я с этим приказом не спорю. Так мне даже спокойнее, не говоря уже об императорской чете, связывающей все больше и больше надежд именно с моей персоной на спасение от ужасов переворота и революции.

За неделю два раза встречался с императором и вел долгие разговоры о будущем.

Говорили сначала о тех двух стратегиях, которые я озвучил первыми императору.

— Ассигнования на повышение роли Охранного отделения я могу увеличить самостоятельно, просто отправить в кабинет министров требование о выделении средств и повышении платы за службу, как вы посоветовали. И после этого можно начать набор новых офицеров и агентов, — рассказывает он мне. — Чтобы на службу туда переходили самые заинтересованные в карьере люди из полиции и прочих подразделений. И, желательно, самые лучшие.

— А как ваши советники, государь, отреагировали на такие ваши идеи?

— Отрицательно отреагировали, ведь мы последнее время начали серьезно сокращать эти отделения при губернских городах. А тут такой поворот и лишние траты бюджета, поэтому они со мной спорят изо всех сил. Что это ненужное дело и пора совсем Охранное отделение распустить. Однако, я помню ваши слова и теперь уже сам хорошо понимаю, откуда постоянно ветер дует. Но, ничего, в этом случае я могу просто приказать исполнять и все. Поэтому советников выслушал и сказал начинать набор в Охранное отделение как можно быстрее.

— Да, еще государь, что хочу Вам заметить — репутация у Охранного отделения не самая благозвучная. Поэтому новую и мощную структуру лучше бы как-то более прилично назвать, — предлагаю я ему, — Чтобы лучших людей не в Охранку зазывать служить!

— Наверно, вы правы, Сергей. Думаю, у вас уже есть и подходящее название? — улыбается Николай Второй.

— Разумеется есть, государь. Не стоит ничего изобретать лишнего, такое название уже придумано и хорошо будет смотреться в теперь нашем времени. Например — Комитет Государственной безопасности! Безопасность государства — именно Российской империи! Четко и по делу!

— Ну, разве что «комитет» звучит немного не привычно? — задумывается император, — Может, коллегия?

— Напрасно так думаете, ваше Императорское Величество. При Государственной Думе много различных комитетов уже образовано. Свежо, серьезно и внимание привлекает. Сокращенно — КГБ.

Император записывает это название с аббревиатурой, как обычно, в свой блокнот с царскими вензелями.

— Переименовать, конечно, стоит, — соглашается он.

— Да и функции у комитета теперь гораздо более расширенные. Не только борьба с инакомыслием, еще меры против коррупции в высших эшелонах власти, сбор информации про деяния, связанные с той же коррупцией, присмотр за ней и зарабатывание денег на ней же, родимой. Но, самое главное — проведение Ваших законов и распоряжений во все губернские города, быстрое их доведение до ушей и глаз тех же губернаторов под роспись. Они тогда не смогут не заниматься исполнением вашей воли и делать вид, что ничего не знают про указания из Петербурга. И, самое главное, новые люди смогут эффективно бороться с изменой, будучи заинтересованы в сохранении вашей власти и зарабатывая при этом солидные деньги. И еще обеспечить постоянное отслеживание агентов иностранного влияния.

Ну, император со мной не спорит, уже понимает, что далеко не так, как должны по идее, хозяева губерний и прочие чиновники обращают внимание на директивы сверху. Нужен рядом кто-то, с примерно равной властью и возможностями, кто будет подпинывать назначенных на правление царем чиновников. Должен быть обязательно кто-то, кого будут хотя бы бояться или опасаться. А то, вообще, никакой управы на них нет у государя.

Как все оно получится в итоге с этой идеей — да кто его знает?

Я все же не государственный деятель высокого ранга. В Политбюро не заседал, в министерствах карьеру не делал.

Все эти штуки подсмотрел еще у своей тогда родной российской власти. Насчет той самой вертикали, полномочных представителей императора, контроля прессы и вот теперь новой структуры — КГБ для борьбы с агентами иностранного влияния. Возможно, что это как-то сработает в новых условиях, возможно, что даже очень хорошо и на опережение.

Николай Второй посмотрел свои заметки и продолжает меня дальше вводить в список своих готовящихся изменений:

— С газетами и ужесточением цензуры вопрос пока обсуждается. Все мои советники против таких драконовских мер, как вы предлагаете, с конфискациями и серьезными сроками. Не хотят поднимать вопрос, откровенно побаиваются недовольства хозяев газет и широкой общественности, — задумчиво продолжает давать мне отчет император.

— Понятна вполне их реакция. Да, государь, это вопрос гораздо более болезненный для ваших врагов. Именно на полное доминирование в печатных органах они и рассчитывают, поэтому будут сражаться на смерть за право писать все, что захотят сами и что им из посольств иностранных настоятельно присылают к исполнению. Но, этот закон необходимо будет опубликовать до созыва Четвертой Думы, при новом составе депутатов его уже принять не получится. И еще хорошо бы к этому времени иметь хотя бы частично сформированные органы комитета госбезопасности, потому что вопросы о клевете будут прорабатывать именно они. Полиция с таким делом сама не справится, да и перекупят ее с ходу хозяева газет.

— Вы думаете это поручить именно новому комитету? — немного удивлен император.

— Государь, а кому же еще? Не депутатскому же комитету по свободе печати! — говорю я с понятным юмором.

— Комитет госбезопасности борется с врагами страны и самодержавия, а все клевещущие на нашу прекрасную страну — есть наймиты иностранных разведок и враги русского народа! Такой должен быть постоянный посыл всем газетчикам! Допустима только легкая критика отдельных личностей без перехода на основы государства.

— Но такая цензура вызовет кучу недовольства среди народа! — почему-то недоволен император, хотя, эта постоянно ведущаяся дезинформация в прессе подрывает устои именно его правления в первую очередь.

— Пусть лучше один раз вызовет, чем будет подогреваться годами в каждой статье! — не уступаю я, — Поймите, государь, о чем мы можем сейчас говорить? Про какую цензуру? Пишут все, что хотят и что придумают! Гонять по редакциям полицию и заставлять ее бороться в судах с хорошо образованными адвокатами, нанятыми хозяевами прессы за большие деньги — это совсем безнадежное дело! Они полицию — хозяева, редактора и журналисты — просто ни во что не ставят, защищенные огромными деньгами и законом. Только комитет госбезопасности и только новые, более жесткие законы смогут переломить опаснейшую тенденцию в стране. Написали клевету про воровство Великих князей, если, конечно, без имеющихся прямых доказательств — нанесли серьезный удар по престижу государства! Или докажи на месте, или пожалте проследовать на пять лет в камеру. Это я так говорю для примера, государь, именно про князей. Дела нужно рассматривать быстро и без излишней снисходительности именно из-за угрозы государству. Одна-две-три посадки зарвавшихся щелкоперов и все остальные начнут гораздо внимательнее относиться к своим словам. Не нужно сажать всех, дай бог — один процент от общего числа, но, тенденция должна быть задана непререкаемая.

— Думаю, за три месяца новый закон пройдет одобрение во всех министерствах и к октябрю будет принят, — подумав, обещает мне император.

— Хорошо бы, государь, а то потом ждать еще четыре года или снова Думу разгонять. А отсюда мы приходим к той идее, что