Дюна: Пол - Брайан Херберт

Энно хочет что-то сказать мне, то пусть и следует за мной, если пожелает. Вы же просто выполнили мой приказ, как должен делать каждый солдат.

Он отошел в сторону, но чувство отвращения и недовольства только усилилось. Он подозревал, что Энно теперь станет для фрименов мучеником, человеком, благословенным не только потому, что он утонул в воде, но вернулся к жизни, но и потому, что оказался поистине святым, так как нарушил приказ чужака-командира, чтобы исполнить волю Муад’Диба.

Однако Гарни хорошо знал Пола Атрейдеса и понимал, что молодой Император отнюдь не так кровожаден и жесток, каким он хотел казаться своим последователям. Во всяком случае, в душе.

Гарни горячо молился, чтобы не ошибиться в этом суждении.

Бинэ Гессерит и Тлейлаксу – каждый по-своему – фиксированы на преимуществах своих селекционных программ. Записи Ордена сестер охватывают тысячелетия поисков путей улучшения человеческой породы в соответствии с целями ордена. Цель генетических исследований тлейлаксов имеет в большей степени коммерческую основу. Тлейлаксу производят копии людей – гхола, извращенных ментатов, делают искусственные глаза и другие биологические продукты и с большой прибылью продают на планетах Империи.

Мы рекомендуем проявлять большую осторожность при контактах с обеими этими группами.

Доклад КООАМ

На Тлейлаксе неожиданно прибыл армейский офицер и, заявив, что он находится здесь «по делам Императора», потребовал встречи с графом Хасимиром Фенрингом.

Фенринг не любил сюрпризов. Пребывая в сильном волнении, он сел в вагон подземной дороги, понесший его прочь от загаженного озера, от равнины Фалидеев к уединенному космопорту, где разрешили приземлиться императорскому офицеру. Что все это может означать? С каким трудом Фенринг пытался сохранить в тайне место своего пребывания, но, кажется, власть и влияние Муад’Диба не знают никаких границ.

Фенринг приехал к высокому одноэтажному зданию, выстроенному из черного плазмельда. Фасад смотрел на равнину множеством тонированных окон. Своими искривленными формами и подобием живому существу здание напоминало какое-то выделение песчаного червя.

Граф вошел в вестибюль, откуда встретившие его два тлейлаксу низшей касты повели его в назначенное место по сверкающему черному полу. Сопровождавшие его тлейлаксу казались недовольными этим неожиданным визитом. Тлейлаксу сопроводили Фенринга в простенький кафетерий, где, к своему безмерному удивлению, Фенринг узрел хорошо знакомого ему атлетически сложенного человека. Они не виделись уже много лет, и графу потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить имя прибывшего.

– Баши Зум Гарон?

Офицер поднялся из-за стола, за которым он не спеша пил какой-то маслянистый напиток.

– Вас было довольно трудно отыскать, граф Фенринг.

– Гм, я очень старался. Но мне не следовало недооценивать изобретательность, присущую офицерам-сардаукарам.

– Да, не следовало. Я прибыл сюда по заданию Императора Шаддама.

– Гм, да, признаться, я ожидал курьера от другого Императора. Как вы меня нашли?

– Шаддам приказал.

– А верные сардаукары всегда выполняют приказы, не так ли, гм? Вы все еще командуете личной гвардией Шаддама?

– Точнее, тем немногим, что от нее осталось. Теперь это, скорее, немногочисленные полицейские силы. – Гарон был явно не в настроении. – Я командовал самыми боеспособными силами Империи до тех пор, пока Муад’Диб и его фанатики-федайкины не нанесли нам поражение. Теперь я всего лишь славный эквивалент охранного предприятия. – Гарон взял себя в руки, но Фенринг успел заметить блеснувшую в его глазах ненависть.

– Садитесь. У тлейлаксу очень вкусный чай.

– Мне хорошо знаком этот чай.

Фенринг питал отвращение к лакричному послевкусию этого чая, как и к последствиям всех своих дел с Шаддамом. Раз за разом Император попадал в расставленные им самим ловушки, и раз за разом Фенрингу приходилось использовать все свои связи и возможности, чтобы выручить незадачливого друга детства. Даже после оригинальной затеи с Арракисом, в ходе которой силы Харконненов и сардаукары должны были разгромить Дом Атрейдесов, Фенрингу пришлось потратить более миллиарда солари на подарки, рабынь, взятки в виде меланжа и всякие дорогие побрякушки, соответствующие рангам чиновников. То была абсолютно бесцельная трата денег и средств. Но теперь, кажется, его друг попал в такую глубокую западню, что едва ли из нее выберется без посторонней помощи.

Фенринг опустился на жесткий плазмельдовый стул. Сиденье было очень низким, рассчитанным на низкорослых тлейлаксу. Граф вытянул ноги и вопросительно посмотрел на баши, ожидая объяснений. В кафетерии был еще один посетитель. За одним из столов сидел тлейлаксу и неряшливо ел жаркое, торопливо глотая куски.

Гарон помешал чай, но не стал пить.

– Я провел много лет на императорской службе. Потом, после гибели моего сына Кандо, охранявшего проект Шаддама «Амаль»… – Голос баши дрогнул, но он быстро овладел собой. – Потом я добровольно отказался от всех чинов и званий и уехал с Кайтэйна, думая, что никогда больше туда не вернусь. Какое-то время я жил в своем имении на Балуте, но это продолжалось недолго. Вскоре Император Муад’Диб призвал меня на службу и назначил в свиту Шаддама. Кажется, сам бывший Падишах-Император настоял на том, чтобы меня назначили командиром оставленной ему в изгнании гвардии и охраны. Этот человек не только убил моего сына, он еще и привел сардаукаров к первому в их истории поражению.

Фенринг хорошо помнил катастрофический конец проекта «Амаль».

– Ваш сын пал смертью героя, обороняя Икс. Он выказал большое мужество, ведя сардаукаров против превосходящих сил противника.

– Мой сын погиб, защищая идиотскую и эгоистическую попытку наладить производство искусственной специи и монополизировать ее сбыт.

– Гм, да, и Шаддам знает о ваших к нему чувствах?

– Нет, не знает. Обладай я хоть крупицей мужества моего сына, я прямо сказал бы ему все. Шаддам же говорит, что высоко ценит мою безупречную службу. – Гарон откашлялся и сменил тему разговора, хотя в голосе его продолжали звучать горькие нотки: – Как бы то ни было, он отправил меня сюда для того, чтобы передать вам его личное послание. Шаддам желает, чтобы вы знали, что он очень высоко вас ценит. Он напоминает, что разрешил дочери Императора Уэнсиции выйти замуж за вашего кузена Далака.

– Да, я знаю. – Фенринг задумался, пытаясь вспомнить своего кузена. – В последний раз я видел Далака, когда он был еще мальчиком. Помнится, я учил его некоторым славным приемам и даже просвещал его по поводу имперской политики. Хороший мальчик. Не самый талантливый ученик, но кое-какие надежды подавал.

И Шаддам позволил своей третьей дочери выйти за него замуж? Это верный признак отчаяния и попытка повлиять на него, Фенринга. Означает ли это, что скоро на свет явится наследник Коррино, в жилах которого течет кровь Фенрингов? Граф помрачнел.

– Я не люблю, когда мною манипулируют.

– Никто не любит. Но, как бы то ни было, Шаддам просит вас вернуться к нему. Ему нужны ваш совет и ваша дружба.

Фенринг нисколько не сомневался, что понимает, что на уме у Шаддама. Граф всегда упрекал бывшего Императора в упрямом следовании внушенным дурными советниками планам, точно так