Голоса времен. (Электронный вариант) - Николай Амосов

Вижу, что Хаминову это не нравится.

- А что же тогда начальнику остается?

- Общее руководство и организация.

Я вежливо молчу. Хаминов был гинекологом и главврачем в городе Великий Устюг. Привык оперировать, руководить, а тут - мальчишка будет главным по хирургии. Отыгрался - приказал:

- Вы свободны товарищ военврач.

Займемся вплотную "Указаниями". С сознанием всей полноты ответственности("Все-таки это здорово звучит - ведущий хирург!").

- Эй-й, товарищи! Грузиться!

Оказывается переезжаем. "Передислокация". Это военврач дал указания перебазироваться (тоже новое слово) в пустующую сельскохозяйственную школу,что в лесу с другой стороны станции Зикеево.

Разместили в классах, как в вагонах: командиров, женщин. И отдельно - "рядовой состав".

Я забрался за дом, на брёвна, и изучаю "Указания". Сказали: завтра будем проводить учения.

Очень интересное понятие "Единая доктрина военнополевой хирургии". Это значит: все хирурги на всех фронтах должны лечить раненых одинаково, по этим самым "Указаниям". И тут регламентация! Где инициатива?

Нет. Дальше читаю разумное объяснение. Оказывается, регламентация нужна потому, что в большую войну хирургией занимаются, в основном, не хирурги, знаний у них нет, и от инициативы - одни потери. Да. Может быть.

"Указания" изучал несколько дней.

Самая суть. Четыре "кита": сортировка, хирургия, госпитализация, эвакуация. Обработка ран: рассечение не зашивать, при переломах - шины, гипс - в тылу. Живот и грудь оперировать в первые часы.

После этого был ещё один переезд - в г.Жиздру, где мы получили палатки и медицинское имущество. Теперь мы настоящий полевой госпиталь: штаты, оснащение, транспорт. Всё - кроме опыта.

Да, наш транспорт: 22 пароконные подводы, лошади и повозочные мобилизованы из колхозов Белозерского района. Были - тощие, но за десять дней в вагонах, при полных нормах овса - отъелись. Только очень пугливые - от встречных машин утыканных ветками длямаскировки, бросаются в стороны от дороги не разбирая канав.

... ... ...

А где-то шла большая война, грустные сводки - бомбардировки Москвы.

3. 1941 г. Дорога к фронту.

4-го августа мы вплотную подходим к фронту.

Вечереет. Впереди нас то ли туча, то ли сплошной густой дым - мрачно. Непрерывный гул артиллерийской стрельбы. Уже целые сутки мы его слышим.

ППГ-2266 шагает на запад. Приказ: "4-го августа к 18.00 развернуться в районе г.Рославль и принять раненых от МСБ".

Обоз уже двигается шестой день. Спешим - опаздываем.

Штабная подвода впереди, рядом с нею шагает Хаминов в крагах. Я знаю, что у него расширенные вены и он страдает, но впереди стрельба, и он должен идти первым. Комиссар сзади подстегивает, чтобы не растягивались.

Мы идём пешком. Лишь несколько женщин, которые стёрли ноги, стыдливо примостились на повозках. У некоторых туфли порвались, идут босиком - маленьких сапог так и не получили.

Моя база - телега операционной. Здесь же приписаны Лидия Яковлевна, Татьяна, Тамара, Зоя. Храбрый народ в нашей компании - боятся, но молчат.

Всю дорогу мы едем просёлками - избегаем бомбёжек и, чтобы машины нам не мешали. Радио у нас нет, сводки узнаём от встречных командиров.

Уже привыкли к походу. Спим на земле, с вечера валимся, как подкошенные, а ночью просыпаемся от холода - чертовски холодные ночи на Смоленщине. Но шинель хороша! И тёплые портянки тоже пригодились - на ночь я разуваюсь и ноги в них завёртываю.

В Жиздре кипятильник получили, поэтому кипяток есть два раза в день, а вечером - еще суп, если сон не сморит, пока повар Чеплюк варит.

Но сейчас не до желудка и не до ног. Впереди дым, стрельба явно усиливается. Ропот на Хаминова:

- Куда он нас ведёт? Сусанин нашелся! Прямо в пекло!

Мы уже выехали на шоссе, выстроили обоз на обочине. Стоим в нерешительности.

Военные машины и тракторы идут непрерывно к Рославлю.

Наконец к нам подъехал какой-то важный чин и скомандовал двигаться по шоссе обратно от Рославля. Начальник и комиссар сомневались

- А как же приказ?

- Я вам приказываю. Полковник Тихонов из тыла армии. Можете сослаться в санотделе. Ясно? Выполняйте!

- Слушаюсь.

Хаминов дал команду и сел в первую повозку.

- Ну, поехали!

И мы поехали. Да как! По асфальту легко, все забрались на телеги, повозочные взмахнули вожжами и бегом, рысью, а где и в галоп!

Отмахали километров двадцать. Ни разу не остановились, лошади не пугались и не хромали, колеса не ломались, возы не развязывались.

Наконец, переехав реку Остёр, мы свалились вправо от шоссе в реденький лесок. Не греем кипятильник, не раздаём даже хлеб и сахар - прямо спать.

Войска отступают. Всё дальше и дальше на восток. Сегодняшняя сводка: оставили Смоленск: Бои, надо думать, под Киевом, Умань и Белая Церковь уже упоминались.

Мы, ППГ-2266, тоже отступаем со всеми. Рославль, уже у немцев.

4. 1941 г. Сухиничи. ГЛР. Раненые.

Мы отступили в Сухиничи. Имеем приказ санотдела армии: развернуться. Даже машину дали для переезда. Едем вдоль железной дороги мимо станции, нефтебазы, обсаженной тополями, и поднимаемся в гору. Там бараки. Начальник вылез из кабины.

- Посмотри, Николай Михайлович, неплохое место для нас.

И вдруг: з-з-з-: Б-бах! И сразу еще, ближе: з-з-з-з-з: Б-бах!

Все ссыпались с машины, попадали, притаились. Пропал интерес к осмотру места.

Начальник вытащил свою карту, и мы рассматриваем окрестности. Километрах в трёх оказалась деревня Алнеры. Поехали.

И вот, мы здесь. Посмотрели и решили - быть госпиталю!

Наша деревня - это широкая балка с зелёным лугом, речкой, два ряда домиков по обоим косогорам. Просторно, вольно:

На холме - начальная школа в яблоневом саду, низенький дом.

Школа пуста - каникулы. Четыре классные комнаты, учительская. Трогательные маленькие парты для первоклассников.

Распланировали: регистрация - коридор, для тяжёлых раненых- классы, легких - в палатки под яблонями. Там же перевязочную. Баню, кухню - на улице. Штаб - в домике рядом. Персонал разместим в деревне.

Разгрузили машину. Ожидаем обоз. Палатки поставим сейчас же.

... ... ...

Итак, мы приняли раненых. Мы работаем, мы воюем. Боже, как это, оказывается, трудно! А что мы? Всего лишь госпиталь для легкораненых - ГЛР. Виноват я. Хаминов сказал: "Молод ты, начхир! Не доверили". Мы вошли в ПЭП - Полевой Эвакопункт армии. Состав: ЭП -Эвакоприемник и три ППГ. Все в Сухиничах. Раненых привозят из дивизии на поездах - санлетучках, разгружает ЭП, сортирует. Тяжёлых, главным образом, нетранспортабельных, развозят по госпиталям, где лечат и готовят к эвакуации.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});