Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения - Эмма Ноэль

То и дело я нащупывала потные тела сношающихся и пару раз получила приглашение присоединиться. Не быстро, но все же я нашла заветную дверь и оказалась в коридоре, по которому Жан ввел меня в место, где коронным блюдом был секс.

Оказавшись на улице, я сделала несколько глубоких вдохов. Увидев такси, хотела было ринуться к машине, но понимала, что у меня нет средств, и главное — я не помню адреса своей тюрьмы. Вдруг меня озарило: я могу вернуться домой! Притвориться, что ничего этого не было, выкинуть из головы весь сумбур, наполнивший мою жизнь и снова стать верной и преданной супругой Феликса. Наверняка он уже тысячу раз пожалел о том, что сделал. «Объясню водителю, что заплатит муж, когда я буду доставлена домой! В любом случае, даже если Феликса не окажется дома, деньги за доставку найдутся — это не станет проблемой», — решительно думала я, но одернула руку, увидев на заднем сидении «маску». Дверь открылась, я, помешкав, уселась рядом с моим мучителем.

— Я думал, дольше придется ждать, — произнес он недовольно. — Как повеселилась?

— Не без потерь. Не смогла найти трусы, — с вызовом произнесла я, чем вызвала любопытство водителя, который пытался рассмотреть меня через зеркало.

Жан скомандовал, чтобы тот ехал и нарочито отвернулся от меня в другую сторону. Он вел себя обиженно, словно я оскорбила его чем-то.

— Ты не хочешь со мной разговаривать? — спросила я, но он молчал. — Чудесно! Притащил меня в этот мерзкий зал, миловался с грудастой размалеванной куклой, насладился вдоволь извращенным праздником и теперь чем-то недоволен!

Мой голос звучал немного истерично, я понимала, что виной всему пара коктейлей, которые для организма малопьющего человека становятся серьезным испытанием.

Мы не разговаривали до самого дома. Я вышла из автомобиля, не ожидая его вежливой услужливости. В воздухе пахло осенью, хотя были последние августовские деньки. В моем настроении тоже сквозила унылая пора, почему-то на глаза наворачивались слезы, и я чувствовала себя совсем опустошенной. Сумасшедший ветер закружился вокруг меня и шаловливо раздул платье, неожиданно продемонстрировав водителю такси полное отсутствие трусов. Он прильнул к стеклу и уставился, ожидая повторного трюка. Было впечатление, что этот обросший жидкой бородой рыжеватый мужчина никогда не видел женских половых органов. Жан нетерпеливо шлепнул по крыше такси и жестом отослал водителя прочь, затем направился к подъезду, угрюмо прошагав мимо меня.

— За что ты сердишься на меня? — спрашивала я, с трудом поднимаясь по подъездной лестнице, новые туфли стерли мне ступни, и я еле волочила ноги.

— Я не сержусь, — упрямо произнес он.

Мы были уже внутри квартиры, он застыл возле лестницы, ведущей в его покои, а я, по-видимому, должна была пройти в свою келью, но мне захотелось расставить все точки над «и». Я понимала, что не имела право предъявлять претензий. Кто я? Замужняя женщина, оказавшаяся в нетипичных обстоятельствах по причине того, что супруг заскучал с ней в постели. Я злилась на чужого мне мужчину, пообещавшего излечить меня от моего «недуга» и вернуть в брак починенной. Он мне никто… Учитель. Гуру! Я все понимала, но мое сердце сдавливало чувство, неведомое мне раннее, я подозревала, что это ревность. Вот уж не полагала, что оно может приносить столь болезненные ощущения! Или это алкоголь, как линза, увеличивал размеры проблемы?

— Это я могу обижаться, потому что ты оставил меня в этом… гадюшнике! В темноте! Если бы я знала, что это на самом деле за место, ни за что бы ни пошла туда! — выплеснула я ему в спину. Он остановился посреди лестницы, повернулся и смотрел на меня сверху вниз холодно и отстраненно.

— Я не понимаю твоих претензий, Катерина. Ты сама сделала выбор, назвав номер семь!

Я непонимающе уставилась на него, вспомнив, что помимо бармена было еще два мужчины. Голос Жана она узнала, но почему-то решила, что это не он. Пожав плечами и не зная, что еще добавить к вышесказанному, я побрела в сторону кельи. Настроение мое было цвета детской неожиданности, и запах тоже соответствовал. Мне хотелось смыть с себя воспоминания о сегодняшней ночи. Оказавшись у своей кровати, я рухнула на нее и отключилась.

Глава 10. Долой маски!

Я проснулась ночью. Голова немного кружилась, но мне не спалось. Приняв ванну и смыв с себя остатки бурной ночи, я остановилась посреди коридора с сильно бьющимся сердцем. Мой разум звал меня на подвиги! Я представляла, как мой тюремщик спит на шелковых простынях без одежды и меня будоражила эта мысль. Медленно и осторожно я продвигалась к его спальне. Я ощущала себя преступницей, охотящейся за безумно дорогой реликвией.

В его спальне было темно, сквозь малюсенькую полоску не совсем плотно закрытых штор чуть брезжил свет от ночного фонаря.

— Жан, — тихо позвала я, дрожащим голосом. Он резко сел и, разглядев меня, грубо произнес:

— Что тебе нужно? Идти к себе.

— Я не могу уснуть. Эта ночь… Я хочу поговорить с тобой, потому что… мне больно!

— Мы можем все обсудить завтра! Иди в свою комнату, Катерина.

Я отказалась уходить и сделала несколько уверенных шагов по направлению к кровати.

— Я не спала с тем барменом… То есть он меня касался, но не… Ты ведь подумал, что это случилось? Тебя это задело?

Он ничего не ответил, лишь отвернулся ссутулившись. На нем не было маски, но лицо из-за темноты невозможно было разглядеть.

— Доверяй мне, Жан, — шептала я, приближаясь. — Ты нужен мне, не знаю, почему я это чувствую… Мой мир перевернулся рядом с тобой… Все, что казалось раньше важным, — вдруг обесценилось… Я не хочу знать, что будет завтра… Просто позволь мне сегодня быть рядом… Чувствовать тебя… Касаться… Любить!

Жан вздрогнул, словно последнее слово его обожгло. Я стояла напротив него, луч, выбивающийся из-за штор, освещал мое обнаженное тело. Я заметила, как приподнялась простынь, что свидетельствовало о готовности продолжить диалог в ином качестве. Я сдернула простынь и медленно поползла к нему. Оказавшись напротив его напряженной плоти, я медленно касалась ее губами. Он застонал от удовольствия, а я в порыве страсти ухватилась за его член, пытаясь завладеть ситуацией во всех смыслах слова. Жан вдруг вскрикнул, я застыла.

— Родная, ты же не трактором управляешь! Будь нежнее, — произнес он, задыхаясь от страсти, и попросил быть аккуратнее с зубами.

Я приняла к сведению его замечания и максимально нежно вбирала его крупный жезл в себя, мягко помогая рукой. Входя в азарт и приноровившись, я чувствовала себя мастерицей-искусницей, в какой-то миг оседлала моего мучителя и, ритмично двигаясь на нем, отдалась своим чувствам. Мне казалось, я парю высоко-высоко… И вижу солнце!