Избранное. Проза. Стихи. - Елена Соколова

Однако далеко не всех такая обстановка в стране устраивала. Священные для всех времён идеи частной собственности здесь не приживались, и представители предприимчивых слоёв населения, не удовлетворённые усреднённостью им навязанной, искали поддержку в других странах, где Президента не любили.

Скоро должны были состояться выборы. Его оппоненты и враги предпринимали любые меры, в том числе и запретные, чтобы Президента устранить.

Он чувствовал опасность. Он был близок своей земле, своему народу, он имел чистую совесть, и Бог наградил его тонкой интуицией. Сегодня он имел долгую конфиденциальную беседу со своим последователем – Премьер министром.

– Я так люблю жизнь и так хочу жить долго-долго, наслаждаясь плодами своего труда, своих преобразований, но чувствую, что дни мои сочтены, – так говорил Президент Премьеру, сидя с ним на веранде Президентского дворца, полностью заплетенной благоухающими плетистыми розами. Цвет их был ярко-красным, Президент любил такой.

– Но, мой Президент, Вы абсолютно здоровы и полны сил! О какой кончине Вы говорите?! – Премьер испугался не на шутку. Он хорошо знал своего руководителя как неисправимого оптимиста, шутника, танцора, жизнелюба. И впереди у них было столько грандиозных планов!

– Да, мой дорогой товарищ, в последнее время я вижу плохие сны, и что-то подсказывает мне, что мой жизненный путь подходит к концу. Обещай мне, что ты не предашь нашего дела и не продашься идеям бездушного капитала, как это сделали многие лидеры во многих странах, забыв о нуждах простого человека. Ведь это так просто: вырвать у того, кто слаб, и продать тому, кто богат. А на этом, как не жаль, и держится современный мир.

– Я клянусь Вам, мой Президент, что до конца своих дней пронесу знамя всеобщего Равенства и Братства. Как тяжело бы мне ни было! Если я одержу победу на выборах, разумеется.

– Да, конечно. Будем надеяться, что одержишь. Наша молодая страна – лакомый кусочек для мирового империализма. Мой народ живёт не богато, скромно живёт, что и говорить. А давай-ка подумаем вместе: много ли, действительно, нужно человеку для счастья? Быть сытым, одетым, иметь занятие, крышу над головой, возможность веселиться от души, любить… Что ещё? Всё это мой народ имеет. Кроме того, у нас бесплатные школы и больницы, великолепный климат, частые праздники и карнавалы, обязательная социальная помощь, всем есть работа и жильё. Не слишком плохо для начала, а? Исторически сложилось так, что мы – не пуритане, мы – горячая темпераментная нация. И в основном у каждой женщины есть свой мужчина. Никто не обделён. Мы умеем веселиться, ведь голодный и несчастный народ не стал бы каждый день петь и плясать, а?

– Вы абсолютно правы! Большинству людей большего из перечисленного и не надо вовсе. А тот, кто предприимчив по натуре – может жить чуть лучше остальных, занимая высокий общественный пост, например. А вот толстосумам и эксплуататорам на острове не место, это уж точно.

– Слушай, Премьер, а ведь, кроме того, у нас безопасно, почти нет преступности. Если народ всем доволен, зачем ему буянить? И мы закрыли сюда дорогу для наркоторговцев. Что плохого в нашей политике? И почему она так раздражает соседей-империалистов? Вот с ближними государствами, которые попали под их влияние, что приключилось?

– Разорённые сёла, унылые города, грабительские налоги, обескровленная промышленность, проституция, преступность, нарко- и работорговля. Выжимают из бедных стран всё, что можно, нещадно. А после полного разорения их земли превратят в свалки. И назад, к социализму, они уже никогда не вернуться. Душа болит смотреть на эти страны.

– Зато какая-нибудь паршивая кучка капиталистов довольна. И разве на них мы должны равняться?! Тебе необходимо быть особо бдительным после моей смерти…

– Да что Вы, господин Президент, какая смерть? – Премьер не дал ему договорить, – Вы здоровы, полны сил, Вас любит народ (в том числе и охрана), у нас прекрасная медицина, Вы должны жить долго и счастливо на радость нам и на горе мировому империализму!

– Вот именно, и он не дремлет. Дай мне договорить. Я здоров, но не исключаю какой-нибудь коварный заговор, и мы должны быть к нему готовы. Ты недооцениваешь возможности врагов. Знаешь ли ты об их новейших технологиях? Они могу убить человека на расстоянии. Разными способами. И у меня дурные предчувствия, – Президент, отпив воды из хрустального стакана, задумчиво стал вертеть его в руках, внимательно разглядывая играющие на солнце грани, – я хочу ввести тебя в курс некоторых особо важных дел, – он встал и кивком головы предложил Премьеру следовать за ним. Вдвоём они направились в рабочий кабинет Президента.

«Уговорив» прежде почти полный кальян с гашишем, Анатоль сидел на полу своего кабинета в позе лотоса с закрытыми глазами. Зажав в кулаках обточенные в форме пирамид кристаллы раухтопаза (этот минерал высвобождает подсознание), он предавался одному из любимейших своих занятий – медитации. Причём, за многие годы духовных практик он научился их осознанному проведению. В этом и заключалось наивысшее мастерство: не плыть по течению галлюцинаций (что происходит с любым наркоманом, например), а попадая в струю астральных событий, уметь управлять и собой, и происходящим.

Сегодня духи предложили ему встречу с предками.

И вот бабушка в совершенно реальном образе, одетая в своё повседневное хлопковое платье в тёмных цветах, сидит в кресле напротив Анатоля, улыбаясь строго и нежно (так умела только она).

Они долго смотрят друг на друга, наслаждаясь встречей.

Общение с умершими имеет свои особенности. Здесь нет нужды в детальных беседах, спорах или долгих диалогах. Всё понимается без слов, взаимный обман невозможен.

– Как ты, внучок? – наверное, сказала бы она в реальности.

– Ой, бабушка, мне очень плохо, страшно и одиноко, – ответил бы Анатоль и заплакал.

– Всё пройдёт, поверь мне: ничего не стоит в вашем мире такого трагического, цепкого к мелочам отношения. Насколько отсюда всё выглядит по-иному! Знай я об этом раньше, разве стала бы я тратить жизнь на то, чем занималась?

– А чем бы ты стала заниматься, бабушка?

– Извлечением знаний! Из всего! Знаний самых разнообразных! Любыми способами нужно получать знания, мой мальчик. Вот этим бы я и занималась. Старайся обходить стороной жалкие страсти людишек, и сам не зацикливайся на ерунде. Всё пройдёт. Останутся лишь результаты весомых дел, и с ними ты когда-нибудь предстанешь здесь.

– Но как же моя практика? Ко мне приходят люди, и они просят помочь, и колдовством я зарабатываю на жизнь.

Лицо бабушки опечалилось.

– Я знаю, дорогой, и я виновата в том, что ты стал этим заниматься… Старайся всё же не очень отягчать свою совесть – никакие деньги того не окупят, поверь мне. Я же буду отсюда следить за тобой и по возможности охранять от неприятностей. Если ты, конечно, примешь к вниманию всё то, что я тебе сказала и не слишком будешь грешить.

Они ещё долго беседовали. Бабушка рассказывала внуку о великолепных вселенских дарах, о благодати, которые есть только там. О тех новых безбрежных знаниях и таинствах, которые открылись ей уже после смерти. И о неизреченных муках наказания за всё содеянное на Земле.

Придя в себя, Анатоль ощутил покой и тихую радость. Он вытер слёзы с глаз и решил завтра не медля отправиться в церковь – заказать бабушке заупокойную мессу.

Гретхен возвращалась от врача. К нему её привели нестерпимые боли в тазу, бедре, ноге. Сначала болел только таз, а боль отдавала в ногу. Но потом заболело всё тотально, и непонятно было, где крылся очаг.

Доктор долго рассматривал снимки, смотрел на бумажки с анализами, но определённого вывода так и не сделал. В результате, вздохнув, протёр очки и сказал:

– Диагноз Вам поставить не могу. Картина совершенно непонятная. Ясно одно: всё началось с банального перелома, когда Вы упали с лошади. Лечение проводилось правильно. Что происходит сейчас – сказать трудно. Анализы в норме. Снимок неплохой. Будем наблюдаться дальше.

Гретхен ехала из больницы раздосадованная:

– Вот тебе и медики. Ни черта не понимают. А деньги берут, и немалые. И «щёки надувают» ради важности, хотя на самом деле ничего из себя не представляют.

Дома подошла к телефону – звонил отец:

– Mein Liebling, как твои дела? Ты была у врача?

– О, папа, он совсем не сказал мне ничего определённого, а нога всё болит. И не только нога – тянет весь низ, это прямо проклятие какое-то…

Пауля обожгло это слово. «Проклятие»… Наверное! Скорее всего! Разве мало он натворил за годы войны? И куда-то же должны были деться все те слёзы, стоны, мучения, обиды? Где-то ведь они сохранились? Где-то во времени и в пространстве. Где-нибудь там, куда не всякому смертному удаётся заглянуть. Разве что такому, как Анатоль. Да, конечно, нужно срочно ехать к нему! Какое золото может быть дороже жизни дочери?! Жену свою он уже потерял. И не исключено, что причиной тому стала его банальная жадность. А ведь никогда в жизни он не слыл скрягой, что же с ним происходит?!